Строму захотелось обнять этого ссохшегося, колючего старика, глаза которого, еще минуту назад тусклые, как бы присыпанные пеплом, затянутые паутиной, вдруг заискрились. В них вспыхнула сумасшедшинка, а в голосе послышались обличительные нотки… Было в старом ученом что-то родственное.

И пусть они с Игиным не заслужили таких упреков, все равно Борг прав, тысячу раз прав!

— Вы знаете, что сказал мне этот ваш… мгм… Председатель? «Времена посева миновали, наступила пора жатвы!» — Ну, теперь он так не говорит, — заверил Стром. — Вместе с нами старается, чтобы человечество покончило со спячкой!

— И знаете, кое-что удалось, — добавил Игин, ерзая на шатком стульчике.

— Удалось… удалось… — передразнил Борг. — Хвастать легче всего… мгм…

— Вы правы, учитель.

— То-то… Так чем могу быть полезен?

— Сигнал послали на вакуумных волнах, преодолевающих кривизну пространства-времени напрямик. Отсюда следует, что цивилизация Гемы…

— Более развита по сравнению с нашей, — насмешливо подхватил старик.

— Была более развита, — поправил Стром. — Впрочем, мы действительно еще не научились создавать поток такой высокой плотности.

— Вот видите! Мгм…

— Но помощи просят они, а не мы.

— Вы уверены, что помощи?

— Передачу не удалось принять полностью. Но судя по расшифрованным обрывкам…

— Выходит, вы еще сами… мгм… не разобрались, какую должны оказать помощь. Ну и как вы ее мыслите?

— Вот пошлем на Гему армаду звездолетов…

— Мгм… Так сразу и армаду? — поддел Борг.

— Время не терпит!

— А ресурсов-то и не хватает, — в голосе старика Строму послышалось злорадство. — Ведь не хватает, сами сказали. Сами…

— Ну, это пока мой прогноз. Возможно, я ошибаюсь.

— Не ошибаетесь. Не по силам вам такая экспедиция. Не готовы вы к ней. Да и вообще не с того бока взялись.

— Не могу понять…

— И не поймете без подсказки. Молоды еще. Да-да, не спорьте, говорю я вам!

Мгм…

— Да мы и не думаем спорить, — заверил Игин. — За тем и пришли, что нуждаемся в подсказке. И ведь никто, кроме вас, не подскажет!

Борг просиял. Стром невольно подумал, что и великим свойственны человеческие слабости. Но главное, старик оттаял, вновь почувствовал себя ученым.

— Ну и хитрецы! — в глазах Борга сверкнула лукавая искорка, похоже, он потешался над ними. — Так и быть, слушайте. На первых порах не нужны никакие звездолеты. И обычные сигналы не годятся — долго и неэффективно.

Пока расшифруют, да и расшифруют ли… Надо начать с мыслепортации.

— А что это такое? — наивно спросил Игин.

Борг метнул взгляд-молнию.

— Не знаете… мгм… Ничего-то вы не знаете! Замшели со своими компьютерами, заскорузли! Мыслепортация — это передача живой мысли на расстояние посредством вакуумных волн!

— Что-то вроде телепатии?

— Под телепатией… мгм… понимают мысленное общение двух людей — индуктора и реципиента. Здесь же нет ни того, ни другого. Вернее, оба в одном лице. Один и тот же человек будет одновременно и среди нас, и на Геме. В этом вся соль!

— Но ведь мышление — продукт деятельности мозга, — осторожно возразил Стром. — С материалистической же точки зрения…

— Не будьте догматиком, юноша! — перебил Борг. — Форм движения материи множество. А вы… мгм… все сводите к веществу. Игнорируете поле, говорю я вам! В моем представлении мысль так же материальна, как вещество, из которого состоит мозг. Они образуют неразрывную совокупность. Только вещество локализовано в пространстве, а поле мысли простирается в бесконечность. Теоретически… мгм… Возьмите звезду и ее свет. Звезда может быть в другой галактике, а ее световое излучение достигает нас, преодолев немыслимое расстояние. И по нему мы судим о самой звезде.

— Но ведь человек… Его энергия… — начал было Игин, но, запутавшись, умолк.

— Биотоки человека настолько слабы, что не зажгут крошечную лампочку. Но их можно усилить, и тогда… Дошло?

— Вы хотите сказать, что, промодулировав мыслью вакуумные волны, можно точно так же усилить ее энергию? — догадался наконец Стром.

— Дошло, — на сей раз утвердительно произнес Борг. — Но не следует… мгм… все сводить к технике. — Нужен мыслелетчик. Человек. Остро мыслящий.

Впечатлительный. Лишенный эгоизма. С чистым сердцем и возвышенными чувствами. Способный осмыслить великое множество проблем, стоящих перед человеческим обществом, понять чуждую нам инопланетную жизнь, связать разрозненное, дни и годы транспонировать в секунды… Найдется ли еще такой человек на Мире или на Утопии? Ну?

— Джонамо! — воскликнув Стром.

— Конечно же, Джонамо! — подтвердил Игин. — Если уж не она, то кто же еще?

— Джонамо? Припоминаю… — насупил брови Борг. — Пожалуй, она подойдет…

Определенно подойдет, — повеселел старый ученый. — Мгм… Это уже полдела.

А теперь, молодые люди, слушайте меня внимательно…

18. Преступление

— А я тебе говорю, что никаких запоров там нет! — вышел из себя Банг. — Обычная биоволновая задвижка.

— Какая разница, — продолжал твердить Тикет. — Мы же все равно не знаем кода!

— Если струсил, так и скажи. И проваливай, слышишь? Без тебя обойдусь!

— Я не трушу, а хочу как лучше.

— Тогда молчи. Я знаю что делаю. Никакого кода нет. Просто надо задумать.

— Как это задумать?

— Ну, мысленно скомандовать: «двери, откройтесь!» — И они действительно откроются?

— Должны открыться.

Банг прибавил шаг, и Тикет, который был младше года на два, едва поспевал за ним.

— А ты почем знаешь?

— Вот зануда, — выругался Банг. — Ведь говорил же: запирать не от кого, преступников не осталось. Кроме нас, — добавил он с гордостью. — Но о том, что мы преступники, никто не знает. Понял?

— А ты уверен, что это будет настоящее преступление? — робко спросил Тикет.

— Еще бы! В старину нас назвали бы злодеями. «От кошмарного злодейства леденела кровь…» — Я не понял, что леденело?

— Кровь! Что еще может леденеть! Это я вычитал в де… в детективном романе, — Банг с торжеством посмотрел на окончательно оробевшего Тикета. — Очень древняя книга, понял? У моей бабушки была своя бабушка, а у той еще одна. Так вот, самая старая бабушка очень любила читать детективные романы.

Жаль, сохранился единственный. Мама говорит, что он… сейчас вспомню… ага, семейная реликвия, вот как! Я его наизусть выучил.

— Расскажи, — взмолился Тикет.

Банг пригладил взлохмаченную шевелюру, вздернул усыпанный веснушками нос и с важностью проговорил:

— Потом. Когда сделаем дело.

Тикет обиженно замолчал, но долго не выдержал и, шмыгнув носом, спросил:

— А правда, что в старину было интереснее?

— Да уж! Сражались, совершали подвиги. Вот в следующий раз давай совершим подвиг!

— Какой?

— Ну… например, угоним звездолет.

— Зачем?

— Какая разница, зачем? Просто подвиг, понимаешь?

— Понимаю… — неуверенно сказал Тикет. — Послушай, ты музыку любишь?

— А ты?

— Компьютерную нет. А вот ту, что передавали по глобовизору…

— Это и есть старинная музыка, — разъяснил Банг. — Она настоящая. Так моя мама говорит.

— Ну и как тебе?

— Здорово!

— Вот увидишь, я научусь тоже, как Джонамо…

— Может, и научишься, — великодушно согласился Банг. — Но раньше сделаем дело. … Председатель был непривычно рано разбужен сигналом информ-компьютера.

— Что случилось? — спросил он, еще не поборов сна.

— Чрезвычайное происшествие. Выведен из строя компьютериал в Сеговии-Бест.

— Причина аварии?

— Диверсия.

— Что-о?

— Разрушены корпуса блоков, поломаны платы, оборваны кабели. И повсюду надписи: «Долой компьютеры, да здравствует Джонамо!» — Информация принята, — подавленно произнес Председатель.

В первый момент его охватила растерянность, мелькнула малодушная мысль: «Не ошибся ли я, поверив Строму? Неужели мои прежние опасения оправдываются?


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: