– Нам нужно подготовиться к завтрашнему отбытию в Иримор, – Глэйд учтиво поклонился Эрону; Главный Следопыт ответил ассасину тем же. – Сдаётся мне, что чем быстрее мы доберёмся до Дакарских гор, тем будет лучше для всех.

Глава 14.

Восточный Эрелен,

столица Гиштанской Империи – Эншерхад,

Императорский Дворец.

Высокий мужчина в импозантном военном мундире офицера Императорской гвардии Гишты, чьё лицо украшала традиционная для гиштанской знати аккуратная ухоженная борода, поднял голову от поверхности своего рабочего стола и внимательно взглянул на переступившего порог кабинета, больше похожего на небольшой роскошно обставленный зал для приёмов, гиштанца в богатом мундире придворного чиновника. Стоящие по углам помещения и по обе стороны от входной двери саркары в полном боевом облачении, вооружённые карабинами и короткими мечами-зиккарами, никак не отреагировали на его появление. В этом не было ничего удивительного, ибо этот чиновник имел полное право входить к Его Императорскому Величеству Фарихаду III в любое время дня, а если того потребует ситуация – то и ночи.

– Ваше Императорское Величество, – канцлер Империи Тумис Кассал, войдя в личный рабочий кабинет Императора Фарихада III, почтительно склонил голову, – посол Северного Союза барон Мантен нижайше просит высочайшей аудиенции. Он говорит, что дело не терпит отлагательств.

– Не терпит отлагательств? – Фарихад отложил в сторону кожаную папку с золотым тиснением и слегка нахмурился. – И что же такого произошло, вы не в курсе, Тумис?

– Не в курсе, Ваше Императорское Величество.

– А каково настроение его превосходительства барона Мантена? – прищурился Фарихад.

– Скверное, Ваше Императорское Величество. Барон Мантен явно сердит.

– Вот как? – император откинулся на спинку кресла. – Интересно, что могло привести барона в такое состояние? Быть может, виной тому чрезмерное употребление мальвийского красного?

– Вам не хуже меня известно, Ваше Императорское Величество, что барон Радмир Мантен совершенно равнодушен к спиртному. Так что Ваши слова я, пожалуй, отнесу к разряду Вашего юмора.

– В который уже раз я убеждаюсь в том, Тумис, что твоё присутствие при дворе есть весьма ценное и нужное, – проговорил Фарихад, пряча усмешку в усах. – Ведь именно твои выдержанные и подкреплённые логикой слова способствовали разрешению нарождающегося конфликта с Мерендаром. Пусть барон Мантен входит, пригласи его. Послушаем, что скажет посланник Союза.

Канцлер молча поклонился императору и, отступив на несколько шагов, повернулся в направлении двери и сделал знак одному из гвардейцев. Тот, не произнеся ни слова, молча распахнул тяжёлые дверные створки из менорийского кедра и снова замер, подобно отлитому из металла истукану.

Посланник Северного Союза в Гиштанской Империи барон Радмир Мантен, принадлежавший к древнему дарханскому аристократическому роду, решительным шагом пересёк отделявшее дверь от рабочего стола Фарихада III пространство и, остановившись прямо напротив императора, отвесил церемонный поклон гиштанскому монарху, после чего распрямился и с заметным вызовом посмотрел на Фарихада III.

Властитель Гиштанской Империи молча «проглотил» этот взгляд посланника северян. За свою довольно долгую историю Гишта имела несколько боевых столкновений с северянами и её военные хорошо усвоили, что Союз лучше не трогать без нужды. А барон Мантен как раз принадлежал к тем, кто очень щепетильно относился к защите интересов Союза. К тому же, дарханец был не просто аристократом, но ещё и профессиональным военным, принимавшем участие в ряде сражений с пиратами Тронгхольма и в совместной с Ривией акции по усмирению мятежной ривийской провинции Анфальгарт. Барон за словом в карман не лез и отстаивал интересы Северного Союза так, как и подобало северянину.

– Ваше Императорской Величество – для меня большая честь быть удостоенным Вашей аудиенции! – произнёс Мантен. Дарханец ничуть не лукавил, и Фарихад это отлично знал. – Я очень ценю то обстоятельство, что Вы нашли время для того, чтобы принять меня и смею заверить Вас, что не отниму много времени.

– Давайте оставим формальности и придворный этикет в стороне, барон, – произнёс император. – Ваша настойчивость явно свидетельствует о том, что произошло нечто, требующее немедленного объяснения. Я прав?

– Отчасти, Ваше Императорское Величество. – Мантен выпрямился во весь свой почти двухметровый рост. – Но дело здесь не в объяснениях, ибо, как я подозреваю, предоставить их Вы не в состоянии по одной простой причине – Вы сами плохо представляете себе суть проблемы.

– Вы в этом уверены, посланник? – прищурился Фарихад.

– Абсолютно, Ваше Императорское Величество.

– Так… И о чём же сейчас пойдёт речь?

– Фенн Лоран, – с расстановкой произнёс Мантен. – Это имя вам о чём-нибудь говорит, Ваше Императорское Величество?

С минуту Фарихад молча глядел на дарханца, будто решая, стоит ли продолжать разговор с посланником Союза, но весь вид барона ясно говорил императору о том, что северянам известно если и не всё, то многое.

– Человек по имени Фенн Лоран некоторое время находился при моём дворе, выполняя функции советника, но примерно месяц назад он неожиданно исчез. Никому ничего не сказав и не объяснив. А вам что-то известно о его местонахождении?

– Какого рода советы он Вам давал?

Фарихад сдвинул брови.

– Барон Мантен – вы не находите, что задавать подобные вопросы императору Гишты не только вне вашей компетенции, но и вообще выходит за рамки всех мыслимых норм? – недовольно осведомился Фарихад.

– Простите, Ваше Императорское Величество, – твёрдо сказал Мантен, – но, хотя Вы и правы, ситуация всё же позволяет мне проявлять подобную вольность.

– И какова же ситуация на данный момент? – с едва уловимым сарказмом поинтересовался Фарихад.

Вместо ответа барон раскрыл принесённую с собой кожаную папку с золочёным тиснением и, порывшись в ней, извлёк наружу несколько визиграфий.

– Я прошу Ваше Императорское Величество ознакомиться с этими визиграфиями, – с этими словами Мантен положил на стол перед Фарихадом визиграфии.

Император с интересом взглянул на снимки. Все они изображали разные непонятные объекты, которые вполне могли быть какими-то кораблями, если бы не одно интересное обстоятельство – все они не держались на поверхности воды, а парили в воздухе. Фарихад по очереди рассмотрел визиграфии, после чего хмыкнул и перевёл взгляд на дарханца.

– И что это, по-вашему? – спросил он.

– Точно никто не берётся утверждать, – отозвался Мантен, – но, если верить содержащейся в Скрижали Ривеллин информации, то эти объекты являются кораблями пришельцев…

– Простите, барон – каких пришельцев? – вполне тактично перебил посла гиштанец.

– Пришельцев извне, Ваше Императорское Величество.

– Извне – это откуда?

– Прошу меня простить за излишнюю дерзость, однако, я полагаю, Вам может быть известно об истинном происхождении Фенна Лорана. Либо же Вы догадываетесь о нём. Упреждая все возможные вопросы – мы полагаем, что по какой-то причине Терион стал объектом внимания соплеменников Лорана. Однако есть и другая сторона, которая, если мы правильно поняли, позиционирует себя в качестве противников первой стороны. Информации, как Вы понимаете, очень мало, а технологии пришельцев слишком для нас запредельны, но факт остаётся фактом – пираты Тронгхольма явно получали поддержку со стороны инопланетян. Иначе как тогда объяснить то обстоятельство, что в их распоряжении оказались образцы оружия, не имеющего аналогов на Терионе?

– Вы хотите сказать, что за действиями пиратов стояли эти самые чужаки? Но зачем им связываться с этими отморозками? Чего ради?

– На эти вопросы у нас пока нет ответов. Однако Северный Союз полагает, что Торрант Стренг действовал по наущению если не прямому, то косвенному, и наущение это исходило от Императорского Двора Гишты.