– Я хочу, чтобы ты ушел, – повторила девушка.

Он с мрачным лицом изучал ее. Крисси была на грани нервного срыва. Блэйз знал это, и поэтому она его ненавидела.

– Поедешь ли ты домой и будешь на коленях просить помощи у отца или будешь по-прежнему обслуживать других, – рассуждал он, – в любом случае ты не сможешь обойтись без чьей-либо поддержки и помощи.

– Ты уберешься отсюда? – Крисси рывком открыла дверь. Эмоции переполняли ее.

На какое-то мгновение Блэйз застыл на месте. Он с удивлением смотрел на ее горящие изумрудно-зеленые глаза, и впервые за этот день их взгляды встретились.

Она упала в бездонную синеву его глаз, как пловец-новичок, забывший о том, что нужно дышать. Спазмы сжали ее горло, и мелкая дрожь сотрясла все тело.

Блэйз провел указательным пальцем по ее спелой, как вишня, нижней губе, и от этого прикосновения ее сердце затрепетало.

– Расслабься. Успокойся. Иначе ты очень быстро загонишь себя в угол. Напряжение – это дорога к боли. Разве ты еще не знаешь этого?

Когда он ушел, комната, казалось, опустела и уменьшилась. Закрыв глаза, Крисси неуверенно встряхнула головой и вдруг вздрогнула. Однажды она уже испытала подобное. Почувствовала себя как птичка, попавшая в ловушку, потерянной и опустошенной. Она переставала быть самой собой, когда Блэйз слишком близко подходил к ней.

Все его чувства скрывались за изумительными, похожими на сапфиры глаза и за прохладной полуулыбкой. Один раз, всего лишь один раз она стала свидетельницей того, как Блэйз вышел из себя. Но он действительно не помнил того случая… Да и почему он должен помнить? То была лишь юная Крисси, выходец из клана Гамильтонов, имеющего дурную репутацию. Почему он должен помнить то, как безумно напугал ее тогда.

Крисси была напугана дрожью, охватившей все ее тело. С трудом верилось, что по прошествии стольких лет она могла чувствовать и переживать это так же сильно. Однажды Блэйз прикоснулся к ней, пытаясь показать свою неотразимость, только однажды, когда она была глупой семнадцатилетней н ужасно наивной дурочкой. Все это длилось считанные секунды, но Крисси никогда не забывала того чувства унижения. Он был пьян и считал, что она, как и все женщины, жаждет его. Еще очень долго она злилась на себя за то, что почувствовала тогда непреодолимое влечение к нему.

Девушка содрогнулась от стыда и унижения, вспомнив о том, что Блэйз заставил ее пережить. Но в конце концов она должна набраться сил и противостоять ему.

– Если ты не будешь осторожна, то тебя ждет то же, что и твою сестру! – злобно заявил Блэйз. – Я могу не раз преодолеть препятствие, но у меня же для этого есть какие-то стандарты!

Он был груб с Крисси и после ссоры с Элайн. Не соблюдая ни малейших правил приличия, Блэйз высказал все, что он о ней думал, в оскорбительной форме, сопровождая ругань насмешками. Его слова были подобны соли, попадавшей на открытые раны. Будучи ужасно самонадеянным, Блэйз тогда думал, что Крисси сделает все, чтобы быть с ним. Эти воспоминания все еще причиняли ей боль.

Крисси не была увлечена Блэйзом Кеньоном в юности. Но она также не могла отрицать и того, что он был невероятно привлекательным мужчиной. И Крисси никогда не смогла бы устоять перед ним. Несмотря на эти странные чувства, он действовал ей на нервы так же, как звук гвоздя по стеклу.

То страстное прикосновение его губ полностью опустошило ее. Она поняла, что отвечает на его поцелуй, и испытала тогда ужас и стыд от того, что изменила своим принципам. Внезапное проявление чувства стало еще более мучительным от мысли, что Блэйз всего лишь насмехался над ней. Он мог с таким же успехом вытолкнуть ее совсем обнаженной на улицу, в гущу смеющейся толпы. Крисси пережила невыносимую душевную боль.

– Ну и что дальше? – кривляясь, спросила Карен, держа в руках пальто и таща за собой чемодан. – Ты заставляешь меня ужасно волноваться.

– Если я пойду на биржу труда, – напряженно прошептала Крисси, – они наверняка заберут у меня Рози.

– Чепуха! – воскликнула Карен. – Они поселят тебя в общежитии или в какой-нибудь комнатенке с клопами.

– У меня нет никакого права держать Рози у себя, – с болью напомнила ей Крисси. – И если они обратятся к Деннису, то он наверняка захочет удочерить ее. Хотя никогда раньше он даже не вспоминал о ней. Но в любом случае Деннис – ее отец. У него больше прав на нее, чем у меня…

– Рози, конечно, очень милый ребенок, но я не могу понять, зачем тебе в твоем возрасте такая обуза, – поинтересовалась Карен. – Я хочу сказать… ты не обязана заботиться о ней. И давай посмотрим правде в глаза… Что ты можешь ей дать?

– Карен! – Крисси причинила боль эта откровенность.

– Послушай, это нелегко признать, но удочерение даст ей хороший дом и семью. Будь практичной, Крисси, – уныло заметила Карен. – Я не могу больше жить здесь без работы, поэтому собираюсь вернуться в Ливерпуль. А ты как будешь жить дальше, да еще с ребенком? – Но другие же живут!

– Они вынуждены. А ты – нет. Рози сама должна выбрать, – подчеркнула Карен. – Иногда ты должна признавать факты. Даже если ты найдешь другую работу, все равно не сможешь полностью покрыть расходы на ребенка. У тебя вряд ли когда-нибудь будет прилично оплачиваемая работа.

Каким облегчением оказался этот приезд Карен в Лондон. Нравилось это или нет, но эта женщина заставила Крисси взглянуть правде в глаза. Карен присматривала за Розй, получая за это гроши, и поэтому работа ее была временной. Рано или поздно Крисси пришлось бы искать другую работу, и она все равно не смогла бы больше платить няне.

Крисси боялась даже думать о бирже труда. Она не была законным опекуном Рози. Помимо регистрации даты рождения, у властей не было никаких сведений о существовании ее сестры. Еще когда Белл была жива, они переезжали трижды, и с каждым разом квартиры становились все более дешевыми и маленькими. Ее мать упорно отрицала существование Рози и отказывалась взять на себя заботу о ребенке. Часто меняя адреса, они платили наличными из накопленных денег.

Теперь не осталось ничего… Но что случится, если они вынуждены будут искать помощь? Потеряет ли она Рози? Этот страх мешал Крисси попробовать придать ее отношениям с маленькой сестричкой законную основу. К тому же, как она уже сказала Карен, мнение Денниса на сей счет просто необходимо, а он наверняка захочет удочерить девочку.

Крисси не верилось, что она смогла бы любить своего собственного ребенка больше, чем любила Рози.

Белл так и не смирилась с тем, что сделал с ней Деннис. Это была беременность, которая убила Белл. Не столько напряжение от вынашивания ребенка в сорок пять лет, сколько позор от того, что произошло до этого. Разрьв с Деннисом, когда он понял, что Белл убежала с ним без гроша за душой. Его арест, всеобщая огласка, его двоеженство…

Крисси надеялась, что после рождения ребенка мать поправится. Но этого не произошло. Все глубже и глубже впадая в депрессию, Белл почти ничего не делала для Рози. Она отказалась посещать врача. В отчаянии Крисси сама пошла к врачу, умоляя его прийти и осмотреть Белл. К несчастью, Белл разыграла перед доктором ужасающую комедию, а после его ухода закатила еще больший скандал и пригрозила выгнать Крисси из дома, если она когда-нибудь снова попытается вмешаться. Мать по-прежнему не заботилась о своем здоровье, и проблема с легкими, которые беспокоили ее и раньше, вернулась. Пневмония явилась осложнением после гриппа. Белл обратилась в больницу, но было уже слишком поздно. У Белл не было желания бороться за жизнь. Она положилась на судьбу.

Перед тем как она умерла, они с Крисси как раз снова собирались переезжать. После похорон Крисси переехала одна с Рози. Только врач тогда поинтересовался судьбой Рози, но Крисси солгала ему, сказав, что заберет сестричку, домой, к семье. И врач, не зная обстоятельств, связанных с рождением Рози, не стал больше интересоваться…

В половине восьмого на следующее утро раздался громкий стук в дверь. Слегка приоткрыв дверь, беспокойными глазами Крисси недоверчиво уставилась на Блэйза Кеньона.