Бывший замминистра передал сыну просьбу приоскольского учителя. Сын охотно согласился помочь, но когда назвал город, где прячут младшего Рубана, поскучнел. - Понимаешь, отец, - сказал он, сожалея. - Этот город у них засекречен. Он, как у нас раньше был Арзамас-16. - Но мы же все подобные объекты рассекретили. Пустили американцев. - То мы...Наши правители рассчитывали, что Соединенные Штаты будут нашим другом. Но они, ты же знаешь, с нами дружить не пожелали. Опять против нас вооружаются...

Сын бывшего замминистра, профессор медицины, сделал возможное и невозможное. Американский коллега, имея мощные связи - через родственников - в ФБР, провез русского профессора в закрытый для иностранцев город, устроил свидание с матерью Олежки. Увидел профессор и самого Олежку, спросил: "Не забыл ещё русский?" Мальчик ответил: "Не забыл". - "А своего отца помнишь? Помнишь, как его звать?" - "Майкл", - ответил мальчик. "А настоящего?"

Мальчик промолчал. Разговор происходил на мокрой от зимнего дождя лужайке. Мать, сославшись на плохую погоду, увела мальчика в дом.

Вернувшись из Штатов, профессор передал содержание разговора отцу.

Отец поинтересовался:

- Сколько же она запросила за сына? - Миллион. Ровно один миллион долларов. - Цену она назначала ? - Нет. Ее муж, этот самый Майкл. Я попытался было торговаться, не слишком ли много просит? Но Майкл заявил, что он начинает новый бизнес и ему требуется такая сумма. - А что она? Она: как муж... - А что мальчика выкупает не отец, который зарабатывает в лучшем случае триста долларов, а дед, у которого пенсия в переводе на ихние всего-то тридцать долларов? - Извини, отец. Перед этой сволочью я не стал унижать Фиделя Михайловича. Разве он не мечтает выкупить сына?

Бывший замминистра покачал седой головой, со скорбью в голосе произнес: - До чего довели Россию... - Сами, отец, виноваты. Не с твоего ли молчаливого одобрения инженеры-троечники взошли на державный Олимп?

Тот возразил: - Не совсем так...Изредка меня приглашали на Политбюро. Докладывать. Уже тогда, при Горбачеве, я чувствовал, что капитуляция готовится на самом верху. Особенно усердствовали нацмены. Русских с помощью русского генсека погнали взашей. Когда-нибудь об этом расскажут обстоятельно, без купюр. Некоторые члены Политбюро уже тогда открыто досадовали, что русских в Советском Союзе слишком много, и, дескать, долг медицинской науки устранить эту демографическую диспропорцию... О, как они на меня давили! Требовали, чтобы министерство как можно больше закупало противозачаточных средств. Платили золотом за презервативы. А распространяли их только в районах компактного проживания русских. Об этом не догадывались даже медики. Была, конечно, реклама. Правда, с теперешней не сравнить. Сейчас просто озверели. Если учесть, кому теперь принадлежит телевидение. - Кому принадлежит, тот детей строгает, как на конвеере, едко заметил сын. - Да, один олигарх, владелец телеканала, настрогал своих, так сказать, законных шестерых. Да на стороне, если почитать забугорную прессу, десятка два, не меньше. Но все одной крови. Расовая чистота соблюдена идеально. - А смысл? - Олигарх рассчитывает, что его дети будут править Россией.

Разговор отца-академика и сына-профессора свернул, как бывало в большинстве случаев, в политическое русло. Отец и сын понимали, что спасти Россию, вернуть её величие возможно лишь совместными усилиями десятков миллионов неравнодушных к судьбе своего Отечества россиян.

Спасение Державы - это спасение каждого россиянина, попавшего в беду, будь то офицера, ставшего бомжем, будь то старика, у которого власть отобрала достойную для существования пенсию, будь то ребенка, которого вывезли из России, чтобы сделать из него американского янычара.

Сегодня у бывшего боевого офицера Михаила Евстафиевича Рубана, жившего на мизерную учительскую пенсию, было горе - выкрали единственного внука, запросили за него нереальный выкуп.

Чеченцы и те милосердней - за полковника Российской армии берут не более двухсот тысяч долларов, ну и плюс двух-трех бандитов из тюрьмы для особо опасных преступников.

Отец и сын с гневом говорили о том, за что простые люди ненавидят великодержавных американцев. - Были б они только алчные, ещё куда ни шло, говорил академик. - Им теперь подавай, как в свое время Гитлеру, весь земной шар. - Это их и погубит, - утверждал сын и тут же уточнял: - Но мне жаль тех американцев, которых ещё не покинул здравый смысл. Их психика пока не нарушена. Но, боюсь, в сегодняшней Америке все идет к тому, что психически больные американцы уничтожат психически здоровых. И тогда человечество вынуждено будет объединиться, может быть, даже с одной единственной целью - рассоединить Соединенные Штаты. - В таком случае, продолжил академик мысль своего сына, - в России нужно будет установить не восстановить! - государственный строй, который не на бумаге, а в действительности объединит людей в ассоциацию патриотов. Помнишь, как писал Иван Пересветов: "Рабы и холопы не могут быть надежными защитниками государства, ибо порабощенный человек сраму не боится, чести себе не добывает". Кто вытравит из нас рабов и холопов? - Отец, ты же прекрасно понимаешь, как это понимаю и я, сейчас, как никогда, России нужна истинно народная партия. А то, что есть - это осколки старой, опозоренной внуками настоящих партийцев. И если уж бороться за Россию, то нужно возвращаться к истоку. А этот исток - индустриальный рабочий. Его не переродить, как не уничтожить материальную основу общества.

Отец и сын, как им казалось, видели путь, по которому пойдет страна. Но это были интеллигенты, отделенные от рабочего класса уже двумя поколениями.

Да, путь России они видели, но были в страшном затруднении от простого и очевидного - как помочь приоскольскому учителю вернуть из Америки внука. Как и у Михаила Евстафиевича, так и у них денег не было.

Бывший замминистра с горечью сообщил, что выручить мальчика практически невозможно. - Сколько же они просят? - допытывался убитый горем старик. - Миллион. Миллион долларов.

На миллион долларов коллекция учителя не тянула.

14

Обычно Януарий Денисович приглашает к себе на дачу Анания Денисовича рано вечером - после отдыха, когда брат способен, как и утром, здраво рассуждать.

В этот раз пригласил почти в полночь - дело срочное, откладывать было нельзя. - Он только что уснул. Врач ввел успокоительное, воспротивилась Дарьяна Манукяновна, не желая будить мужа. - Разбуди, - властно потребовал Януарий Денисович. - Что случилось? - Не по телефону. - Это имеет отношение к аналитику? - Имеет. - Но торги не отменяются? - Ни в коем случае.

Дурное предчувствие Дарьяну Манукяновну не обмануло. На хитрого, повторяла она отцовскую поговорку, есть хитрый с винтом.

Этим хитрым с винтом несомненно был Банкир. Если он узнал, что к пропавшим четырем миллионам имеет отношение товарищ полковник, акция Фиделя Михайловича может не состояться, а сам он исчезнет, как в Питере исчезают деловые люди под прицелом снайперской винтовки - любимой игрушки местных киллеров.

Дарьяна Манукяновна растолкала храпящего со свистом мужа, дала выпить стакан перенасыщенной газировки. Заметила по глазам - проснулся. Объяснила, что к чему, упомянула о своем дурном предчувствии: - Не дай бог, сгорит. Дура. Не каркай, - сонно ответил муж. - Тогда зачем было на него ставить? Ставили на остроту его ума. - Значит, молчи. Своего в беде не бросим. - Но его, в случае чего, растерзают. Дело имеем с бандитами. - А с кем же еще? Бандиты создают средний класс, а средний класс - мутную воду для нас, для больших рыб. - Для Тюлева, - уточнила жена. - И для нас - тоже.

Дарьяна Манукяновна спорить не стала, да и некогда было - младшего брата ждал старший.

Телохранители - бывшие туляки-десантники - помогли одеться. БМВ, как всегда, был в готовности в теплом боксе. Шофер - тоже из десантников запустил двигатель.

Дорога по Рублевскому шоссе была не дальняя. Спустя полчаса Ананий Денисович уже снимал куртку в прихожей братовой дачи - сюда телохранителям вход запрещен.