В те годы Женева была одним из самых богатых и роскошных городов Европы. Она лежала на перекрещении торговых путей Германии, Франции и Италии, и это ее местоположение привело к бурному росту города, который к началу XVI столетия превратился в крупный торговый и культурный европейский центр. Жизнь в Женеве била ключом, но только до той поры, пока в городе не появился Жан Кальвин.

Он словно набросил плащ на солнечный диск, светивший над Женевой. Казалось, город окутал мрак. Строжайшие порядки, введенные Кальвином, коснулись всех жителей города. Требование думать прежде всего о небесном, а затем о земном парализовало жизнь еще недавно веселой Женевы.

«Истинный христианин должен вести строгую жизнь», — объявил Кальвин. Он запретил все увеселения, которые могли отвлечь людей от дум о божественном. «Истинный христианин должен получать удовольствие не в земных делах, а в общении с богом», — заявил он и призвал верующих вести аскетический образ жизни. Были запрещены ярмарки, всякого рода зрелища, в том числе театр, игры, гулянья. Даже улыбка на лице человека считалась недостойной истинного христианина, которому не подобало увлекаться мирскими делами, а следовало думать о вечности. Человек, улыбнувшийся на улице, рисковал быть строго наказанным.

За всеми горожанами была установлена слежка. Кальвинистские пасторы могли зайти в любой дом; они следили за поведением каждого человека. Нарушение церковных предписаний строго каралось. Кальвин был непреклонен и жесток.

Как-то соглядатаи увидели человека, игравшего в карты, тут же последовало наказание: нарушителя городских законов поставили к позорному столбу, и он целый день под палящим солнцем стоял на центральной площади в назидание тем, кто думал нарушить установленные порядки. Во время одной свадебной церемонии они обратили внимание на то, что невеста была одета в слишком яркое платье. Свадьба окончилась плачевно. Невеста и портниха, сшившая это платье, были брошены на несколько дней в тюрьму, о чем было громогласно оповещено население Женевы.

Порядки Кальвина вызвали ропот среди женевцев, и спустя два года после его восхождения на женевский престол он был изгнан из города. Однако начавшиеся распри, борьба за господство в церкви, брожение среди верующих вынудили «отцов» города вновь обратиться к реформатору с просьбой вернуться в Женеву. 13 сентября 1341 года, два года спустя после своего изгнания, он возвратился в город. «Я отдал в жертву богу свое сердце, и я возвращаюсь», — торжественно провозгласил он.

И снова мрак деспотизма и тирании окутал Женеву.

Кальвин не отказался от тех порядков, которые считал необходимым условием для того, чтобы церковь была сильна и могущественна. Напротив, эти порядки стали еще строже. Каждый шаг жителей города тщательно контролировался церковью. Каждый преступник наказывался. Особенно суровому наказанию подвергались еретики, позволившие себе не согласиться с учением Кальвина. Для них были уготованы костры на холме Шампель. Только за четыре года, с 1542 по 1546, женевцы были свидетелями пятидесяти восьми казней.

Таков был Кальвин, человек, фанатически веривший в свое призвание восстановить христианство в его первоначальном виде, создать новую, истинно христианскую церковь, в лоне которой праведники могут рассчитывать на спасение.

К Кальвину и попал труд Сервета. Более того, его автор сам прислал свое сочинение «женевскому папе». Кальвин был возмущен и в одном из своих писем писал, что если Сервет когда-либо попадет в Женеву, то живым из нее не выберется. Такой ереси терпеть нельзя. Но еще больше возмутило Кальвина, что Сервет не обратил ровно никакого внимания на его оценку этого писания. Он выпустил новый тираж книги и направил еще несколько экземпляров в Женеву. Кальвин был вне себя от гнева. Всего одна ночь понадобилась женевскому реформатору, чтобы прочитать книгу, всего несколько минут, чтобы прийти в ярость.

…Он все стоял у окна, обдумывая, какое принять решение. Сервет со всей страстностью обрушивается на католическую церковь. Это на руку протестантам. Но тот же Сервет подвергает нападкам и протестантские церкви, и самого Кальвина, да еще высказывает сомнение в богодухновенности христианских догматов. Нет, за всякую ересь нужно нести наказание.

Решение было принято. А Кальвин не менял своих решений.

Французская инквизиция вела розыск автора книги «Восстановление христианства». Кто он, скрывшийся под тремя буквами М. S. V.? Церковные власти дали распоряжение найти его во что бы то ни стало. Его следовало наказать в назидание другим. Никому не дозволено критиковать церковные догматы, нападать на церковь, обвиняя ее чуть ли не в том, что она исказила учение Христа.

И неожиданно — удача.

Архиепископ лионский, кардинал Турнон, получил от жителя Женевы купца Вильгельма Три донос, пересланный в Лион на имя некоего Арнейса. В доносе говорилось, что автор крамольной книги «Восстановление христианства» — испанец Мигель Сервет, пребывающий во Вьенне, что книга напечатана в типографии Вьенна наборщиком Балтазаром Арнолле.

Турнон, прочитав донос, улыбнулся. Для него не составляло труда узнать в полученном письме руку Жана Кальвина. Его стиль был хорошо знаком кардиналу, который считал Кальвина своим злейшим врагом. Но и Кальвин не мог сдержаться, прочитав эту возмутительную книгу. Он нашел способ, как оповестить католические власти о том, кто ее автор.

Кардинал вызвал к себе генерального инквизитора Франции Ори и показал ему письмо:

— Полюбуйтесь, один еретик обвиняет другого.

— Всякая ересь заслуживает наказания, — коротко ответил инквизитор.

В тот же день был отдан приказ об аресте Мигеля Сервета, проживающего под именем Михаила Вилланова и занимающегося врачебной практикой во Вьенне…

Когда к нему в дом вошли люди в черном и объявили приказ об аресте, он не удивился. Он знал, что инквизиция рано или поздно установит, кто написал крамольную книгу, подписавшись тремя буквами М. S. V. И вот за ним пришли. Что ж, начинался бой, к которому он готовился.

Его бросили в местную тюрьму. Одиночная камера — четыре стены и маленькое окошко под потолком, куда почти невозможно дотянуться, — стала на сей раз обителью Мигеля Сервета. Допросы утром, допросы вечером, обвинения в ереси, которые сулят одно наказание — сожжение на костре. Он защищается, пытается доказывать свою правоту, логически обосновывает свои взгляды, но инквизиторы менее всего склонны выслушивать его доводы. Для них он еретик. А это означает, что он должен быть осужден на казнь.

Однако неожиданно они получают страшный удар. Из тюрьмы приходит известие, что находившийся под следствием Мигель Сервет, он же Михаил Вилланов, бежал. Как это случилось? Кто ему помог? На эти вопросы уже никогда и никто не сумеет ответить. Но как бы то ни было, железные засовы тюрьмы оказались весьма ненадежными. Обвиненный в ереси сумел перехитрить бдительных стражей.

Шпионы инквизиции были вне себя. Они произвели тщательные розыски бежавшего во Вьенне, в Лионе, сообщили его приметы в Париж, в другие города Франции, но все было тщетно.

Отчаявшиеся преследователи все же решили устроить судилище. 17 июня 1553 года во Вьенне состоялся суд над опасным еретиком. И хотя скамья, где должен был находиться подсудимый, пустовала, приговор был вынесен. Суд постановил предать Михаила Вилланова, выступившего против христианского учения, проповедовавшего еретические суждения, сожжению живьем на медленном огне, чтобы тело его обратилось в пепел. На сожжение были осуждены и его книги.

В бессильной злобе они жгли на костре, разложенном на одной из площадей Вьенны, куклу, которая заменяла сбежавшего «преступника», швыряли в огонь его книги…

А Сервет скрывался у друзей. Теперь, когда был вынесен приговор, его положение стало отчаянным. В любой католической стране его ждала казнь, объявленная в приговоре вьеннского суда. Казалось, не было на земле места, где бы он мог чувствовать себя в безопасности. Но и оставаться во Вьенне было нельзя. Католические шпионы продолжали рыскать по городу, разыскивая «преступника», бежавшего из тюрьмы. Он не мог появиться на улице, ибо сразу был бы схвачен и предан казни.