— Почему?

— Гей слишком ловок в обращении с ядами. Лучше я сначала проверю аппарат.

Билл провел руками по телефону и по плинтусу. Из трубки доносился голос сидящего у коммутатора Томми, но он не обращал внимания и продолжал осмотр, после чего передал трубку Марджори и еле слышно шепнул:

— Повторяй имена.

— Да? — заговорила в трубку Марджори. — Мистера Уильяма Досона? Кто его спрашивает? — После паузы она прикрыла рукой микрофон и прошептала, глядя на Билла: — Мистер Джордж Эмберли.

Билл медленно и беззвучно произнес несколько слов, которые Марджори прочитала по губам.

— Мистер Эмберли звонит из Нью-Йорка? — осведомилась она. — Хорошо. Пожалуйста, подождите.

Положив трубку рядом с аппаратом, Марджори схватила Билла за руку и потащила его к двери в гостиную.

— Мистер Эмберли в Лондоне, — сообщила она. — Он прилетел сегодня, остановился в «Кларидже» и говорит, что должен повидаться с тобой.

Рука Билла, держащая револьвер, расслабилась. Возможно, его выводы относительно Джой были неверны. Ему казалось, что его загоняют в угол со всех сторон.

В этот момент в дверь постучали.

— Все в порядке, — заверил Билл Марджори. — Это тот, кого я жду.

Он надеялся, что так оно и есть, но, отперев входную дверь, только слегка приоткрыл ее, придерживая ногой.

Это оказался Таффри, чьего прихода ожидал Билл. Портье выпятил грудь под черным пальто, прижимая к ней шляпу-котелок.

— Входите! — Билл закрыл дверь за Таффри и подозвал Марджори. — Сейчас я должен уйти, если хочу опередить Гея. Поговори с Эмберли, Марджори. Используй свои секретарские способности и постарайся узнать, что ему нужно и что он знает… Нет, подожди! Я хочу, чтобы ты слышала остальное… Таффри!

— Да, сэр?

— Как только мисс Блер закончит говорить по телефону, отвезите ее домой в такси и не выпускайте из виду, пока она не окажется дома. Когда уйдете отсюда, оставьте свет включенным. Я позвоню, как только смогу. Это все.

— Билл… — заговорила Марджори. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Потом Марджори шепнула: — Удачи тебе, — и поспешила назад к телефону.

Билл незаметно спустился по лестнице и вышел через черный ход. Он поднял воротник пальто и надвинул шляпу на глаза. В таком тумане никто не мог бы узнать его.

Через двадцать минут Билл вышел из такси, которое доставило его на северный тротуар Мэлла. Он решил подойти к дому Гея с другой стороны. Монументы и фасад Бэкингемского дворца не были подсвечены. Лампы уличных фонарей казались размытыми белесыми пятнами.

Свернув налево, Билл прошел через все еще открытые ворота в стене у восточного края Грин-парка. Широкая аллея тянулась к северу мимо фасада дома номер 68. Безопаснее всего было проникнуть в дом спереди.

В такую погоду в парке едва ли можно было встретить даже полисмена. Идя по аллее, Билл увидел сквозь туман дом номер 68. Железная ограда, некогда имевшая шипы, отделяла его от аллеи. Бомбардировки превратили солидный участок ограды в низкий заборчик, через который можно было перешагнуть.

Очутившись в запущенном садике дома номер 68, Билл огляделся вокруг и прислушался.

Везде царили мрак и тишина, нарушаемая только шелестом мокрой листвы. Согласно всем правилам, преследуемый в ночном городе, погруженном в туман, должен был как можно скорее вернуться домой, запереть дверь, включить свет во всей квартире и ждать с оружием наготове. Если Гей послал кого-нибудь следом за Биллом, на что тот искренне надеялся, этот человек доложил бы ему, что Билл вернулся в «Герб Альберта». В последний момент Гей мог бы отправиться в квартиру Билла на такси или в своей машине.

Но было трудно предвидеть, как поступит Гей. Если Билл смог бы застать его здесь врасплох…

Четверть десятого. До истечения срока оставалось сорок пять минут.

Пересекая сад, Билл вытянул шею и посмотрел вверх. Фасад дома номер 68 был невидим, за исключением нескольких окон, где сквозь занавеси проникал свет, отбрасывая яркие полосы на широкие каменные выступы.

Сбросив пальто и шляпу, Билл положил их на выступ фундамента между окнами нижнего этажа, потом переместил перочинный нож, фонарик и перчатки в карман пиджака, сунул за пояс револьвер и начал разматывать веревку.

В квартире сэра Эштона Каудри на первом этаже тяжелые портьеры были задернуты, но через окно, находившееся рядом с Биллом, пробивался слабый свет. В квартире этажом выше гораздо больше света падало на выступ, куда ему предстояло взобраться. Но туман искажал видимость, не позволяя определить расстояние.

До второго этажа было футов четырнадцать. Держа крюк в руке, Билл быстро размотал веревку. Если освещение обмануло его или крюк угодит в окно…

Сделав два шага назад, Билл забросил крюк. Послышался слабый треск, когда плоская сторона крюка ударилась о выступ. Билл натянул веревку, но крюк соскользнул и полетел вниз, ударившись о каменный выступ окна рядом с ним и упав в траву. Если бы крюк пролетел четырьмя дюймами левее, то мог бы разбить окно кабинета сэра Эштона Каудри.

Билл выпрямился с колотящимся сердцем. Ему показалось, что он слышит изнутри радио. Возможно, это приглушило звук удара крюка о камень. Отмерив нужный отрезок веревки, он снова бросил ее вверх. На сей раз крюк зацепился надежно. Билл полез вверх по веревке, используя ноги и колени. Уцепившись левой рукой за выступ, он быстро взобрался на него.

Оставался еще один выступ. Билл посмотрел вверх. Дождь туманил зрение, но ему показалось, что в квартире Гейлорда темно, если не считать маленького пятнышка света, едва касавшегося выступа.

— Придется лезть в любом случае, — пробормотал Билл. — Жаль, что нельзя шагнуть назад — выступ недостаточно широк…

Внезапно он застыл, услышав музыку? За плотно занавешенными окнами достопочтенного Бенбоу Хукера звучали фортепиано, саксофон и аккордеон и слышались мужские и женские голоса. Затем хлопнула пробка от шампанского. Адмирал весело проводил время.

Билл забросил крюк на следующий выступ. В этот момент молодое сопрано в сопровождении инструментального ансамбля запело не слишком пристойную песенку:

Билл не слышал, как зацепился крюк, но веревка крепко натянулась. Он снова полез вверх. Ему казалось, что револьвер вот-вот выпадет из-за пояса и свалится на землю. Но его руки были заняты.

Вскоре, весь грязный и исцарапанный, Билл взобрался на выступ перед квартирой Гея. Окна столовой, через которые он надеялся войти, были плотно закрыты ставнями, очевидно запертыми изнутри. Только в одном окне — прямо напротив него — ставен не было. Через него и проникал тусклый свет.

Снова обмотавшись веревкой и спрятав крюк, Билл достал из-за пояса револьвер и шагнул вперед. Лезвие ножа могло свободно пройти между скользящими рамами подъемного окна и отодвинуть шпингалет.

Билл заглянул внутрь. От окна вперед тянулась узкая ковровая дорожка. Справа, похоже, находилась глухая стена. Слева виднелись четыре маленькие двери, а за ними — входная дверь с кнопкой звонка, где горел свет и торчал край зеленой с золотом портьеры в прихожей.

За глухой стеной должны были размещаться три большие комнаты. Окно выходило в коридор на северной стороне с дверьми в маленькие спальни.

Пытаясь натянуть резиновые перчатки, Билл порвал одну из них, выругался и бросил вниз обе перчатки, ставшие бесполезными. Обследовав окно вблизи, он убедился, что оно даже не заперто.

Не слишком ли это легко? Может быть, Гей поджидает внутри?

С револьвером в правой руке Билл приподнял верхнюю раму и просунул голову внутрь. Потом он пролез в окно и закрыл его, стараясь, чтобы рамы не скрипели.

Вытерев носовым платком лицо и глаза, Билл спрятал платок и взял в левую руку фонарик. Гей, должно быть, в гостиной — он сам говорил, что это его единственный кабинет. Вчера вечером Билл заметил, что из гостиной в коридор ведет дверь, замаскированная полкой с фальшивыми книгами, — ручка у двери отсутствовала; ее можно было заметить только благодаря маленьким петлям и слишком ярким книжным корешкам. Такие двери открываются наружу — значит, с этой стороны должна иметься ручка.