Джеймс выглядел смущенным.

– Роуз, тебе станет легче, если я признаюсь, что чертовски сожалел о них потом?

– Не беспокойся, прошло слишком много времени, чтобы они до сих пор для меня что-то значили. – Роуз встала, в надежде, что, если она предложит ему еще виски, он поймет, что пора прощаться. – Хочешь выпить еще?

– Да, пожалуйста. – Джеймс протянул свой стакан, не обращая внимания на ее ледяной взгляд. – Послушай, Роуз, – медленно произнес он, – твое письмо неожиданно напомнило мне о незавершенных отношениях между нами. Я не буду утверждать, что помнил о тебе каждую минуту за прошедшие десять лет, но время от времени вспоминал. – Он в упор посмотрел на нее. – Скажи мне правду хоть сейчас. Ты действительно хотела заманить меня в ловушку?

– Ерунда это все. – Роуз недоуменно пожала плечами. – Я действительно очень старалась, чтобы ты полюбил меня, но никаких ловушек я не расставляла. План принадлежал Корнелии Лонгфорд, и, признаюсь, я действительно следовала ему, вот и все.

Джеймс угрожающе посмотрел на нее.

– Значит, ты действительно все делала по плану?!

– Именно. Кон разработала целый проект с несколькими этапами. И все идеально сработало. – Роуз даже испытала удовлетворение, увидев его реакцию.

– Ты забросила наживку, а я заглотнул ее заодно с крючком и даже поплавком, – с отвращением произнес Джеймс.

Втайне наслаждаясь эффектом, который вызвало ее признание, Роуз подробно описала, каким образом ее подруги добыли необходимую информацию о легендарном Джеймсе Синклере, чтобы Роуз смогла сыграть для него роль родственной души.

– Я, наверное, тогда сошла с ума, – невесело добавила она, – до встречи с тобой мои старания поддерживать форму сводились к редким посещениям класса аэробики. Но Кон настояла, чтобы я отправилась на стадион и там столкнулась с тобой как бы случайно.

– И ты действительно выходила на пробежку так рано только для того, чтобы столкнуться со мной? – озадаченно спросил Синклер.

– До сих пор краснею при воспоминании об этом, – призналась Роуз. – До того момента я бегала разве что на автобус. Но это еще что! Мне приходилось изображать, что я обожаю зарубежные фильмы, хотя особой любви к ним не испытываю. Да и выходные на Скае я придумала – я ведь там никогда не была. Впрочем, ты, наверное, этого не помнишь.

– Я помню о мельчайших подробностях того, что происходило до нашего расставания, – мрачно произнес Джеймс. – Боже, сколько раз я думал, прежде чем уличить тебя во всем. А ведь тот ядовитый маленький гад оказался прав – ты была виновата во всем.

– Кто это – маленький гад? – быстро спросила Роуз.

– Да тот белобрысый паразит, который вечно крутился около тебя.

– А, так это Майлз оказался предателем! – с облегчением произнесла Роуз. – Слава богу! Я все время грешила на Фабию и даже на Кон, потому что только они все знали.

– Твой драгоценный Майлз тоже оказался не дурак. И получил огромное удовольствие, когда отвел меня в сторонку и поведал... Я сначала ему не поверил и приказал убираться, пока не расквасил ему нос...

– А когда ты высказал все мне, я, конечно, созналась и подлила масла в огонь, объявив, что тебе не надо было на мне жениться, – слабо улыбаясь, закончила Роуз. Джеймс допил виски и поднялся.

– Очень странно, – сказал он, холодно посмотрев на нее, – но я никогда не жалел о том, что женился на тебе. Я был без ума от тебя, Роуз. Но к тому моменту я так измотал себя бесконечными размышлениями о твоей лжи, что не выдержал, когда Майлз мне все выло жил. Это был двойной удар по всем моим иллюзиям относительно тебя, и я пришел в бешенство.

Роуз направилась к двери.

– Послушай, Джеймс, я во всем тебе призналась, но теперь, Бог свидетель, все происшедшее мне кажется глупой детской проделкой. Не более. – Она холодно посмотрела ему в глаза. – Задумайся на минутку. Ни один человек не может заставить другого полюбить насильно. И ты полюбил, потому что полюбил. Если бы ты захотел выслушать меня тогда, я бы все тебе объяснила.

Джеймс сосредоточенно посмотрел на нее.

– Я слушаю, Роуз. Объясни мне сейчас. Расскажи свою версию.

– Ты ее уже знаешь, – нетерпеливо ответила она. – У меня была задержка на месяц, и я испугалась.

– Но ты принимала противозачаточные таблетки. Или говорила, что принимаешь?

– Я принимала. Честно. Если ты помнишь, у меня был желудочный грипп, который свалил, меня на несколько дней. Я знала, что таблетки могут прекратить свое действие. И когда мой цикл запоздал, чего раньше не случалось, я решила, что беременна.

– А что показали тесты?

Роуз, покраснев, отвела взгляд.

– Сейчас это звучит глупо, но мне и в голову не пришло сделать тест. Я чувствовала себя на грани нервного срыва, что лишний раз убедило меня в происходящем. Тогда-то я и рассказала тебе о беременности.

– Да, а я выглядел этаким возвышенным идиотом, – безучастно произнес Джеймс. – Совершил благородный поступок, женившись так быстро, как только позволили обстоятельства. Я был в таком шоке, что даже не спросил, проверялась ли ты. Одного я не могу понять, Роуз. Когда вы придумали свой дьявольский план, почему из всех несчастных ты выбрала меня?

– Я тебя не выбирала. – Она снисходительно взглянула на него. – Каждая из нас должна была охотиться за разными мужчинами. И мы просто написали разные имена на листочках бумаги, смешав их предварительно в шляпе. Мне достался ты.

– О господи! – воскликнул Джеймс. – Ты хочешь сказать, что вы кидали жребий?

– Боюсь, что так. – Теперь уже неважно, что она без памяти была влюблена в Джеймса Синклера задолго до того, как Кон предложила свой знаменитый план. Теперь Джеймс все равно не поверит. Все его мысли обращены в прошлое, к тому моменту, когда он узнал, что его благородный поступок оказался напрасным.

– Забавно, – произнес Джеймс, надевая куртку. – Две жизни полностью изменились по воле жребия.

– Да, у Фортуны своеобразное чувство юмора, – холодно согласилась Роуз.

Джеймс долго и задумчиво смотрел на нее, потом произнес:

– Я рад, что сделал над собой усилие и все-таки повидал тебя. Ты поправилась, Роуз. Тебе это идет.

– А тебе идут твои седые прядки, – вежливо ответила Роуз. Теперь, когда Джеймс уходил, она могла позволить себе быть великодушной.

– Благодарю. – Его губы медленно растянулись в улыбке. Роуз помнила, как невероятно сексуально он умеет улыбаться. Забыть такое было просто невозможно.

Раздался телефонный звонок, и Роуз, извинившись, побежала к телефону. Когда она сняла трубку, у нее на миг перехватило дыхание. Снова был неизвестный, который вновь прошептал ее имя и тут же дал отбой.

– В чем дело? – спросил Джеймс, когда она со злостью швырнула трубку на рычаг. Он схватил ее за запястья. – Роуз, ради бога, скажи, что случилось? Ты побледнела как смерть!

Роуз слабо улыбнулась, ее била дрожь.

– Так, надоедливые абоненты!

Джеймс выпустил ее и принялся нажимать на клавиши телефона, пытаясь определить, откуда звонили.

– Тебе и раньше звонили? – строго спросил он.

– Да. Это уже третий звонок. Но есть еще и розы.

– Какие розы?

Роуз внезапно почувствовала необходимость с кем-то поделиться и рассказала Джеймсу все – и про звонки, и про валентинку, и про розы. В конце рассказа она невесело улыбнулась и заметила:

– Я хотя бы знаю теперь, что это был не ты.

– Я? – грозно прорычал Джеймс и, прищурившись, посмотрел на Роуз. – Ты действительно допускаешь, что я способен так тебя терроризировать?

Она пожала плечами.

– После десятилетнего молчания такой поступок выглядит глупо, но, признаюсь, пару раз я подумала на тебя. Валентинка, например, совершенно случай но оказалась похожей на ту, которую ты мне прислал однажды. А розы мог бы прислать любой, кто знает мое имя.

Джеймс ответил ей настороженным взглядом.

– А твой парень не может заниматься такими вещами?

– Конечно, нет, – отрезала Роуз. – Энтони очень рассердила открытка, а розы и подавно. Но про звонки и вторую розу я ему ничего не сказала.