– Роуз, – прерывающимся голосом проговорил он, пытаясь, поймать ее руку. – Пожалуйста, ты все не так поняла.

Она немного успокоилась.

– Сама виновата, – горько сказала Роуз. – Не надо было приглашать тебя сюда. – Она смахнула злые слезы. – Я, дура, решила, что мы спокойно поговорим, как взрослые люди. А ты воспринял мое приглашение как сигнал к действию. Я же просто хотела вспомнить старые добрые времена. – Конец фразы она произнесла на шотландском диалекте.

Джеймс отпустил ее и выпрямился.

– Я всего лишь мужчина, Роуз. И мне необходимо было знать, понимаешь ли ты это.

– Теперь знаешь, – слабым голосом ответила она. – Твой эксперимент удался. Надеюсь, твое больное самолюбие наконец удовлетворено.

Он улыбнулся знакомой, такой обворожительной улыбкой.

– Не то ты говоришь, Роуз. Но если я пообещаю не приближаться к тебе ближе, чем на метр, мы сможем поговорить и выпить кофе?

Роуз посмотрела на него, не зная, что ответить, потом глубоко вздохнула.

– Хорошо, – с наигранным спокойствием произнесла она, – поговорим. О разводе.

– А если я не хочу развода?

Роуз замерла, потом нервно провела рукой по растрепавшимся волосам.

– Не начинай снова, Джеймс. Хочешь ты развода или нет, сейчас уже неважно. Главное, его хочу я.

Спокойная улыбка Джеймса заставила Роуз стиснуть зубы.

– Не могла бы ты объяснить мне, дорогая, что заставило тебя ждать столько лет?

Хороший вопрос, думала Роуз, ворочаясь ночью в постели без сна. Не надо было пить на ночь кофе, ятем более что Джеймс наотрез отказался обсуждать детали развода и ушел, не поцеловав ее на ночь, но очень прозрачно намекнув, что даст о себе знать.

И что он имел в виду? – размышляла Роуз, вновь и вновь взбивая подушку. Сегодня вечером они должны были поставить жирную точку в своих отношениях.

Роуз провела воскресенье в одиночестве и напряженном ожидании, что Джеймс заявит о себе. Что значило «дам о себе знать», Роуз поняла только в понедельник после обеда. Служащий цветочного магазина принес ей огромный букет весенних цветов.

Записка, прилагающаяся к букету, гласила: «Спасибо за прекрасный вечер. Дж. С».

– Полагаю, Дж. С. – это и есть старый приятель из университета, – с озорным блеском в глазах заметила Бэл. – Неплохо, неплохо. Вы явно прекрасно провели время вдвоем.

Роуз, улыбаясь, кивнула и отнесла цветы наверх, в квартиру. Слава богу, остаток дня прошел в хлопотах, и она могла на время перестать думать о Джеймсе. Но вечером, когда Роуз проверяла новые поступления по каталогу, в квартире зазвонил телефон.

Опасаясь, что это снова неизвестный, она ждала, пока не услышала голос Джеймса, наговаривавшего сообщение на автоответчик. Только тогда Роуз взяла трубку.

– Как ты сегодня? – спросил Джеймс.

– Устала. В магазине было много работы. Знаешь, я потеряла номер твоего мобильного и не смогла поблагодарить тебя за цветы, – соврала она.

– Маленький знак внимания. Ты, конечно, понимаешь, почему не розы? Ах, да! Ты, наверное, и моего домашнего адреса не знаешь. Возьми ручку – я диктую. – Он продиктовал ей номер домашнего и мобильного телефонов, а также адрес в Лондоне. – Постарайся не потерять. Если что случится, звони мне прямо в банк.

– Не думаю, что воспользуюсь твоим предложением. Все будущие контакты будут осуществляться только через адвоката, – сухо заметила Роуз.

Джеймс рассмеялся.

– Ты это серьезно, Рози? Ну, тогда спокойной ночи.

Роуз была уверена, что в понедельник передаст Генри все полномочия для ведения бракоразводного процесса, но так и не смогла заставить себя сделать это.

Джеймс звонил каждый вечер под предлогом беспокойства об анонимных звонках, болтал о пустяках. И если в его планы входило держать Роуз в постоянном напряжении, то он полностью преуспел в этом. Она уже не могла сосредоточиться на чем-либо, если вечером не слышала долгожданный голос в трубке.

Однажды Роуз очень долго ждала звонка от Джеймса и, когда он наконец позвонил, была уже порядком раздражена.

– Я уже легла, Джеймс, – отрезала она.

– Сама виновата, если я тебя разбудил, – не надо было занимать телефон. Я только что вернулся домой. А кстати, с кем ты болтала?

– Погоди-ка, дай вспомнить. – Роуз мечтательно посмотрела в потолок. – Ага! С Марком Каммингсом, Генри Бересфордом, да, и с Энтони Гареттом.

На том конце провода повисла пауза.

– Даже не знаю, кто из них мне больше не нравится. Пожалуй, все-таки Бересфорд. Обсуждали развод?

Роуз растянулась на кровати, очень довольная его раздраженным тоном.

– Да-а.

Снова молчание.

– А Гаретт? Что он хотел?

– Вообще-то, меня. Он решил повторить свое предложение на следующей неделе.

– Напомни этому мерзавцу, что ты вольна делать, что хочешь, – свирепо бросил Джеймс. – А что понадобилось Каммингсу?

– Он звонил по поводу распродажи, которую я провожу завтра в его школе.

– Как будто ему нужно только это.

– Моя личная жизнь тебя больше не касается, Синклер.

Он снисходительно засмеялся, и Роуз скрипнула зубами от злости.

– Спокойной ночи и сладких снов, дорогая. Я позвоню.

Вечером Роуз отправилась в среднюю школу Чэстлкома, чтобы организовать там книжную распродажу в родительский день. Джеймс не позвонил, поэтому она была разочарована. Весь вечер она вежливо улыбалась и кивала покупателям, так же вежливо приняла помощь Марка собрать оставшиеся книги и отнести их обратно на склад. От кофе Марк отказался. Прощаясь, он крепко обнял и поцеловал Роуз, затем посоветовал ей получше запереться и побежал домой к маленькой дочери.

Роуз слонялась по квартире в ожидании звонка, но его так и не последовало. Потом она долго лежала без сна в надежде, что Джеймс все-таки позвонит, но от Джеймса не было ни слуху ни духу, пока на следующее утро он не появился у нее в магазине. Роуз, обслуживавшая в то время клиента, смутилась, зато Бэл, лучезарно улыбаясь, принялась сновать между боссом и клиентом, предлагая подобрать Джеймсу что-нибудь из публицистики.

Когда магазин опустел, Бэл тактично ускользнула, отпросившись на ланч очень рано.

– Ты не предупредил, что снова заглянешь, – обиженно заметила Роуз.

– Если бы предупредил, ты бы сбежала. – Джеймс облокотился на кассовый аппарат и заглянул Роуз в глаза. – Нам нужно поговорить.

– Здесь мы поговорить не сможем, – шепнула Роуз, заметив трех покупателей, вошедших в магазин.

– Хорошо, тогда вечером.

– Я не могу, меня пригласили на ужин...

– Нет, можешь. Отмени приглашение. – В его глазах появился стальной блеск.

Это была самая длинная суббота в жизни Роуз Драйден. Вечером Роуз все проверила и закрыла магазин на ночь, потом поднялась в квартиру и стала ждать Джеймса. Никакой еды она не готовила – если Джеймс проголодается, пусть придумывает что-нибудь, она слишком устала.

Сначала Роуз долго стояла под душем, потом высушила волосы и переоделась в льняные брючки цвета морской волны и белый пуловер. Затем наложила легкий макияж и приготовила себе чашку чая. Устроившись с чашкой на софе, Роуз не успела сделать и пары глотков, как зазвонил телефон. Она быстро схватила трубку, ожидая услышать голос Джеймса, и вздрогнула, услышав свое имя, произнесенное шепотом. Бросив трубку, Роуз даже не стала перематывать определитель, проклиная идиота, снова напугавшего ее.

Когда зазвонил дверной колокольчик, она побежала открывать и в ужасе остановилась, увидев, как из щели для писем выпала роза. Заливаясь слезами, Роуз распахнула дверь Джеймсу, удивленно глядевшему на нее.

– Боже, Роуз, что случилось... – Он остановился как вкопанный, увидев, что она поднимает с полу розу. Джеймс выхватил у нее цветок, швырнул обратно на пол и обнял ее, нашептывая на ухо ласковые слова, пытаясь успокоить. А Роуз рыдала. Джеймс взял ее на руки и поднялся наверх. Там он сел, усадив Роуз на колени, положил ее голову себе на плечо и дал ей вдоволь выплакаться. – Тебе лучше?