Она заставила себя спуститься вниз и тщательно запереть дверь, потом позвонила Минерве сказать, что планы изменились.

– Правда, я все равно нуждаюсь завтра в выходном, – извиняясь, добавила Роуз. – Я чувствую себя ужасно.

Джеймс позвонил поздно вечером из Лондона.

– Нам нужно поговорить.

– Знаю, – слабым голосом ответила Роуз, – но не сейчас. Я хочу немного отдохнуть.

Повисла пауза.

– Немного – это сколько?

– Наверное, неделю или две.

– Если тебе нужно столько времени, чтобы отдохнуть от меня, значит, нам и правда лучше развестись, – выкрикнул он и бросил трубку.

Прошла пара дней без вестей от Джеймса. Роуз начала думать, что он действительно решил развестись.

– Понять не могу, почему ты прогнала Джеймса? – спрашивала Бэл, которой Роуз все рассказала. – Вы выглядите как люди, созданные друг для друга.

Роуз не ожидала, что Джеймс воспримет все так буквально. Она снова плохо спала, и, когда пришла в воскресенье на ужин к Минерве и Генри, темные круги под глазами, конечно, вызвали расспросы. Генри после ужина тактично оставил Роуз с Минервой вдвоем, и тетушка не удержалась от вопроса.

– Ты выглядишь ужасно. Ты явно сохнешь по своему Джеймсу. Что между вами произошло?

– Так, одна маленькая проблема, – горько ответила Роуз. – Когда я ездила в Челтенхем на прошлой неделе, мне пришло в голову купить тест на беременность, и результат оказался положительным, вернее – отрицательным!

– О боже, моя девочка! – Минерва вскочила и села рядом с Роуз, поглаживая ее по плечу. – Ты уверена?

– В том-то и дело, – печально объяснила Роуз. – Первый раз Джеймс женился на мне из-за ложной тревоги, и мне надо было точно выяснить, беременна я или нет.

– Ты хочешь ребенка? – мягко спросила тетя.

– Конечно, хочу, Минерва. Но я не хочу тех трудностей, которые за этим последуют. Во время нашего последнего разговора Джеймс разозлился на меня и кричал, что хочет развода. Я ему, правда, не поверила. А в Лондон я поехала, чтобы сказать ему о беременности. Но мы поссорились, и я не смогла. – Глаза у Роуз наполнились слезами. – Я сама во всем виновата.

– Ничего подобного, – сухо произнесла Минерва, – мужчина виноват в этом так же, как и женщина.

– В прошлые выходные я не сказала Джеймсу, что больше не принимаю противозачаточных средств. – Роуз сердито шмыгнула носом. – Так что сообщить ему сейчас о беременности – все равно что приставить пистолет к виску. – Она поежилась. – Я хотела, чтобы мы соединились, потому что не можем жить друг без друга, а не из-за ребенка.

– Он тебя любит?

– Говорит, что да.

– А ты?

– Конечно, люблю! – воскликнула Роуз, размазывая слезы по лицу. – Иначе я не оказалась бы в таком идиотском положении.

Ночью она лежала в постели и чувствовала себя очень несчастной. Внезапно зазвонил ее сотовый.

– Как себя чувствуешь? – спросил знакомый голос, и Роуз благодарно улыбнулась.

– Лучше. – Намного лучше, стоило услышать твой голос, подумала она.

– Слава богу, – резковато произнес Джеймс. – Слушай, из-за тебя я не могу нормально работать. Мой ассистент не перестает совать мне под нос успокоительное и кричит, что мне надо отдохнуть.

– Очень жаль, – ликуя, ответила Роуз.

– Так что время на размышление истекло, леди. Пора!

– Слушаюсь!

– Вот и хорошо. В субботу я буду с тобой, так что оставь для меня место в карточке для танцев.

Роуз смахнула слезы, которые и так в последнее время не высыхали.

– Обязательно.

– Но прежде я хочу, чтобы ты поняла одну простую вещь, Роуз Синклер. Я люблю тебя, всегда любил и буду любить. Только это и важно, засыпая, думала она.

Телефонный звонок изменил все, и перемены оказались так заметны, что Бэл запрыгала от радости, когда увидела Роуз на следующее утро. Минерва, зашедшая проведать племянницу, удовлетворенно кивнула, узнав, что Джеймс звонил и приедет на выходные.

– Я так понимаю, что после выходных мы все вздохнем свободно?

Роуз кивнула.

– Надеюсь.

– Тогда мне понадобится новый управляющий, – объявила Минерва. – Бэл, дорогая, нам стоит обсудить этот вопрос.

Джеймс позвонил в субботу с дороги – сказать, что приедет к семи. Роуз убралась в квартире, приготовила легкий ужин и, сгорая от нетерпения, села ждать. Когда стрелка на маленьких французских часах показала семь, Роуз кинулась в спальню и поправила прическу и макияж. Услышав на улице звон стекла, она замерла от ужаса, потом побежала вниз проверить, не выбили ли стекла витрины. Стекла были целы, и она, вздохнув с облегчением, решила выйти на улицу.

Роуз открыла входную дверь и ахнула от удивления. Джеймс быстро втащил в холл какого-то юнца и тут же захлопнул дверь.

– Не бойся, дорогая, я, кажется, поймал твоего мучителя, – быстро объяснил он.

Роуз, не веря своим глазам, уставилась на дерзкое, покрасневшее лицо мальчишки, которого Джеймс держал за шиворот.

– Маркус!

– Вы знакомы, – мрачно констатировал Джеймс. – Так я и думал. Я поймал его с поличным, когда он засовывал розу в щель для корреспонденции.

– Отпустите меня, – кричал мальчик, – я не делал ничего плохого...

– Как же, не делал! Ты напугал мою жену до полусмерти, – грозно ответил Джеймс. – Ты заслуживаешь хорошей порки, парень...

– Отпусти его, Джеймс, – попросила Роуз, подходя поближе.

– Это сын Энтони Гаретта.

– Как я не догадался! – Джеймс отпустил взъерошенного мальчишку и вытер руки, как будто стряхивая с них грязь. Мальчик покраснел еще больше. – Я как раз выходил из винного магазина, когда увидел юного мерзавца, крадущегося с розой по направлению к твоему крыльцу. Я поймал его, но потерял две бутылки шампанского.

– Так вот откуда звон разбитого стекла! – Роуз смотрела на Маркуса, совершенно сбитая с толку. – Это ты звонил мне и прислал валентинку? – наконец спросила она, сурово глядя на парня.

– Да, – несчастным голосом произнес Маркус, побелевший как бумага. – Клянусь, я не хотел ничего дурного, я просто хотел... ну, я... – И вдруг он расплакался.

Роуз обняла его за плечи и повернулась к Джеймсу.

– Сходи, пожалуйста, купи еще вина, а я побеседую пока с молодым человеком.

– Дорогая, ты уверена, что он неопасен? – сурово спросил Джеймс, с неприязнью оглядывая худенькие, поникшие плечи подростка; потом посмотрел на Роуз и нетерпеливо вздохнул. – Ну, хорошо, если нужно, я уйду. А ты, парень, веди себя как следует, – предупредил он Маркуса. – Учти, я скоро вернусь!

Когда Джеймс ушел, Роуз взглянула на мальчика, бывшего вне себя от горя.

– Пойдем ко мне в офис, я дам тебе попить, – предложила она.

– Спасибо. Извините, что я разнюнился, – насупившись, ответил тот. – Вы, наверное, расскажете отцу.

– Все зависит от тебя.

Пока Маркус пил воду и умывался, Роуз приняла решение.

– Итак, я не скажу Энтони о твоих выходках. – Она строго посмотрела на подростка.

Глаза у него загорелись надеждой, но тут же снова потухли.

– Он же хочет на вас жениться. Вы должны сказать ему... Ой! Этот... этот орангутанг сказал, что вы его жена!

– Да, я его жена.

Маркус ошарашенно смотрел на нее.

– Но вы встречались с моим отцом.

– Мы долго не виделись с мужем, – объяснила Роуз, – но теперь мы снова вместе. И я не могу больше встречаться с твоим отцом, поэтому ни о чем не скажу ни ему, ни твоей матери, – добавила она, глядя мальчику в глаза. – Но при одном условии. Обещай, что никому больше не будешь так звонить или подбрасывать розы. – Роуз строго подняла палец вверх. – Одна открытка и роза – и хватит. Но лучше кому-нибудь из ровесниц, договорились?

Маркус кивнул и улыбнулся.

– Я не жалею, что вы с отцом расстались. Вы намного моложе его. Я считаю, вы классная, Роуз.

– И замужем за другим человеком, – немного резко перебила она, предупреждая дальнейшие излияния. – Ты сегодня встречаешься с отцом?

Он посмотрел на часы и простонал.