- Можешь поздравить, - продолжала Лера, - как раз на днях мне присвоили старшего лейтенанта.

- Поздравляю. Когда до следующей доберешься?

- Не все так просто, для этого нужно снова пойти учиться.

- А неохота, - улыбнулся он.

- Очень, - она не выдержала и рассмеялась. - Ты еще помнишь мои пристрастия к неге на диване под легкую музыку. С течением времени в этом мало что изменилось.

- Не могу забыть... - и добавил, так же легко. - Возможно, благодаря этому ты чертовски похорошела за прошедший период.

- Спасибо. Как у тебя с работой?

- Фотографирую, как и прежде. Да ты видела, наверное, мои снимки, их частенько публикуют в глянцевых журналах, - не без удовольствия он произнес названия некоторых из них. Но Лера лишь покачала головой.

- Извини, не приходилось, - и тут же добавила, как бы извиняя себя, я вообще редко заглядываю в периодику. Разве что в гороскопы, - и, снова напомнив, улыбнулась.

В этот момент к ним вклинился Слава.

- Кавалер, что пить будем?

- Даже не знаю... нет, - Илья заметил "Смирновскую" в руке Вячеслава и торопливо замахал рукой. - Водку не пью.

- Тяжелый случай. Лена, плесни Хазарову вашего сидра, а то он так и уйдет отсюда трезвым.

- Ну что, всех ждать будем или как? - Вячеслав произнес фразу достаточно громко, так что классная дама Вера Сергеевна, возглавлявшая стол с противоположной от Ильи стороны и державшая ухо востро, тут же среагировала:

- Нечего-нечего. Сейчас прибудет закуска, а пока и не думайте напиваться. Как дети неразумные, ей-богу. Девочки, ну где же Лебедева с одноразовой посудой?

Вместо ответа последовал стук в дверь. Нет, не Лебедева, в класс вошла Рая Кошкина.

В первый момент Илья ее не узнал, собственно, он не узнал бы ее, наверное, и в любой другой обстановке, так сильно она изменилась. Прямая противоположность тому образу, что он хранил в памяти.

Она заметно вытянулась, похудела, сделала себе короткую стрижку жутковатого вида, почти "под горшок", совершенно ей не идущую, обрела хрипловатый голос человека, подсевшего на курение, и кварцевый загар - в желтизну. В сочетании с темной косметикой на землистом лице - эффект потрясающий, до мурашек по коже.

Собравшийся на две трети класс все же начал пить, не дожидаясь закуски. Лере, как и практически всем остальным, плеснули в пластмассовый стаканчик на половину "Столичной". Его это кольнуло; и тут же прилезла мысль, к которой он не успел привыкнуть, - а твое-то какое дело?

Кто-то вспомнил, что, пока все еще на ногах, неплохо бы и сняться на память. Главный по съемке был найден тут же. Все помнили о давнишнем увлечении Ильи, не забыли. И первым, кто протянул ему свою камеру, был Толя Слонимский - дорогую "мыльницу" чей корпус усеивало множество разноцветных кнопок не совсем ясного назначения. Илья нерешительно взял ее повертел в руках. Вздохнул, приноравливаясь к непривычному аппарату, не сразу понимая, что к чему. Потом только вспомнил, что "мыльница" все сделает за него, как это уж к ней самой обращаться надо, но раз дали.... И, вздохнув - с этим аппаратом он чувствовал себя связанным по рукам и ногам, - обратился к собравшейся у доски группе, мертвенно застывшей в ожидании начала съемки:

- Скажите "изюм", - произнес он деревянным голосом. - И представьте, что отсюда вылетит виртуальная канарейка.

Фотографирующиеся нервно засмеялись, наконец, растеряв свойственную всем снимающимся бдительность. В этот момент мигнул красный маячок, а следом - ослепительная вспышка и щелчок затвора.

Илья по привычке щелкнул еще раз, с облегчением отдал дорогую электронную игрушку в руки хозяина и сел на свое место. Рядом с ним никого не оказалось, воспользовавшись этим, он вылил остатки шампанского в раковину, плеснул в освободившийся стаканчик апельсиновый сок.

- Как хорошо, что ты один. - Он скосил глаза. Лера стояла напротив стола и с "мыльницей" наготове. - Давай я тебя щелкну.

Он промолчал. На фотоаппарате зажглась красная лампочка, последовала вспышка. Несмотря на предупреждающий сигнал, он все же вздрогнул, испортив, по всей видимости, кадр.

- Давай еще вместе снимемся. Нин, подойди на секундочку.

Они снялись вместе, потом их разместили в разных группах, потом они снова оказались в одной и снова рядом. Как раз в этот момент прибыла долгожданная Лебедева с одноразовой посудой; процедуру общего фотографирования пришлось повторить.

Валя Суворин, вечный троечник, не так давно вытуренный из института как раз по этой самой причине, метнулся к доске и в порыве чувств принялся скрежетать мелом.

"С раслабухой вас 98!" прочел Илья. И не удержался от замечания; пятерка по русскому языку просто обязывала его встрять с оценкой.

- Валя, - ехидно произнес он. Класс замер в ожидании. - Слово "расслабуха" пишется с двумя "с".

Молчание в полсекунды и жуткий хохот, последовавший за ним как раскат грома. Валя забормотал что-то, но принялся исправлять. Илья внимательно следил за движением его рук, с некоторым удивлением замечая за собой удовольствие - не так часто в прошлой жизни ему удавалось привлечь к своей персоне внимание всего класса. Обычно это случалось на уроках литературы отвечая на вопрос учителя, он никогда не был лаконичен, чем класс с восторгом пользовался, весь обратившись в слух, а на деле - к своим неотложным проблемам.

Теперь об этом, видимо, забыли. Но по случившемуся казусу решили выпить еще раз. Лера покинула его уголок стола, отправившись к Лебедевой, они были давними подругами. Налоговый полицейский тоже куда-то исчез; оглянувшись, Илья заметил Розова, сидящим у открытого окна вместе с Сувориным. Последний был уже изрядно подшофе, размахивал руками и что-то рассказывал Анатолию, который смотрел мимо него в окно и докуривал сигарету, игнорируя Валю и размышляя о чем-то своем, далеком от пропускаемого в одно ухо рассказа.

Лера дощелкала пленку и вернулась. Вячеслав, единственный, кто вставал из-за стола лишь на общую фотографию, тут же предложил "тяпнуть по маленькой" и потянулся за бутылью.

К ним подошла Лебедева с бутербродами на пластиковом подносе. Вячеслав немедленно обратился к ней с самым серьезным видом:

- Очень хорошо, что ты пришла, а то я у тебя давно собирался спросить. Ты уже замужем?

Илья невольно вздрогнул. Лебедева недоуменно посмотрела на Жигалина. Но тот хранил все то же скорбно значительное выражение на лице.

- Давно. Я сто раз говорила. А у тебя видно, ветер в голове.

- Понятно, - Вячеслав кивнул, будто собирая статистические данные. - А как насчет "киндер-сюрприза"?

- Уже год почти. Ой, слушай, у меня же фотографии с собой, - и Лебедева упорхнула к своей сумочке.

- Ушла. Тогда тот же вопрос к тебе, Лер.

Илья не выдержал.

- Что это тебя так взволновало?

- Интересно, - Вячеслав пожал плечами. - Все-таки старый класс, надо же определенно знать, за кем можно поухаживать, а за кем следует приударить.

- Ты же сам женат, - фыркнула Лера.

- Одно другому не мешает. Тем более, что в данный момент намерения мои самые, что ни на есть чистые и благородные. На зависть. Так как?

Лера обменялась взглядами с Ильей.

- Пока нет, - произнесла она.

Спустя секунду появилась Лебедева с пачкой фотографий. Вячеслав поспешно встал, но уйти ему не удалось, маневр запоздал. Обречено вздохнув, он присел на краешек стола и, взяв из рук стоявшей подле Лебедевой снимки, стал просматривать по одному, держа каждый перед глазами не более секунды и откладывая в сторону. Часть фотографий упала на пол. Лебедева поспешно нагнулась за ними.

На освободившееся место присел Валя.

- Илья Александрович, - слегка заплетаясь, произнес он. - Очень приятно побыть с вами вместе, как в старые добрые времена. Если не возражаете, конечно.

- Не возражаете.

- Прошу прощения, - он кивнул Лере. - Я вот что у вас хочу узнать, Илья Александрович. Думаю, скрывать тут нечего.