— Ну да. Так как Дом Империал находится под землей, связь с сетью у нас мощнее, чем у других. Поэтому окружающее нас пространство само меняется по желанию оверлорда. Так что я мог бы все здесь переделать. С другой стороны — единственное, что нас спасло, пока правил Лаус, так это то, что совет контролирует активность в сети, а любое чрезмерное использование энергии спровоцировало бы войну.

А-хре-неть.

— Видать, он и придерживал свои сумасшедшие планы, думая, что благодаря хранителям тайны, достигнет куда больших результатов.

Дэниел сощурился и кивнул:

— Ага, как-то так. Убить отца. Ввести систему в заблуждение. Захватить власть. До сих пор не понятно, как он это сделал, но то, как отец умер… Такое ощущение, что Лаус каким-то образом впитал его энергию, и сеть решила, что он и есть следующий оверлорд.

Блин, ужасная смерть. Интересно, видел ли Дэниел тело.

— Он был как тень — обескровлен, пустой, будто кукла, ну или как чучело животного.

Походу видел.

— Мой отец тоже погиб. — Ой, ну какого ж хре…

Ну почему, когда меня что-то глубоко задевало или расстраивало, я начинала делиться своими историями? Ведь мы о Дэниеле говорим, а не обо мне. Он внимательно и обеспокоенно посмотрел на меня:

— Как это произошло?

Я пожала плечами:

— Маме сказали, несчастный случай. Меня еще не было, я его так и не узнала. Он работал на заводах. Говорят, неисправный погрузчик со всего маху ударил его об огромную полку. Мгновенная смерть.

Сердце по этому незнакомому человеку до сих пор болело. Всегда казалось, он сделал бы мою жизнь лучше. Так не хватало его любви.

— Как думаешь, может, этот несчастный случай как-нибудь связан с хранителями тайны? — Я не могла не задать этот вопрос: в моей жизни оказалось столько всего, связанного с этим.

Он поразмыслил немного, потом покачал головой:

— Сомневаюсь. Договор только сейчас подвергся опасности. Скорее всего, просто несчастный случай.

Я вздохнула:

— Судя по всему, именно из-за папы я и оказалась вовлечена в этот сумасшедший мир. Видимо поэтому мама так зла на меня.

Дэниел внезапно приблизился. Я кожей почувствовала его тепло.

— А ты знала, что родилась в источниках, текущих у подножья Каскадов Правосудия, на уровне искупления?

Я сглотнула, переваривая эту шокирующую новость. Что-то такое я слышала, но чем дальше, тем бредовее все становилось. А я-то думала, что родилась в Остине, штат Техас. Мама не очень дружила с географией.

— Но ведь я все еще человек, да?

Дэниел кивнул:

— Да, человек, но более продвинутый. Кроме долголетия, как у меня, у тебя еще должна быть способность к быстрой регенерации. Сеть быстро заживляет наши раны. Наверное, поэтому и следа не осталось от пореза.

Моя рука машинально потянулась к горлу, в мозгу опять побежали чертовы картинки смерти. Я постаралась их отогнать и сказала:

— Зато кроме меня есть еще как минимум трое. Соберем отряд супер-людей, придумаем себе крутые прозвища и будем напинывать задницы злодеям.

Казалось, мои слова его порадовали.

— По словам совета, в этот раз все четыре хранителя женского пола.

Значит, четыре хранителя, одногодки, все рождены в Надмире в разных домах. Да еще и все девочки. Одновременно и приятно, и страшновато даже, что в наши руки попало столько ответственности. А мама-то меня настраивала против этих Даэлайтеров. Но, разумеется, Дэниела она не знала, от одного звука его голоса мой панцирь недоверия тут же начал таять. А теперь я прониклась к нему еще большим доверием и готова была стать частью его мира.

— Пойдем, — сказал Дэниел и пошел вперед, — нужно поторопиться, а то сильно опоздаем.

Я поспешила за ним, стараясь не поддаваться противоречивым чувствам и мыслям. В очередной раз поднесла кружку к губам и чуть не зарыдала — кофе кончился. Одной кружки всегда мало.

— А расскажи, что это за сказка об Аиде и Персефоне.

В пылу кофейных поминок я с трудом и вопрос-то расслышала, но удивилась, что он помнил тот вчерашний эпизод. Порадовалась его интересу, ведь это один из мифологических сюжетов, которые я неплохо помнила. Мать любила иллюстрировать с помощью этой истории, что женщину, надеющуюся исправить плохого парня, ожидают страшные последствия.

— Никогда такого не будет, заруби себе на носу, Калли! — снова и снова вопила она, — Такие мужчины не меняются! И держись от них подальше!

Уупс. Извини, мам, кажется, я прослушала и теперь накрепко привязана к могущественному повелителю инопланетного загробного царства.

И вот, держа кружку обеими руками, я начала:

— В этом греческом мифе рассказывается об Аиде (повелителе загробного мира) и Персефоне, чья мать была богиней… — я задумалась. Давненько не слышала эту историю, — Не помню точно, но она была связана с природой. Ну, так вот, во время очередной редкой отлучки из своего царства мертвых Аид и увидел Персефону. Он с первого взгляда влюбился в нее, похитил и забрал в царство мертвых. Не помню, что случилось потом, ведь читаю я дерьмово, а мама рассказывала только отрывки, которые самой нравились. По понятным причинам ее мать… Деметра очень огорчилась. Закончилось все тем, что Аид заключил с ней договор, по которому Персефона будет шесть месяцев жить с ним, а остальную половину года проводить с Деметрой. Так и появились два теплых времени года — весна и лето, и два холодных — зима и осень, когда оплакивающая потерю дочери Деметра насылала на землю холод и ветра.

Тем временем мы дошли уже до конца коридора и, хоть Дэниел ни разу на меня не глянул, я знала, он внимательно слушал. Он нажал какую-то кнопку на стене и, наконец, повернулся ко мне:

— А не помнишь, Персефона вечно ненавидела Аида за совершенное? Ну, что заставил шесть месяцев жить с собой?

Золото в его взгляде прожигало меня насквозь. Даже для почти бессмертной меня смотреть в эти глаза было подобно смерти. Я проглотила ком в горле и с трудом проговорила:

— Вообще-то наоборот, она влюбилась в него. Смогла заглянуть глубже и под маской одинокого озлобленного ублюдка разглядела его настоящего и… Отдала свое сердце, — поразительно как глухо звучал мой голос. Никогда его таким не слышала, — На самом деле она страдала те шесть месяцев вдали от него. — Возможно, есть где-то вариант мифа, где она его ненавидит, но мне по душе тот, в котором между ними воцарилась любовь.

Я не могла оторваться от его глаз. Хотелось понять, из-за чего его лицо было столь напряженным. Не понятно, понравился ему немного слащавый конец мифа или нет. Но я так и не успела спросить, потому что прозвенел звоночек, и он отвернулся.

Часть стены внезапно поднялась вверх, Дэниел вошел внутрь маленькой комнатки, я последовала за ним. Он нажал еще одну кнопку, дверь-стена опустилась. Напоминает лифт, только обычно лифты не взлетают как ракеты. Желудок заволновался, меня замутило. Ну, уж нет, с утренним кофе я ни за что не хотела расставаться, поэтому закрыла глаза. Если бы я хоть что-нибудь съела, так сильно меня бы не тошнило.

— Тебе нужно поесть.

Я вскинула голову. Он тупо уставился в стену.

— Ты что, мысли мои читаешь? — немного напуганная последними своими размышлениями спросила я. Твою мать, могли бы раньше об этом сказать, я бы хоть непрекращающуюся внутреннюю болтовню фильтровала!

Он наклонил голову и устремил на меня удивленный взгляд, потом погладил большим пальцем по щекам и сказал:

— Да ты вся раскраснелась. И от каких же мыслей эти щеки залил румянец?

Я выдохнула и стряхнула его руку:

— Блин, как невежливо читать мысли! Я, ведь, тебе на это согласия не давала!

Он заржал, запрокинув голову, а я яростно на него таращилась. Наконец, отсмеявшись, он наградил меня очередной улыбкой с ямочкой:

— Не, мысли я читать не могу, но ты руку к животу прижала, и я прямо слышу, как желудок урчит. Плюс, я не видел, чтобы ты ела, с того завтрака в Новом Орлеане.

Удивительный лифт замедлился, прозвенел еще один звоночек — видимо приехали. Я ожидала, что дверь перед нами опять поднимется, но вместо этого с легким шелестением потолок отъехал в сторону. Подняв голову, я увидела изумрудное небо, потом перевела взгляд на своего Даэлайтера.

— Сначала я, — ответил он, направляясь к металлической лестнице, вделанной в стену. А я ее и не приметила, — нужно убедиться, что все чисто. Через миллисекунду я уже стояла одна.

Я ждала, положив руку на лестницу. Стоило его голове появиться на фоне неба, я поползла вверх. Благодаря своей гибкости, я с легкостью долезала по канату до самого потолка в спортзале, да и препятствия преодолевала без проблем. Ох, как приятно размять мышцы!

И вот мы стоим на той самой металлической платформе, ну, со светящимся транспортером.

— Так значит, он постоянно связывает наши миры? — спросила я Дэниела.

Он кивнул и протянул руку:

— Ага. По какой-то причине через него Земля питает нашу сеть. Поэтому ни в коем случае нельзя допустить расторжения договора.

Я глубоко вздохнула, взяла его за руку, и мы полетели обратно на Землю. На этот раз путешествие оказалось длиннее, чем предыдущие, только теперь я знала, чего ожидать, поэтому было куда интереснее и менее страшно. Мимо пролетали энергетические нити — незабываемое зрелище!

Мы очутились в каменном дворике, прошли по увитой розами аллее и вышли на миленькую улицу. Светило утреннее солнце, но воздух оказался холоднее, чем я ожидала.

— Какое сегодня число? — спросила я, казалось, с исчезновения мамы прошел миллион лет.

— Тридцатое октября.

Меня накрыло разочарование. Постаралась его не выказать, но, видимо получилось плохо, потому что Дэниел вопрошающе уставился на меня.

— Хэллоуин завтра, — ответила я, — так надеялась встретить его в Новом Орлеане, понаблюдать за всеобщим сумасшествием.

Понимание и сочувствие появились на его лице.

— Может, в следующем году попадем, если миры все еще будут вращаться.