Рэйлин возилась со мной несколько минут, помогая попить воды и избавиться от лент, которые обвили мои руки. Они были затянуты слишком туго, и когда к конечностям вернулась чувствительность, я едва не задохнулась от боли, после чего расплакалась.

Заместитель шерифа Мерфи продолжала сочувственно лепетать все это время, чтобы отвлечь меня.

— Я думала, вы сразу вытащите меня из ящика, — сказала я, когда почувствовала себя более комфортно. К счастью, ноги болели не так сильно, как руки и плечи.

— Мы обучены обращаться с жертвами похищения, — сказала она. — Не то, что мы видели их много, но это входит в обязанности департамента полиции, ты же в курсе этого?

Я кивнула, благодарная ей за то, что она поддерживала беседу.

— Мы знаем, что, если резко вытащить кого-то, кто даже немного травмирован, в толпу полицейских и сигнальных огней, а так же телевизионщиков, то справиться с ситуацией может быть еще сложнее.

Я кивнула.

— Так что мы ждем, когда жертва будет готова, если такое возможно. Иногда это небезопасно, или человек пострадал слишком сильно, но у тебя нет никаких других телесных повреждений, а когда я предложила покинуть ящик, ты выглядела совершенно испуганной. Я отогнала других парней. Я имею в виду, ребята со скорой помощи немного настойчивы в желании позаботиться о тебе, поэтому мы не можем ждать вечно, но мы знаем, что сейчас потраченные полчаса чуть позже окупятся.

— Ага, — прохрипела я.

Подумав о том, какой напуганной я себя ощущала, когда открывали крышку ящика, мне действительно хотелось поблагодарить Рэйлин, что она оставила выбор за мной.

— Как вы меня нашли? — спросила я.

— Твоя мачеха посадила своих детей в машину и приехала в ближайший полицейский участок прямо в пижаме. Она сказала, что побоялась, что люди из 911 не станут ее слушать, и захотела сразу показать кому-нибудь сообщения. Она не знала, где жил Зверь, и не знала его настоящего имени, но была уверена, что с тобой что-то случилось. К счастью, кто-то из офицеров понял, что Зверь был тем парнем, с которым работали его коллеги, и позвонил им. А те уже в свою очередь вызвали «Скорую помощь».

Я кивнула и, несмотря на пережитое, улыбнулась.

Кэнди выбежала из дома в пижаме, чтобы помочь мне.

Слезы защипали глаза, но не от боли. Я была так тронута и благодарна. Я никогда не видела Кэнди такой — спускающейся к завтраку без красивого наряда и наложенного на лицо макияжа.

— Миссис Лоу хотела поехать с нами и убедиться, что ты будешь в порядке, но парни из местной полиции убедили ее, что ей необходимо остаться с дочерьми. Они все беспокоятся о тебе.

— Я тоже беспокоюсь о них, — с улыбкой произнесла я.

— Как только они поняли, что Джонни Лоу вывез тебя из штата, то попросили кое-кого сесть и позвонить в каждый ближайший полицейский участок, чтобы убедиться в решении вопросов юрисдикции. Мы знали, что в нашем городе обосновался отморозок по имени Флорес, поэтому отправили несколько автомобилей, чтобы проверить его.

— Вы отслеживали мой телефон? — спросила я.

Она улыбнулась.

— Отслеживали, и это была отличная идея, — сказала она, — но ваша местная полиция также знала несколько мест, где мог находиться Флорес. Отслеживание чьего-то телефона занимает время, и мы должны быстро заставить телефонные компании сотрудничать, а это чертовски раздражительная процедура, намного проще послать несколько человек рискнуть своими задницами.

Я поморщилась.

— Мне жаль, — пробормотала я. — Я не знала.

Ее взгляд тут же наполнился беспокойством.

— Ох, дорогая, нет, я пошутила на счет бюрократии. Ты сделала все правильно, окей? Мы все тобой гордимся.

— Где мой отец? — спросила я после очередного глотка воды. — Вы задержали его?

Она заколебалась.

— Он направил на офицера пистолет, и его подстрелили, — рассказала она. — Он остался жив и матерился в машине «Скорой помощи». Ему прострелили руку, так что, думаю, с ним все будет в порядке.

— Жаль, — проворчала я.

На мгновение на лице Рэйлин появилась усмешка, а потом она попыталась подавить ее, придав себе серьезный вид.

— Говоря о «Скорой помощи», мы действительно, действительно хотим, чтобы ты поехала в больницу, ладно? Мы оттягивали этот момент столько, сколько могли, но медицинские работники становятся нетерпеливыми.

— Ладно, — сказала я.

— Тебе помочь подняться?

Я кивнула.

— Ох, подождите, — сказала я. — Мой телефон. Мой телефон. Он должен быть где-то здесь. Некоторое время назад я сделала запись на диктофон. Не знаю, сработало ли это.

— Черт возьми, девочка, ты изо всех сил пыталась, чтобы кто-нибудь засадил этого ублюдка, не так ли? — спросила она. — Отличная идея. Даже если это не сработало, мы можем сказать ему, что у нас есть запись, и это напугает его до усрачки. Согласна?

Я согласилась.

Я больше не боялась своего отца.

Он мог бы похитить меня снова, но не сможет заставить меня повиноваться ему, не сможет заставить меня жить в страхе.

Я думала, что смогу встать самостоятельно, но ошиблась. Мои ноги совсем меня не держали, а руки были слишком затекшими, чтобы попробовать на них опереться.

В конце концов, ко мне подошел сам шериф и поднял меня на руки, вытащив из грузовика, чтобы отнести к машине «Скорой помощи». Он был здоровым и сильным, самым крупным из присутствующих здесь мужчин, хотя в его бороде уже было немного седины.

Я подумала, что мне стоило бы испугаться, но он был слишком занят тем, что шутил и поддразнивал меня, будто бы был слишком стар, чтобы носить меня на руках как свою внучку после просмотра мультфильма о принцессе.

— Мои сестры любят мультфильмы о принцессе, — произнесла я и закатила глаза.

Он сочувственно кивнул.

— Это как болезнь, не так ли? В один день все нормально, а потом бах! Принцессы и блестки повсюду.

— Однажды, я пришел на работу с блестками на шляпе и даже не подозревал об этом, — сказал один из полицейских, который шел рядом с нами.

Они все еще непринужденно смеялись и шутили, когда усадили меня на каталку.

Когда за меня взялись сотрудники «Скорой помощи», то было решено не проводить полный осмотр, и я смогла оставить на себе свою одежду, но они предупредили меня, что, вероятнее всего, в больнице мне придется это сделать.

Они задавали мне кучу вопросов о том, что случилось, но каждый раз, когда я расстраивалась, позволяли передохнуть пару минут, и снова шутили друг над другом.

Заместитель шерифа Мерфи оставалась со мной все это время.

В конце концов, она поехала со мной в больницу.

Меня тыкали и осматривали до тех пор, пока я не попросила отвезти меня увидеться со Зверем.

По-видимому, для этого потребовалось согласие обеих больниц и трех разных департаментов полиции, чтобы решить, возможно ли это, но они наконец-то согласились с тем, что заместитель Мерфи могла отвезти меня в мой родной город.

Дорога от Южной Каролины до цента Северной Каролины должна была занять примерно три часа.

— Это хорошо, что он пересек государственную границу штата, — радостно сказала офицер Мерфи. — Обвинения будут намного серьезнее, и мы сможем натравить на него ФБР.

Я думала, что это будет довольно скучная и неловкая поездка, но женщина позволила мне называть ее Рэйлин, и мы говорили о трех ее детях, Карле и Кристал.

Наконец, когда я начала зевать, она включила радио, транслировали тихую гнусавую песню.

— Почему бы тебе не устроиться поудобнее и не подремать? — спросила она.

Я кивнула, уже почти провалившись в сон.

Моя паника, наконец, стихла, и я заснула.

Когда мы с Рэйлин вошли в больницу, я растерялась, не зная, куда идти дальше. К счастью, она направилась к информационной стойке и, заговорив вполголоса, показала медсестре свой значок.

— Идем, — сказала Мерфи и махнула в сторону. — Он в палате интенсивной терапии.