Ко всему прочему, я находилась здесь не по собственному желанию.

Зверь предложил мне поужинать, но я не могла согласиться. Я слишком устала и боялась показаться прожорливой.

— Ладно, что ж, я уже поужинал, так что... — он замолчал. — Табита?

— Да?

— Ты сможешь дать показания против своего отца?

— Ни за что, — ответила я.

Это был его прокол. Отец уже проделывал этот трюк прежде. Тогда в дверь постучал коп, он был в форме, со значком, и сказал, что слышал о том, будто здесь жестоко обращались с маленькой девочкой. Я впустила его, села и вывернула себя наизнанку, пока рыдала и рассказывала обо всех вещах, которые отец заставил меня сделать.

Он посмеялся надо мной, прежде чем прижал меня к дивану.

Мой отец говорил мне, что он знал почти всех в городе. Он ремонтировал их сантехнику, строил дома, ходил на вечеринки и делал пожертвования в их благотворительные организации. Он сказал, что если я кому-нибудь расскажу об этом, то есть большой шанс, что я познакомлюсь с одним из его приятелей, и он позволит ему сделать со мной все, что он захочет. Точно так же, как он позволил это копу.

В следующий раз мне показалось, что меня забрала социальная служба, откуда я была отправлена в приемную семью, в которой прожила почти два месяца, прежде чем рассказала им, что мой отец причинял мне боль. Тем же вечером мужчина отправил меня обратно к отцу и посмеялся надо мной, когда сказал, что мне не удалось пройти очередную проверку.

Мой беспокойный ночной сон проходил на комфортной двуспальной кровати. Но каждый раз, когда я слышала какой-то подозрительный звук, то мгновенно просыпалась. Я все ждала, когда Зверь зайдет ко мне и скажет, что он передумал. Что все, для чего я была пригодна, — это секс, так что мне нужно было выйти вперед, раздеться и позволить ему сделать со мной то, что он хотел.

Когда я перестала беспокоиться об этом, то задумалась о вопросе, который он мне задал.

Смогла бы я дать показания против своего отца?

Ни за что.

Должно быть, это ловушка. Это всегда ловушка.

Даже если это не так, то все, черт возьми, было бессмысленно. Он наказал бы меня. И наказал бы моих сестер. Возможно, он даже отыгрался бы на Кэнди. Обычно отец не трогал ее, по крайней мере, я никогда не видела, чтобы папаша бил свою женщину, но я знала, что он это делал. Так же, как и она не видела, как он бил меня, хотя это происходило постоянно.

Под утро я, видимо, наконец-то заснула, потому что проснулась от щебетания птиц и яркого света, который проникал сквозь маленькое окошко.

Встав с кровати, я надела чистую футболку. Я спала в своей одежде со вчерашнего дня, слишком напуганная, чтобы переодеться во что-либо другое, но у меня была чистая майка на дне рюкзака.

Я открыла дверь и прокралась в коридор, посетив ванную комнату, которую Зверь показал мне накануне.

Она была достаточно чистой, но не безупречной. Я поморщилась, учуяв застоявшийся запах мочи. Мне показалось, что ему действительно нужен был кто-то, кто помог бы с уборкой.

Я тихонечко ступала босыми ногами, пока шла по коридору в сторону гостинной.

— О, отлично, Табита, ты проснулась, — прокричал Зверь. — Проходи на кухню.

Маленькая комнатка была яркой и просторной, со шкафчиками, окрашенными в белый цвет, и маленьким столиком на двоих по центру.

У плиты, с перекинутым через плечо полотенцем, стоял огромный мужчина и перемешивал яйца на сковородке.

При ярком утреннем свете он не выглядел лучше.

Но он не выглядел и хуже.

Шрамы все еще выглядели мертвенно бледными и воспаленными, но его широкие плечи и яркие глаза по-прежнему привлекали мое внимание. Я чувствовала, что что-то во мне хотело ответить ему, хотело растаять в его руках и рассказать обо всех своих проблемах. Я чувствовала, будто была знакома с этим парнем давно.

— Надеюсь, что ты любишь яйца, — сказал он, выглядя при этом немного застенчиво. — Я могу приготовить их в любом виде.

— Я сама могу приготовить, — сказала я.

— Да, но я уже здесь. Яичница подойдет?

— Конечно, — ответила я.

Почему он был таким милым, таким дружелюбным?

После нескольких минут, которые мы провели в тишине, он поставил передо мной тарелку с горой яиц и тостов, но с одним единственным тостом перед собой. Масло и джем уже стояли на столе.

Все это выглядело восхитительно. Яйца были приготовлены с грибами и ветчиной, а тосты казались маслянистыми и поджаристыми.

Я едва смогла заставить себя откусить кусочек.

— Тебе не нравится? — спросил Зверь.

— Все хорошо, спасибо, — ответила я. — Просто по утрам я ем немного.

— Ага, ну в этом есть смысл, — сказал он. — Извини, если еда для тебя слишком плотная, у меня еще есть хлопья и ягоды.

Я отрицательно покачала головой и взяла тост.

В тот день мы почти не разговаривали.

Я все еще была не уверена, почему находилась там. Зверь показал мне все, что следовало убрать, и сказал составить список чистящих средств, которые мне будут нужны.

Я отмыла ванную и кухню, а потом немного передохнула.

Я не знала, чем весь день занимался он, и нашла его на улице, занятого уборкой листьев.

Я предложила свою помощь, но он ответил, что у него были только одни грабли, и предложил мне поработать над своим домашним заданием.

Что ж... я так и сделала.

Зверь ничего не сказал о том, что каждую ночь я закрывала дверь на замок и подпирала ее комодом. Конечно, этот предмет мебели не остановил бы того, кто захотел бы войти, так как был слишком маленьким, но, по крайней мере, шум от него смог бы предупредить меня о госте.

В четверг утром Зверь высадил меня около кампуса, так что я не была там так рано, как если бы меня привез отец, и всучил мне сорок баксов.

Я была так смущена.

Я думала, что буду избитой и больной, едва державшейся на ногах, когда в четверг окажусь у входа в класс, но вместо этого со мной все было... в порядке.

Не удивительно, что моя домашняя работа была выполнена, а у меня появилось дополнительное время позаниматься, и я даже оказалась вовремя в кампусе, чтобы успеть в учебный центр.

Когда я туда пришла, девушка, с которой мне довелось заниматься в прошлый раз, закончила с кем-то разговаривать, махнула рукой в мою сторону и подбежала ко мне.

— Ты вернулась! — сказала Миранда. — Я так рада, боялась, что ты не придешь. Желающих становится все больше, понимаешь? Мы стараемся помочь, но их так много, и каждого надо подготовить всего за час или два.

— Да, — сказала я.

Безусловно, мне тоже была нужна помощь, и часа мне было явно недостаточно. Наверное, я самая большая тупица, с которой она когда-либо занималась.

Миранда проверила всю мою работу, которую я выполнила вчера, и поморщилась лишь несколько раз. Я подумала, что это был прогресс.

Разбирать свои записи построчно было мучительно и унизительно, но я должна была признаться, что сразу смогла увидеть некоторые ошибки, прежде чем она указала мне на них. Может быть, если бы кто-то позанимался со мной в школьные годы, я не училась бы так плохо в колледже.

Девушка отправила меня и дальше изучать свои учебники, так что я забрала свои книжки и направилась в комнату, где располагался учебный центр.

— Ты действительно добилась большого успеха, — сказала она, когда мы собирались расходиться. — Я весьма впечатлена. Всего за два дня? Должно быть, ты потратила весь вчерашний день, работая над этим.

— Хм, у меня было больше времени, чем обычно, — сказала я.

— Это доказывает, — сказала она, — что ты неплохо пишешь. Просто немного многословно.

Ха. Многословно. Совершенно непонятно — это другое дело.

Первые выходные после того, как я познакомилась со Зверем, тянулись мучительно медленно, как и большинство выходных, которые у меня были. Четыре дня без колледжа или возможности поговорить с другим человеком, который не являлся бы моим отцом, если не приходили Кэнди и девочки. Я ненавидела выходные.