Некоторые выходные не были слишком плохи, когда мне удавалось съездить в продуктовый магазин, где я могла сказать кассиру, что мне нужен пакет для покупок — лучше, чем ничего, хоть какое-то разнообразие моей монотонной жизни.

В остальное время были только уборка, уборка и снова уборка.

На самом деле, я не думала, что моего отца действительно заботило, был ли дом чистым, он просто хотел, чтобы я была занята все время.

Итак, мне пришлось вычистить швы между плиткой в ванной комнате зубной щеткой, перемыть все кухонные шкафчики изнутри с хлоркой... и оттереть пол так, что с него можно было есть.

Единственным моим развлечением в эти выходные стало то, что в воскресенье отец похвастался передо мной своим метамфетамином.

Он снова был розового цвета. И полностью отличался от того, что он покупал раньше. У него наверняка был новый поставщик, но я не рискнула задавать вопросы, на которые и так знала ответы.

Во вторник вечером, после занятий, мой папаша опять высадил меня на обочине дороги, и еще до того, как его автомобиль исчез из поля зрения и перестал быть слышным звук мотора, я уже шагала вниз по длинной дорожке, а потом услышала рев другого двигателя, он завелся всего в двадцати футах от меня.

Я была так поражена, что все еще прижимала к груди свою сумку, когда Зверь подъехал ко мне на седане, который я видела неделю назад.

Он открыл мне дверь, когда поравнялся со мной, и я села внутрь.

— Хочешь поехать со мной в магазин? — спросил он. — Если захочешь, чтобы я завез тебя домой, то никаких проблем. У тебя, вероятно, был долгий день.

— Я хочу съездить с тобой в магазин, — сказала я.

Я не была на сто процентов уверена, почему Зверь хотел, чтобы я поехала с ним, но он платил мне, и если бы я отказалась ему подчиняться, то отец непременно поколотил бы меня, так что... какой у меня был выбор? По крайней мере, если мы действительно поедем в продуктовый магазин, он не сможет трахнуть меня в общественном месте.

Зверь предложил мне выбрать радиостанцию и не стал возражать, когда я попросила оставить кантри и песню Миранды Ламберт.

Он даже спросил меня о том, как прошли мои занятия, и я поняла, что ему было действительно интересно... это было приятно.

Никто не спрашивал меня о том, как прошел мой день с тех пор, как умерла моя мама. Я была удивлена, когда поняла, что с того момента прошло больше десяти лет. Были дни, в которые я помнила маму так хорошо, что казалось, будто она только что вышла из комнаты, и я могла позвать ее обратно в любую минуту, как только захотела бы.

— Я хотел бы пойти в колледж, — сказал он, услышав о моей дневной лекции по психологии в 101-ом кабинете.

— Да? — спросила я.

Я понятия не имела, что ответить на подобное заявление. Извиниться за то, что у меня была возможность ходить в колледж?

— Я имею в виду, что бросил бы ради учебы все занятия, если бы это того стоило, но... — Зверь замолчал.

— У тебя не было выбора? — робко спросила я.

— Да.

— Не иметь возможность выбора — отстой, — произнесла я. Никто не знал, каким образом я получила эту возможность учиться.

— Да, это действительно так.

Мы проехали в тишине еще несколько минут.

— Твой отец такой кусок идиота, что я удивлен, как он вообще тебя отпустил.

Я открыла рот, чтобы согласиться, засмеяться или заплакать от облегчения, что кто-то разглядел в моем отце такого мудака... но снова закрыла его.

Если этот парень хоть что-то знал о моем отце, то точно был с ним заодно.

Я не верила никому из них.

— Он хочет, чтобы я помогала ему с бизнесом, — сказала я, покривив душой. — Он сказал, что не может доверять большинству своих сотрудников, которые могут подпортить его бизнес. Поэтому папа решил, что я должна уметь работать с документами, и мое обучение поможет делу.

— Это то, чем ты хочешь заниматься? — спросил Зверь, когда мы свернули на ярко освещенную парковку «Инглис».

Я пожала плечами.

— Это хорошая практика, — осторожно произнесла я. — Похоже на что-то, что действительно поможет мне. Я очень благодарна, что он платит за мое обучение.

Когда мы зашли в магазин, Зверь вытащил из кармана список, и я схватила корзинку и последовала за ним.

Он потянулся к банке с арахисовым маслом, но я выпалила:

— Не глупи!

Он убрал руку обратно и посмотрел на меня, изогнув одну бровь.

Я сглотнула.

Я действительно только что сказала парню, который выглядел так, будто мог поднять тачку, не глупить?

— Тебе не нравится арахисовое масло? — спросил он.

— Эм, тот, что со скидкой продается под торговой маркой магазина — ничуть не хуже, — сказала я. — Просто, знай это. Намного дешевле. Но вкус реально тот же.

— Ха, невероятно, — сказал он. — Тебе нравится с печеньем или со сливками?

— Я не... мой отец любит со сливками, так что мы покупаем его.

— Давай так, — сказал он. — Мне нравятся оба, и ты должна попробовать арахисовое масло с печеньем и тот сливочный с прослойкой банана. Они вкусные.

Я неуверенно улыбнулась.

Если бы это был любой другой человек в любой другой день, то, возможно, я получила бы удовольствие. Если быть честной с самой собой, то поход по магазинам со Зверем напомнил мне прогулку со школьными друзьями, когда мне их еще было позволено иметь. Было весело просто тусоваться вместе, даже дома.

Зверь заставлял меня чувствовать себя так, будто работа — вовсе не работа, а просто еще один способ приятно провести время.

Он спросил меня, какие продукты я предпочитала, и без колебаний приобрел их.

Той ночью, когда я в одиночестве стояла на кухне и перемешивала макароны с соусом, которые решила приготовить, я поняла, что начала улыбаться.

Прежде, чем я легла спать, завалившись прямо в одежде на узком матрасе, меня окликнул Зверь.

— Табита? Ты сможешь дать показания против своего отца?

— Нет, сэр.

К тому моменту, когда промежуточные экзамены закончились, я вернулась к ежедневной рутине. Выходные делились на уборку, страх перед собственным отцом и редкие, но прекрасные моменты, когда приезжали мои сестры.

Со вторника по четверг я находилась в колледже или со Зверем, и это было... замечательно. Впервые в жизни у меня были нормальные оценки. Из-за того, как улучшилось мое сочинение, я получала A и B, а не C и D[5] .

Я едва могла в это поверить.

В домике у Зверя я готовила несколько больших порций еды и упаковывала для него все, что оставалось, чтобы он мог нормально питаться в выходные. Я быстро наводила порядок во всем доме, за исключением комнаты Зверя, в которую он запретил мне входить.

У меня было столько свободного времени, чтобы я могла не только выполнять домашнее задание, но и даже совершать долгие, одинокие прогулки по лесу.

Обычно, я ходила к небольшой красивой реке. Зверь сказал, что я могу ходить туда всякий раз, когда захочу, но должна тщательно осмотреться, нет ли поблизости других автомобилей, прежде чем выйти из тени деревьев. Если я увижу какие-то машины, помимо грузовика или седана Зверя, то должна буду спрятаться или убежать и не возвращаться, пока они не уедут.

Это было странно, но... на самом деле, то, что я начала его понимать, заставило меня почувствовать себя немного лучше. Он занимался чем-то незаконным.

Иначе как бы Зверь мог позволить себе содержать этот дом? Конечно, строение было старым и далеким от предела мечтаний, типа дома моего отца, но это место выглядело достаточно хорошо и пригодно для проживания.

Что невозможно было сделать без денег.

Наши ужины не проходили в молчании. У него было много вопросов о моих занятиях, и я обнаружила, что мне нравилось говорить о них. Всякий раз, когда я признавалась, что чего-то не знала или не понимала, он не заставлял меня почувствовать себя глупой. Зверь просто говорил мне, что я достаточно старалась и добилась большего, чем смог бы сделать он, а еще ему казалось, будто я удивительная.