– Здесь есть кто-нибудь? – спросила Анна. – Дайте знак.

Тишина. Анна сидела минут десять, пока не затекли ноги и шея. Она уже собралась уходить, уверившись, что это были проделки подруги, но тут произошла первая неожиданность. Скользящим движением курсор подъехал к слову «ДА». Анна застыла на месте, парализованная страхом. Продолжать или остановиться? Она сделала глубокий вдох и спросила:

– Кто ты?

Курсор двинулся по доске к букве «М», потом к букве «А». Задержавшись на ней, он двинулся дальше. «Т»… «И»… «Л», «Ь». Анна чувствовала силу курсора под пальцами, он пополз по доске: «Д», «А».

Этого не может быть! Анну пробила внутренняя дрожь, но она продолжала:

– Матильда, ты знаешь меня?

Курсор медленно отполз обратно на середину и указал на слово «ДА».

– Это невозможно! Ты не можешь меня знать?

Курсор обошел круг и остановился на слове «ПОЧЕМУ?».

– Чего ты хочешь, Матильда?

Курсор передвинулся к букве «Т», а потом к «Е», дальше к «Б» и остановился у буквы «Я». После этого курсор замер.

Анна была не в силах выдержать этот ужас и вылетела из комнаты. Промчавшись по темному коридору, она ворвалась в спальню и закрыла дверь на ключ. Как будто это могло остановить Матильду и ей подобных?

Выпив горсть успокоительного, Анна залезла под одеяло. Вскоре она почувствовала, как голова и веки стали тяжелыми, лекарство начинало действовать. Очертания комнаты начали размываться, и глаза сами закрылись…

Анну разбудил звонок мобильного. Она с трудом разлепила глаза и уставилась на тумбочку. На дисплее высветилось имя – Матильда. Этого не может быть! Она не должна брать трубку. Мобильный продолжал звонить, его настойчивые звуки словно проникали в мозг, сверлили его. Она не будет брать трубку! Ни за что!

Мобильный продолжал звонить. Не выдержав, Анна схватила трубку, оттуда послышался смех, жуткий, нечеловеческий. Невозможно было определить, кому принадлежал этот смех – мужчине или женщине? И от этого было еще страшнее. Какой-то потусторонний утробный хохот. Чья это шутка? Какой идиот хочет ее напугать?

Смех сверлил ей мозг, проникал в нее. Анне стало трудно дышать, не хватало воздуха… и тут она открыла глаза. Это был просто сон.

Анна приняла еще пару таблеток и снова уснула…

После такого количества таблеток утром голова была тяжелой. Анна заварила крепкий чай и уже наливала его в чашку, как услышала звонок в дверь.

Кого это принесло в такую рань? Она нехотя подошла к двери. На пороге стояла сестра Вера:

– Ты еще жива?

– Как видишь? – ответил Анна, широко открывая дверь.

– Я ненадолго. Заходить не буду.

– Дом полон чертей, только войдешь, и на тебя накинутся, – страшным голосом прошипела Анна, давясь от смеха.

– Перестань! Не хочу таких шуток, особенно здесь!

– Так, шуток ты не хочешь, а чего хочешь? Зачем приехала? По сестре соскучилась?

– Я тебе не все рассказала, и меня это мучает, – созналась Вера.

– Что такого таинственного ты от меня скрыла?

– Я не все рассказала про Матильду. Слушай, перед смертью она интересовалась оккультизмом, в этом доме устраивала спиритические сеансы. Сюда приходило много странных людей. Все доказательства уничтожены, но это так, – выпалила Вера одним махом.

– Нет, не уничтожены. Я кое-что нашла.

– Что?

– Фотографии с сеансов, спиритическую доску…

– Ты же не трогала эту доску? Ответь мне честно.

– Не пробовала пообщаться с духами? – дразня сестру, кривлялась Анна. – Плохо ты меня знаешь. Конечно, пробовала.

Вера в ужасе смотрела на Анну, так люди смотрят на тех, кто заражен смертельной болезнью. Схватив сестру за руку, Вера запричитала:

– Умоляю, не лезь туда и не задавай вопросы мертвым – это опасно. Ведь никогда не знаешь, какой ответ получишь. И никогда не знаешь, кого разбудишь. Поверь мне, тут есть кого разбудить…

Анна скинула с себя руку Веры и ответила:

– Успокойся, никуда я не лезу. Что ты обо мне так волнуешься?

Вглядываясь в лицо сестры, Вера ответила:

– Над виллой «Магнолия» висит проклятье! Все, кто жил в доме после смерти Матильды, плохо закончили. Все. Она – наше родовое проклятье!

– А мы кто? – показывая на себя пальцем, спросила Анна. – Ее гордость? Матильда может гордиться нами? Чего мы достигли, чтобы судить о ней? Ты – неудачница, скажи!

Анна смотрела на сестру, которая не успела привести себя в порядок с утра: бледная, с унылым хвостиком и скисшим от вечного нытья лицом.

– Тебя она тоже околдовала. Не поддавайся ей!

– Совет слегка запоздал, – сказала Анна.

– Странная ты стала. Это дух Матильды просочился в тебя через спиритическую доску, он и управляет тобой. Этот дом – ловушка, и ты уже попалась. Ты растормошила то, что лучше было не будить. Теперь ты обречена!

У Анны мурашки поползли по телу от этих слов, но виду она не подала:

– Благодарю за предупреждение. Что бы я без тебя делала, сестричка?

У Анны не было желания выслушивать нравоучения в свой адрес, у нее и без того голова раскалывалась, а Вера с жалостью и состраданием смотрела на нее. От этого взгляда Анна почувствовала внезапное раздражение. Из-за бессонницы и головной боли сегодня каждая мелочь выводила девушку из себя. Она взбесилась:

– Ты пришла меня нагрузить? Строишь из себя заботливую сестренку?

– С этого и начинается вселение нечисти в тебя. Доска Уиджи – это портал в наш мир. Есть люди, которые открыты тому, чтобы служить таким порталом…

– Я все держу под контролем, не переживай за меня, – Анна засмеялась. – Клянусь, каждый раз при встрече с нечистью я буду вспоминать твои предостережения и буду крайне осторожна.

Вера вспыхнула от обиды и приготовилась уходить:

– Если что, звони.

– Без сомнения, – успокоила сестру Анна.

Вера покачала головой, не доверяя этим словам, и медлила с уходом. Казалось, она хочет что-то добавить, но не может подыскать нужных слов. Анна захлопнула дверь перед ее носом.

Услышав шум отъезжающей машины, Анна поднялась наверх. Около портрета Матильды она остановилась как вкопанная. После слов сестры эта картина еще больше пугала Анну. Она зашла в спальню и достала из-под трельяжа маленькую скамеечку и плед. Закрыв пледом портрет Матильды, Анна вернулась на кухню. Но писать сегодня она не могла. Что-то было не так… Однако она не могла сообразить, в чем дело.

Девушка чувствовала себя подавленной и усталой. Головная боль не проходила, и Анна решила прогуляться.

Позеленевший от времени фонтан с печальным херувимом в центре давно высох, вместо воды в нем гнили сухие листья. Анна свернула на дорожку, что извивалась вдоль забора заросшего кустами и спускалась к берегу моря. Влажный, пропитанный солью ветер дул в лицо. Чайки кружили над морем, крича и хлопая крыльями. На песчаный берег с тихим шумом накатывал прибой. Вдруг ей под ноги выкатился красный клубочек. Анна подняла и оглянулась – на лавочке сидела старуха с вязанием в руках.

– Спасибо, деточка! Ты с виллы «Магнолия»?

Ее старые, глубоко запавшие глаза шарили по лицу Анны.

– Да, – удивилась Анна.

– Кем ты приходишься Матильде?

– Правнучкой, – ответила Анна и уселась рядом. – Вы ее знали?

От старушки пахло затхлой лавандой и нафталином. Она продолжала своими скрюченными пальцами вязать что-то похожее на шарф:

– Нет. Когда я была ребенком, нас пугали виллой «Магнолия». Мы боялись даже близко подходить к ней. Там уже никто не жил, но все равно люди часто видели свет и слышали голоса…

– Может, там бездомные ночевали, – предположила Анна.

– Нет, дом был опечатан и ничего не тронуто, – ответила старуха, продолжая внимательно вглядываться в лицо Анны. – Ни один бездомный близко бы не подошел к «Магнолии». Их удерживал суеверный страх.

– Как вы объясните то, что кто-то слышал голоса? – спросила Анна.

Старуха на секунду задумалась, сморщенное лицо приняло скорбное выражение: