На закате солнца Блайт в задумчивости стояла перед дверью каюты, запустив пятерню в спутанные волосы. Нужно постараться привести себя в порядок, чтобы произвести впечатление на Бастиана и уговорить его высадить ее на берег. «Разделяй и властвуй» – вот девиз, который ей непременно следует взять на вооружение. Блайт старательно разгладила лиф платья и провела языком по верхним зубам. Гладкий дощатый пол холодил ноги. Да, довольно трудно будет постараться представить себя в настоящих туфлях.

Приоткрыв дверь, она выглянула наружу: коридор был совершенно пуст. Блайт увидела еще три двери и отполированную десятками ног лестницу, ведущую на палубу. Быстро миновав коридор, она поднялась по ступенькам наверх.

Бастиан Кейн в это время как раз стоял за штурвалом. Он сразу же заметил появившуюся на палубе Блайт и, глядя на ее пышные волосы и изящную фигуру, пожалел, что девушка живет в каюте Рейдера. Эта Вул-вич – настоящая красавица. Губы Бастиана скривила коварная улыбка. Пока все шло по его плану, и довольно скоро Рейдер получит хороший урок.

Несколько минут Блайт с интересом разглядывала все вокруг. Прежде она никогда не бывала на корабле. Ее поразили огромные паруса, высокие мачты и отмытая до блеска палуба, но самое сильное впечатление произвели на нее бескрайние морские просторы. Куда бы ни посмотрела Блайт, везде была вода. По ее спине пробежал холодок: только теперь она по-настоящему поняла, как далеко находится от дома и от родных. Их разделяли десятки, сотни миль!

Почувствовав на себе любопытные взгляды, Блайт оторвалась от созерцания моря, напомнив себе, что ей нужно непременно поговорить с Бастианом Кейном. Повернувшись, она обнаружила нескольких полуодетых, дочерна загорелых моряков, смотревших на нее, словно на лакомый кусочек торта. Блайт подавила зарождающийся в душе страх и, гордо расправив плечи, решительно подошла к Бастиану Кейну.

– Извините, сэр. Мне хотелось бы с вами поговорить.

Бастиан отрывисто приказал одному из моряков встать за штурвал и только после этого повернулся к ней, подняв на лоб черную кожаную повязку. Блайт с изумлением обнаружила, что у него два совершенно здоровых глаза.

– Да, мисс? Что я могу для вас сделать?

– Скорее всего, это я могу для вас кое-что сделать, – заметила Блайт, тщательно подбирая слова. – Похитив меня, вы попали в весьма затруднительное положение, сэр. Возможно, вы еще просто не осознаете, насколько это серьезно. Власти наверняка расценят ваш поступок как пиратство и применят самые суровые меры наказания.

Бастиан театрально почесал подбородок.

– Пиратство?! Вы слышали, парни?

Позади раздался дружный взрыв хохота, и Блайт похолодела от ужаса, представив, как будет пробираться обратно в каюту.

– Послушайте, мистер Кейн. Я настаиваю на том, чтобы вы высадили меня на берег, и как можно скорее. Где-нибудь в Пенсильвании или рядом с ней. У меня на берегу много обязанностей: на мне дом и дела. Я готова подписать бумагу, в которой будет сказано, что я оказалась на корабле по собственной воле.

– Неужели?

– Это спасет вас от суда… как пиратов. Блайт заметила промелькнувшую в глазах Бастиана насмешку.

– Очень великодушно с вашей стороны, мисс, но мы на самом деле пираты. И нам все равно, что о нас подумают ваши сухопутные власти. Ведь они нас еще не поймали!

Вслед за его словами раздался новый взрыв хохота.

На щеках Блайт запылал румянец.

– Так вы… вы действительно пираты?

– Мисс Вулрич, вам посчастливилось оказаться в когтях человека, известного на Карибах как Гроза Семи Морей. Это Рейдер Прескотт. Он самый храбрый и самый хитрый капитан, бесстрашный и беспощадный, самый коварный среди пиратов.

С каждым словом Бастиан подходил к Блайт все ближе и ближе, наслаждаясь выражением ужаса на ее лице.

– Не дайте себя обмануть! Не поддавайтесь его ласковым взглядам и шелковым речам. Он такой же пират, как и все мы, только более изобретательный.

Пираты дружно загудели, подтверждая слова Бастиана.

– Но это же нелепо, – Блайт судорожно сглотнула.

Господи, предупреждал же ее Рейдер держаться подальше от команды! Ей не следовало выходить на палубу.

– Вам еще повезло, мисс, – продолжал наступать Бастиан, на лице которого теперь отражалась откровенная похоть. – Большинство пленниц Рейдера не доживают до рассвета. Мы все требуем своей доли. Благодари Бога, что у тебя есть богатый папочка и что старина Рейдер так любит золото. Но берегись, он известный развратник…

В это время неизвестно откуда раздалось ужасное проклятие, за которым последовала грубая брань. Сердце Блайт бешено заколотилось в груди, руки стали холодны как лед. Затем послышались протестующие, недовольные крики, и неожиданно прямо перед ней появился Рейдер Прескотт.

– Что, черт возьми, здесь происходит? – прорычал он леденящим душу голосом.

Блайт боязливо подняла глаза. Рейдер стоял, широко расставив ноги, олицетворяя собой уверенность и праведный гнев. Как ни странно, но она вдруг почувствовала огромное облегчение и сразу же успокоилась. Угораздило же ее попасться на удочку Бастиана!

– Она пыталась… Он говорил, что… – разом заговорили Блайт и Бастиан.

– Я ведь приказал тебе оставаться в каюте. Рейдер подошел поближе. Его голос стал угрожающе спокойным и тихим.

– Ты не послушалась, а я этого не потерплю.

Блайт не придала особого значения тону Рейдера и не заметила, как предусмотрительно отошли в сторону пираты.

– И что же ты сделаешь, капитан? – вскинула она голову. Заходящее солнце отразилось в ее глазах адским огнем. – Заставишь меня пройти по доске в море? Или пустишь по кругу, чтобы все члены твоей команды получили свою долю?

– Лучше замолчи, – еще тише произнес Рейдер. – Спускайся в каюту и не выходи оттуда.

– Они утверждают, что вы пираты, – подбоченилась Блайт.

Она нисколько не боялась Рейдера. Ведь сейчас он явно не собирался ее целовать, а именно это было для Блайт самым страшным.

– Какие же вы пираты?! Вы все просто надутые индюки. И они еще называют тебя самым кровожадным из пиратов: Грозой Семи Морей. Какая нелепость!

– Это ты ведешь себя нелепо, женщина, – проскрежетал Рейдер сквозь стиснутые зубы и взглядом приказал команде освободить проход к лестнице. – Убирайся вниз…

– Судя по всему, я единственный разумный человек на борту этого проклятого корыта, – заявила Блайт, поворачиваясь к разношерстному сброду, именующему себя пиратами. – Вот, полюбуйтесь, – указала она на Вилли и Единственного Зуба, самых безобразных среди всей команды. – Беззубые и совсем старые! А этот, – Блайт резким движением опустила повязку на глаз Бастиана, – строит из себя опасного одноглазого разбойника.

– Ты заходишь слишком далеко, леди, – напрягся Рейдер, заметив, как Бастиан яростно срывает с себя повязку.

– А ты со своими итальянскими сонетами и страусиными перьями, – повысила голос Блайт, – ты хотел заставить меня поверить, что твои люди – опасные и жестокие морские разбойники, дикие и безжалостные. На самом же деле они жалкие отбросы общества, не гнушающиеся выполнять грязную работу для Невилла Карсона…

Терпение Рейдера наконец лопнуло. Схватив Блайт на руки, он потащил ее в каюту. Блайт яростно вопила при этом и била его кулачками по спине, осыпая проклятиями и угрозами.

Это был самый настоящий спектакль. Пираты не могли оторваться от такого зрелища. Сгрудившись вокруг люка они провожали обычно такого хладнокровного и сдержанного Рейдера любопытными взглядами. Только когда он со своей драгоценной ношей скрылся в каюте, зрители начали вспоминать, из-за чего же, собственно, разгорелся этот сыр-бор. Ах да, появившаяся на палубе девица, их пленница, обозвала столь обожаемый всеми корабль проклятым корытом! Затем она имела наглость бросить им в лицо, что они не пираты, а отбросы общества, подонки, не гнушающиеся самой грязной работы. Это невыносимо! Ни один настоящий мужчина не потерпит таких оскорблений. Нужно непременно что-то предпринять…