— Нет, господа, — ответил Гол.

Гаунт взглянул на Харка, и тот кивнул. Затем Гаунт посмотрел на Спику, и тот покачал головой.

Комиссар-полковник поднял взгляд на Колеа.

— Несмотря на затруднительное положение с нашим оперативным резервом топлива и боеприпасов, — объявил Гаунт, — мы поддерживаем ваше решение. В сложившихся обстоятельствах вы действовали верно. Майор Баскевиль высказался в вашу поддержку, и мы отнеслись к этому со всей серьезностью. Кроме того, мы уважаем решения, принятые вами как командующим офицером на месте действия. Обвинения против вас не выдвигаются.

— Благодарю вас, господа, — сказал майор.

— Ты принял лучшее решение, Гол, — добавил Харк, — в жутких обстоятельствах. Мы с тобой, и на твоем послужном списке ничего не отразится.

— Я рад, что вы поддерживаете меня, господа, — ответил Колеа.

— Капитан? — Гаунт повернулся к Спике. — Склад припасов «Айгор-991» отныне непригоден для использования. Отдайте приказ вашим артиллеристам уничтожить бункер и перешлите данную информацию по каналам линейного флота.

— Будет исполнено, — ответил тот.

— Бейте из всех орудий, — посоветовал комиссар-полковник. — Сожгите это место.

— Я испепелю весь проклятый континент, сэр, — отозвался Спика. — За своего погибшего, Задораха, помимо прочего.

— Он был хорошим человеком, господин капитан, — вставил Колеа.

Спика помедлил.

— Правда? Я всегда думал, что он напыщенный придурок.

— Просто проявил уважение, — ответил Гол.

— И мне следует поступить так же, майор, — Спика поднялся. — Человек погиб. Он входил в экипаж. Я не должен плохо говорить о нем.

— Ваш офицер умер славно, послужив Богу-Императору, — сказал Колеа.

— Серьезно?

— Нет, — вздохнул вергастец. — Не славно.

— Его убила тьма, — тоже вздохнул Спика. — Напыщенный придурок или нет, он этого не заслуживал.

— Никто такого не заслуживает, — согласился Гол.

— Можете идти, майор, — отпустил его Харк.

Отсалютовав знаком аквилы, Гол Колеа четко повернулся и вышел из каюты.

Майор уже преодолел половину межпалубного трапа, когда услышал, что Гаунт зовет его по имени. Остановившись, Колеа повернулся и подождал комиссара-полковника.

— Гол?

— Сэр?

— Ты в порядке?

— Скверная была ситуация, сэр, — ответил вергастец.

Гаунт положил руку ему на плечо. Жест вышел ободряющим, но странно непривычным — комиссар редко демонстрировал расположение таким образом.

— Гол, — тихо произнес Гаунт. — Гол, мы с тобой уже целую эпоху вместе, с самого Вервун-улья. Я считаю тебя… Думаю, что ты — самый честный, самый надежный из всех офицеров под моим началом.

— Сэр…

— Я действительно так считаю, Гол. Мне везет на хороших ротных командиров — Баск, Даур, Колосим, Обель, Шломан, Элам, Шогги, Рэгс, Тейсс, Аркуда… Роун.

— Даже с ним повезло, сэр?

Комиссар улыбнулся.

— Конечно, даже с ним.

— Конечно.

— Но ты, — продолжил Гаунт, — ты — скала. Ты — ядро и фундамент. В некотором роде, ты заполнил пустоту, оставленную Корбеком. Ты укоренился в полку, ты верен, и я полагаюсь на тебя больше, чем на любого другого ротного командира.

— Для меня честь слышать подобное, сэр, — ответил Колеа.

— Поэтому, если ты нуждаешься во мне, если хочешь поговорить не под запись, если есть хоть что-то подобное… Знай, ты можешь придти ко мне с этим.

— Я признателен вам за это, сэр.

— Хорошо. Гол, было ли что-то такое в обстоятельствах случившегося на Айгоре-991, о чем ты хочешь мне рассказать? Не как подчиненный — начальнику, а как человек человеку? Простой мужской разговор, беседа двух друзей?

Гол Колев подумал о рисунке в кармане. Ему хотелось вынуть бумажку, развернуть её и показать Гаунту, которого он обожал и ставил выше всех людей.

Но это означало последствия. Последствия, для тех, кого Гол любил сильнее всех, с неизбежным исходом. Имперским исходом.

— Нет, сэр, — сказал он. — Благодарю вас за откровенность, но нет, сэр.

Комиссар кивнул.

— Сэр, — добавил Колеа, — могу я поинтересоваться… куда мы направимся дальше?

— Урдеш. Мир-кузница.

— Урдеш, — эхом отозвался Гол. — Что ж, надеюсь хорошо послужить вам на нем, сэр.

Похлопав его по руке, Гаунт снова кивнул.

— Отлично. Продолжай в том же духе.

Отвернувшись, комиссар-полковник зашагал прочь.

Майор, опустив голову, направился к полковым казармам, склоняясь под тяжким грузом и не зная, удастся ли когда-нибудь сбросить его с плеч. Голу предстояло сражение, и отнюдь не за Урдеш.

В неверном, призрачном сиянии светошаров межпалубного трапа Колеа отбрасывал за собой плохую тень.