— Юра, я сейчас точно не могу сказать, но вот тут и тут нужно будет заложить заряды.

— И подорвать одновременно! — подхватил мысль Влад.

— Не думаю, — задумчиво произнес Тимофеев, — наверное, нужно по цепочке подрывать — от завода до края котлована. Чтобы почва начала подвижку в нужном направлении, с необходимой амплитудой и силой.

— Может быть и так, — согласился Семен, — более точно просчитаем на компьютерах. К тому же будем точно знать необходимое количество взрывчатки, которое нужно донести. У нас ее должно хватить!

— Как это — должно хватить? — встрепенулся Юра. — Вы же говорили, что у вас большой арсенал!

— Господи, Юр, ну я же не подрывник, но взрывчатки на самом деле много! Не волнуйся, мы сами заинтересованы в уничтожении этой группы галактеров. Этого ответвления сил врага. У нас одна цель, не забывай, — устало улыбнулся Авдеев.

— Да конечно извини, — ответил Тимофеев. — Семен, расскажи об этом Горшенине, а?

— О Денисе Сергеевиче?

— Нет, о том, первом, который собрал всех воедино, — почемуто шепотом произнес Юра.

Авдеев внимательно взглянул на него.

— Ты все узнаешь на базе, но… хорошо, слушай…

Когда он закончил в общих чертах, не вдаваясь в подробности, пересказывать жизнь того, благодаря кому человек не перестал существовать, была глубокая ночь. Звезды высыпали на небе, яркая Луна- висела в зените. Сразу же у слушавших промелькнуло воспоминание о том конусе, который был предвестником всех бед человечества, предшествовавший появлению на Земле самих галактеров. Естественный спутник, как и много тысяч лет кружил вокруг планеты в какойто миг и на миг в прошлом прекратив обогревать Землю.

— Пошлите кушать, — почемуто резко прервал затянувшееся молчание Авдеев, — завтра рано вставать — путь длинный…

Еще четыре дня они провели в пути. По привычке обходили стороной полностью заросшие небольшие селения, районные центры. Проглядывавшиеся сохранившиеся кирпичные дома являлись немыми свидетелями былой свободной жизни. Люди покинули былые жилища, прячась от любого звука, шороха. Поиному вели себя животные: те, что раньше являлись непременным обиходом человека. Одичавшие коровы по какомуто капризу пережили те ужасные мороза. На этом их испытания закончились — позже никто их не убивал, никому они не были нужны. Поэтому, несмотря на смело выходящего из леса зверья в погоне за нежным беззащитным мясом, неспешно бредущим по полям, стада коров и другого рогатого скота являли мирную картину кажущегося достатка. Но люди держались и обходили стороной открытые места.

— А у нас есть стадо! — на третье утро пути неожиданно произнес Семен, — несколько пастбищ в урочище оборудовано.

— Как это оборудовано?

— Каккак? Обнесли несколько гектаров леса и лесных полян колючей проволокой, разбили их на сектора и теперь выпасываем коров. Молоко круглый год. Мясо пореже, но бывает в меню. На зиму отводим вглубь леса в возведенные коровники. Правда, все время боимся, что любой пролетевший поблизости КоП или БПР засекут инфра датчиками, но пока все обходилось.

— А не пробовали на базу их брать? — спросил Влад.

— Пробовали, — хохотнул Семен, — поначалу. Когда народу было мало. Отвели им место в самом дальнем крыле, но все равно запахи к середине зимы плотно витали везде. Затем решили, что хватит: если не судьба и обнаружат стоянку, так весной диких найдем! Видите, сколько его бродит бесхозного? Тото! Кстати, осталось километров тридцать, к вечеру будем на месте…

Хоть и привыкшие к подземным переходам шахтеры все же были ошеломлены размерами базы, просторной, местами скупо, но в главных коридорах и залах ярко освещенной необычным светом электрических ламп. Старые еще помнили, но молодые впервые и с восторгом глядели на этот белый свет, источаемый не посредством горения керосина или дерева, а казалось, льющегося из ниоткуда. Нет, они не было такими безграмотными. Им рассказывали старики — что это такое, но видеть своими глазами, это не одно и тоже, что слушать и представлять в воображении.

База жила. Вокруг сновали во всех направлениях люди в военной форме, не поношенной, латаннойперелатанной, а добротной, видно, что не старой. На некоторых были иная одежда, явно перешитая из того же материала, но… девушки с жадностью смотрели вслед каждой обладательнице подобного наряда. Затем одна более смелая решилась и протянула руку к проходившей мимо них девушке, с улыбкой глядящей на них и как бы ждущей, чтобы ее остановили:

— Здравствуй те, а скажите…?

Это послужило как бы сигналом — помимо того, что Тимофеев с несколькими товарищами стояли в стороне и явно общались с представителями власти базы, остальные ждали результатов этих переговоров, но остановленная и как оказалось, словоохотливая девушка прорвала барьер. Враз общая зала заседаний базы наполнилась шумом голосов, первым смехом прибывших, ответными репликами местных, изредка косящихся на свое начальство.

— что-то не так? — заметив один такой подобный взгляд, спросила жена Влада Куржакова у пожилой женщины.

— Нетнет, все нормально. Просто когда происходит что-либо важное у нас не принято мешать начальству. Да и вас еще не распределили. Хотя весть о вашем прибытии уже пронеслась по базе! Лучше расскажите, как вы…

Ближе к вечеру Тимофеев был отпущен после совещания с руководством базы, где он полно обрисовал всю обстановку на карьере. Совещание в один момент было прервано докладом дежурного, сообщившего о возвращении группы Горшенина.

В самом начале совещания на вопрос Тимофеева: «Где руководитель движения?» ему ответили, что Горшенин с группой в городе. И сейчас Тимофеев внутренне собрался, готовясь к встрече, но оказалось, что Горшенин остался там, намереваясь соединиться с отрядом Осипова. Также стало известно об уничтожении всей предыдущей группы, кроме одного человека, обнаруженного в какомто схроне. Также на базу был доставлен какойто артефакт, как здесь называли технику галактеров.

— Юра, все в порядке, — обратился к нему пожилой Игорь Куликов, напарник того самого Сергея Горшенина, — скоро ты войдешь в курс дела. В каждом походе бывают неувязки, хм, правда, мы не часто теряем людей, но это бывает. Так что просто сиди и слушай.

Вскоре совещание закончилось, но он не сразу попал на свой уровень и комнату, где обустраивала новое жилье Светлана, а был остановлен посыльным, который имел приказ провести его в компьютерный отдел разработок.

— Вас просит пройти туда ээ, — тут посыльный сверился с запиской в руке, — Влад Куржаков.

— А? Я все понял, проводите меня, пожалуйста, — ответил он.

Спустившись на два этажа, вошел в открытые двери отдела. Он с интересом оглядывался по сторонам, осматривая ряды светящихся экранов (он не знал, но сразу правильно предположил, что это и есть те самые компьютеры с экранамимониторами, с помощью которых происходит управление и передача команд на исполнительные механизмы), когда его окликнул знакомый голос:

— Юр, иди сюда, познакомься — Андрей Ершов, руководитель компьютерного отдела, а это Юра Тимофеев, наш глава поселка.

— Здравствуй те. Андрей Ершов. Можно просто Андрей, — баритоном ответил представленный мужчина, пожимая ему руку, — Влад уже пересказал нам детали работы вашего передатчика. С его позволения мы назвали это средство связи ШИП — широкочастотный импульсный преобразователь. Это короткое название, а научное, ну, болееменее научное всего принципа работы вашего волнового передатчика — широкочастотный преобразователь электрических импульсов в статистический атмосферный фон, — закончил, рассмеявшись, программист.

— Да и ладно, — ответил хохотом Юра и обращаясь к Владу, — еще скажи, что я ваш царь и бог!

— Ага! Юра, в общем, так…

Далеко за полночь Тимофеев добрался до своей комнаты.

— Ну что? — обеспокоенно встретила его вопросом Света.

— Все нормально, Свет! Работы много и чувствуется, что все здесь поставлено на выполнение единой задачи. И есть руководство, которое четко держится этой линии. Нет, Дениса Горшенина не видел — его сейчас нет на базе. Он ушел с группой в город. Правда, она вернулась без него. Нетнет, он остался там, примкнув к какойто другой. У них вообще целая система страховки выработана. И как я понял, группа должна в условленное время выйти в определенную заранее обговоренную точку связи. Но это крайние меры. Как сказал Игорь Куликов: «…каждая группа с момента выхода в город начинает действовать обособленно. В отрыве от всего мира. И это наше самое уязвимое место»