— Не волнуйся, Тиду, — сказал мне Сапожник. — Иногда я радуюсь, что не вышел ростом. Вот увидишь: я проскочу по коридорам так, что меня никто не заметит.

Не раздеваясь, я плюхнулся на свою койку. Шторм ослабевал, наша каюта уже не сотрясалась с такой силой, как раньше. Гий наконец перестал стонать, и я провалился в сон…

Я еще спал, когда кто-то грубо встряхнул меня. На какой-то момент мне почудилось, что я все еще на палубе и в меня вцепился инспектор. Я буквально подскочил от испуга. Но это оказался всего лишь Стриженый, который пытался меня разбудить.

Вставай, Тиду, тебя вызывают к помощнику!

Меня одного?

Приходила Соланж, чтобы тебя предупредить. Ты еще спал. Похоже, помощник просто в бешенстве.

Я встал, сбрызнул лицо холодной водой, чтобы окончательно проснуться, и побрел на палубу.

Как я и предполагал, помощник капитана был не один. Вместе с ним меня поджидали полицейские с каменными лицами, не сулившими ничего хорошего.

На этот раз помощник отбросил в сторону всякую любезность и обратился ко мне самым суровым тоном:

— Должен сказать, что от вас на судне одни неприятности. Оставим ваш прыжок в море, его еще как-то можно оправдать. Но сегодняшняя ночь превзошла все! Эти господа сообщили мне, что в два часа ночи вы изволили прогуливаться по кормовой палубе первого класса, куда доступ вам, кстати говоря, запрещен! Надеюсь, вы не станете мне рассказывать, что вышли подышать свежим воздухом в самый разгар грозы, рискуя, что вас смоет за борт волной?

Тем не менее вызвал вас сюда не я. Предоставляю этим господам возможность задать вам несколько вопросов.

Он замолчал, и мне стало очень неуютно под тяжелыми взглядами полицейских. Они, конечно же, тоже будут спрашивать, что я делал на палубе ночью. Ну как им объяснить, что я оказался там совершенно случайно? Как бы там ни было, я не сделал ничего плохого, мне незачем скрывать правду. И я решил все объяснить, не дожидаясь расспросов.

— Понимаете, я очень люблю своего пса. Когда мне его принесли, он был совсем маленьким щенком, и с тех пор мы не расстаемся. Не представляю, что бы со мной было, если бы я его потерял. Поэтому я и хотел узнать, кто тот негодяй, который накачал Кафи снотворным и выбросил за борт. Еще я подумал, господа, что вам известно о происходящем на борту куда больше, чем вы нам вчера рассказали.

Что ты имеешь в виду?

Может, вам известно, кто преступник? Наша подруга из каюты 95 очень боялась грозы, поэтому ночью я пришел посидеть с ней. Мы еще не спали, когда услышали, что за перегородкой зазвонил будильник.

И что из того?

Когда преступник напал на меня в помещении для перевозки животных, было два часа ночи. На следующую ночь в это же время кто-то выбросил за борт моего пса. И ваш будильник зазвонил незадолго до двух. Прошу меня извинить, господа, но я не мог не сопоставить эти факты.

Выражайся яснее!

Я подумал, что вы знаете человека, который по ночам выходит на связь, но медлите с его арестом, чтобы узнавать содержание радиограмм.

И поэтому ты решил вмешаться в это дело?

Я хотел только узнать, кто этот тип. Судя по униформе, это мог быть один из членов команды.

— Значит, ты добрался следом за мной до кабинки инструктора по плаванию, — проговорил тот полицейский, что был меньше ростом. — Что же ты услышал?

— Море шумело слишком сильно. Я сумел разобрать только одно слово: Александрия. Мне почти удалось разглядеть этого человека через окошко, но тут сильно качнуло, и я не удержался на ногах. До того, как вы меня схватили, я успел увидеть, как из будки выскочил какой-то моряк с сумкой. И тогда мне пришло в голову…

Я запнулся. У меня не было сомнений, что это был дежурный по палубе, однако рассмотреть его лицо я все-таки не успел.

— Так что же тебе пришло в голову? — резко спросил второй полицейский. — Говори! Можешь не бояться ни нас, ни господина помощника. Мы сохраним твою тайну.

Молчать не имело смысла, ведь инспектор, схвативший меня за руку около бассейна, отлично знал, о ком идет речь.

— Я подумал, что это был дежурный по палубе!

Помощник капитана вздрогнул. Он вопросительно посмотрел сначала на меня, а затем на полицейских.

— Ортоли? Не может быть! Это человек, к которому я отношусь с полным доверием. Он прослужил двадцать лет в компании «Мессажери маритим» и не имел никаких нареканий.

— Мне очень жаль, господин помощник, но паренек не ошибся, — заявил один из полицейских. — Это был именно он, дежурный по палубе. — И, сжав кулаки, сердито обратился ко мне: — Что ж, ты можешь гордиться тем, что натворил! Из-за твоего любопытства мы почти провалили задание! Какого черта тебе понадобилось разыскивать преступника, ведь твой пес здоров и невредим! Здорово ты нам помог, ничего не скажешь! Теперь мы уж точно не сможем арестовать этого типа, ясно тебе?! Мы до него и пальцем не дотронемся. — И, обращаясь к помощнику, добавил: — Просим вас отнестись со всей серьезностью к тому, что я сейчас скажу, и сохранить все в глубокой тайне. Речь идет об агенте одной иностранной державы, которую мы не можем вам назвать. Мы обязаны повсюду следовать за ним, перехватывать его сообщения, а после того, как он высадится в Александрии, выявить его сообщников.

— В Александрии? — недоуменно повторил помощник капитана. — Значит, он сойдет там на берег и больше не появится на нашем судне?

— Разумеется, нет! Нам поручено следить за ним на территории Египта, куда бы он ни отправился.

Наступила тишина. Помощник вытащил из кармана платок и вытер лоб, на котором выступили крупные капли пота.

— А драгоценности? — пробормотал он. — Может, он вдобавок и вор?

Как правило, секретные агенты избегают подобного рода дел. Нам известно лишь то, что Ортоли сильно нуждается в деньгах.

Значит, вы позволите ему бежать, прихватив с собой шкатулку?

Сами мы не станем ничего предпринимать по этому поводу. Вы же, господин помощник, можете действовать так, как мы вам советовали. Ортоли нисколько не удивится, если вы снова его допросите. Ему известно, что на судне вы в дополнение к своим основным обязанностям выполняете функции офицера полиции.

Инспектор ткнул пальцем мне в живот.

Да уж, этот паренек заварил хорошую кашу! Можете быть уверены: после всего, что случилось ночью, Ортоли ни за что не решится снова выйти в эфир!

Мне очень жаль, что так случилось, господа, — тяжело вздохнул хозяин каюты.

Как бы там ни было, мы не можем больше оставаться в каюте 96 и терпеть слежку этого юного детектива-любителя и его приятелей. Прошу перевести нас в другую каюту, пусть она будет и не такой комфортабельной. Служба прежде всего!

— Хорошо, мсье. Завтра же вас поселят в каюте той несчастной дамы, у которой украли шкатулку.

— Другая каюта нам нужна не завтра, а немедленно! Не забывайте: мы плывем только до Александрии. Кстати, в котором часу мы приходим в порт?

По расписанию должны были в пять утра, но мы опаздываем, а из-за шторма опоздание увеличилось еще больше.

Так когда же все-таки?

Трудно сказать. Во всяком случае, не раньше шести.

Может ли судно увеличить скорость, чтобы наверстать время? Для нас это очень важно.

Я поговорю с капитаном.

Благодарю вас, господин помощник, мы на вас рассчитываем. — И, повернувшись ко мне, полицейский сухо добавил: — Чтобы никому ни слова, ясно?! Ни слова о том, что ты здесь услышал. Иначе этот круиз запомнится тебе надолго! Уж я об этом позабочусь, будь спокоен!