Мэтт сидел на стуле и нервно покачивал ногой. Разговора не получалось. Сандра уже успела поругать себя за то, что пригласила его. Мэтт настороженно относился к Марте, то ли ревнуя к ней Сандру, то ли чувствуя в ней сильную женщину, которая хотела бы несколько сузить его свободу… К Бену парнишка отнесся, пожалуй, даже слишком панибратски, приведя всех домочадцев в шок репликой:

– Привет, братишка, ты не смотрел «Спорт»? Кто победил, «Красные крылья» или эти придурки из Буффало?

Никакой отрицательной информации, конечно, это высказывание не несло, но вот форма, форма… При обращении к солидному человеку, который старше тебя почти в два раза, обычно бывают более деликатны.

– Интересный парнишка! Никаких проблем с коммуникацией… – присвистнула Марта.

Сандра подумала, что отвыкла от того, как Мэтт порой ведет себя на людях. Для нее он был умным до гениальности и славным человечком, а для других – то ли очень зажатым, то ли, наоборот, развязным подростком.

А Мэтт пришел злой. Сандра ярко представила, как перекосилось его лицо, когда он услышал, что она снова в Бостоне. Естественно, вся ярость была направлена на виновника ее скитаний. Сандра искренне соскучилась по нему. Ей хотелось рассказать о своей работе, которая оказалась гораздо приятнее, чем можно было ожидать, и хотелось услышать новости о библиотеке.

Потому она и позвала его поболтать. Без всякой задней мысли. Наивная.

Возможно, ошибка была в том, что Сандра жила сейчас в гостях сама, и Мэтт не совсем адекватно реагировал на новое пространство и незнакомых людей. Но вероятнее всего проблема была в том, что Сандру подставил «этот стукнутый урод». Мэтт в отличие от Марты не «заморачивался» насчет деликатности и требовал подробностей произошедшего разрыва.

– Я, наверное, чего-то не понимаю, – говорил он, – но в моем несовершенном сознании если мужчина зовет женщину к себе жить, то это значит, что он хочет с ней жить, и, по крайней мере, месяц-другой будет вести себя так, чтобы женщина была им довольна. Так?

– Так, – устало вздыхала Сандра.

– Тогда в чем дело? Он больной? Садист? Извращенец? Или просто скотина?

– Что ты к нему прицепился?! – Сандра не могла спокойно перенести такой поток несправедливых оскорблений в адрес Роя. Он-то в общем не был виноват. Мамочка у него не сахар, интрижки – черт с ними, его дело…

– Ах, это я к нему прицепился?! Это он к тебе прицепился! Я его убью.

– Ха. Попробуй.

– И попробую. Может, расскажешь, за что мне брать грех на душу?

Сандра разревелась.

Мэтт ушел, хлопнув дверью. Колючий, упрямый мальчишка. Любит ее по-своему. И еще так мало разбирается в человеческих чувствах. Что вот ему нужно было ответить? Что не захотела чувствовать себя лишней? Мэтт наверняка только покрутил бы пальцем у виска.

Марта принесла чай с мятой.

– Я слышала, тут произошла небольшая размолвочка?

– Не без того.

– Бывает. Забавный субъект, но, по всему видно, порой бывает невыносим.

– Как все…

– Да. Точно. Как все. Может, он в тебя влюблен?

– Вряд ли.

– Тебе виднее. Пошли смотреть фильм.

– Какой?

– А есть разница?

– Ты абсолютно права, Марта.

Сказать, что Мэтта душила ярость, – это ничего не сказать. Какими же люди бывают скотами! Швырять девушку, как бездомного котенка: хочу – возьму домой, хочу – выброшу за дверь… Да еще такую девушку, как Сандра. Она же вправду в него влюбилась!

Мэтт с силой пнул жестяную банку, которой не посчастливилось оказаться на его пути.

Сандра была его лучшим другом. Что он мог сделать, чтобы ей стало легче? Мэтт сел на автобус и доехал до железнодорожного вокзала. Перед расписанием движения поездов топтались несколько сонных пассажиров. Пассажиры вообще почему-то почти всегда сонные. Ну да не об этом речь. Мэтт пробежал глазами по четким крупным строчкам.

Отлично. Все складывается. Утром он будет в Нью-Йорке. На работе можно будет сказать, что проспал. Ведь за один-единственный день не рухнет вся локальная сеть с электронными каталогами!

А если рухнет – туда им и дорога. Сандра вон нашла себе другую работу.

Это был тяжелый день. Рой тянул до самого обеда, собирался с мужеством, чтобы позвонить в лабораторию и узнать результаты исследования. Пациентов, как назло, было немного, всего три консультации, одна первичная. Рой мерил шагами кабинет. Что будет. Что будет. Нужно знать.

Сел порывисто, набрал номер, который уже накрепко засел в памяти.

– Добрый день, мисс. Я бы хотел узнать результат анализа на ДНК. Да, установление отцовства. Рой Макензи и Джулия… Макензи. – Рой не помнил, какую фамилию они с Сандрой придумали в клинике для Джулии.

– Минутку, сэр.

Пауза длилась не больше двадцати секунд. Но Рою показалось, что он сидит в своем кресле сотню или тысячу лет, день за днем, каждую минуту ожидая чего-то, что все не происходит и не происходит, и в трубке все так же слышны отзвуки голосов и шуршание бумаг…

– Сэр?

– Да, я слушаю.

– Факт отцовства исключен. Точность нашего анализа более девяноста процентов…

– Спасибо, мисс.

Рой повесил трубку. Ну вот и все. Ситуация разрешилась. Точнее ни черта она не разрешилась, нужно звонить в полицию, выяснять, откуда взялась Джулия, и его, пожалуй, сочтут идиотом, но это мало важно.

Ребенка заберут. Боже всемогущий, они же ее заберут!

– Мистер Макензи? – обратилась к Рою по интеркому администратор реабилитационного центра.

– Да?

– Здесь первичный пациент, мистер Эльфман, говорит, что хочет попасть к вам на прием, причем срочно. Вы свободны?

Принесли черти какого-то невротика. Или психопата. Или еще кого-нибудь. Ладно, нужно отвлечься!

– Пригласите его, Саманта.

– Хорошо.

Дверь резко распахнулась.

Психопат, подумал Рой.

В кабинет вошел высокий, небрежно одетый юноша с взъерошенными волосами. Лицо у него было очень недобрым.

Социально дезадаптивен. Возможно, затянувшийся кризис переходного возраста, уточнил Рой.

– Рой Макензи? – хрипло спросил парень.

– Да. Добрый день. – Рой поднялся, чтобы поприветствовать нового знакомого за руку. Впрочем, еще не знакомого…

Парень приблизился. Он был чуть ниже Роя, но смотрел с прищуром и как будто сверху вниз.

– Вы знаете Сандру Коллинз?

– Что? – растерялся Рой. Он ожидал чего угодно, но не этого вопроса. – Почему вы спрашиваете? – Сработала привычная психологическая защита вопросом.

– Надо, – отрезал парень. Глаза его сузились еще больше.

– Да.

Резкий удар пришелся в левую скулу. Кулак парня был быстрым и пружинно-упругим, как змея. У Роя на мгновение потемнело в глазах.

Такого с ним еще не было. Встречались ему и агрессивные пациенты, но чтобы устраивать драку во время сеанса!.. Даже не во время сеанса, а так, без повода…

Мысли эти проскочили в мозгу Роя, когда он уже сгреб юного агрессора в охапку. Парень кусался и матерился, как сапожник.

На шум прибежал охранник. Сотрудники и пациенты центра заинтересованно заглядывали в кабинет.

– Мистер Макензи, вызывать полицию? – В дверном проеме появилось лицо Саманты. Реабилитационный психологический центр – это все-таки не ресторан, поэтому буйство пациентов не всегда становилось предметом рассмотрения полиции. Точнее еще ни разу не становилось. Но спросить на всякий случай стоило.

Подобные проблемы тут решались другими методами. Дюжий санитар в белом халате уже вогнал под кожу мистеру Эльфману положенную дозу успокоительного.

Безумие какое-то – это была единственная мысль, которая вертелась в мозгу Роя в последующие два часа. Он не отходил от кушетки, на которой «отдыхал» странный визитер.

Попробовал дозвониться до Сандры – глухо, номер заблокирован.

– Что, черт возьми, происходит? – спрашивал Рой у парня, который лежал в отключке. – Откуда ты взялся? И что сейчас с Сандрой?