– Успокоиться? Ты предлагаешь мне в этой ситуации успокоиться? Я сделал огромный путь, я собрал куски от прошлого государства в Конфедерацию. Мне осталась одна Московия. А ты говоришь – успокоиться. Мне ставят подножку!!! Я хочу знать, кто это сделал.

Константин сел за стол и посмотрел на монитор. На главной странице сайта Независимого Агентства Конфедерации была размещена новость: «Высший Совет врет. Рейтинг Земства № 5 гораздо выше». Далее шел рассказ о том, как Президент переписывает рейтинги Земств, чтобы никто не получал большинства. Как скрываются истинные мнения народа.

– Я хочу, чтобы ты принял мою отставку, Кость, – прошептал еле Кирилл.

– Нет, этого не будет, – оторвал взгляд от монитора Президент, – сейчас ты не должен сидеть тут и мямлить. Сейчас ты должен бегать и искать выход из ситуации. Первое – Московия должна подписать Договор. Второе – найди того, кто питает информацией Тарасова и Разумовскую. Третье – организуй новую встречу с Тарасовым.

– Я не справляюсь, я больше не могу так, – отвернувшись, произнес Кирилл.

– Брось это! Брось! – Константин подошел к Кириллу и провел по его волосам, – я бываю жестким. Да, бываю. Но так я делаю тебя сильнее. Знаешь, как я стал сильным. Меня ненавидел мой отец. И я расшибался, но доказывал, что стою чего-то. Я терпеть не мог спорт, которым занимался, хотя получал медали, выигрывал Олимпиаду. Все для того, чтобы доказать. Докажи мне, кто ты такой. Я не просто полюбил красивое лицо. Я в тебе увидел путь. Путь, который сделает нас великими, – Президент отошел подальше, – Совет Безопасности ООН не одобрит предложение о вводе войск в Москву. МИД позаботится об этом. Ты же позаботься о том, что я тебе сказал.

Константин вышел из комнаты, оставив Кирилла одного. Он посмотрел на дверь, затем встал и начал ходить по периметру помещения, пытаясь продумать дальнейшие действия. Но в голову совершенно ничего не приходило. Перед Кириллом проносились картинки в голове, воспоминания.

Он прекрасно помнил, как впервые увидел Константина Высокина по телевизору. Будущий Президент участвовал в прыжках в воду на Олимпиаде. Выиграл золотые медали, став любимчиком всей страны. Он стал появляться везде: на экранах, на рекламе в журналах, газетах, на билбордах. Везде. Многие связывали его победы с отцом, Кониным Алексеем Алексеевичем, который возглавлял Демократическую Партию и был одним из лидеров оппозиции. Когда встал вопрос о выборах, Алексей Алексеевич стал представителем межпартийного блока, однако для того, чтобы занять кресло Президента ему не хватало голосов. Тут на помощь пришли политтехнологи. Они посоветовали привлечь к выборной кампании Константина. Он был символом страны, его ставили в пример, его рейтинги были на высоте. Тем более, после травмы, уйдя из спорта, Константин вошел в состав Госдумы. Риск был велик. С одной стороны – это могло привлечь большое количество голосов. С другой стороны – молодость, неопытность, незнание некоторых дел могли спровоцировать атаку на предвыборный штат. Но решение было принято.

Кирилл тогда работал в предвыборном штате, занимался организациями пресс-конференций в регионах. Они пересеклись в Нижнем Новгороде. Именно с того момента начались их отношения.

Когда Конин-отец победил, Константин стал премьер-министром страны, самым молодым во всей истории. Кирилл же отправился работать в Министерство Культуры, где его ответственностью было общение с прессой. Постепенно он перебрался в штат Председателя Правительства, став его пресс-секретарем.

Кирилл вспоминал, как много они пережили вместе: теракт в Москве, побег в Крым, война с Дальним Востоком и Сибирью. И каждый раз им удавалось выходить из ситуации. И становились с каждым разом сильнее. В голове сразу стала проигрываться фраза, которую Константин сказал несколько лет назад: «Настоящий союз двух людей – это союз самодостаточных, где каждый делает своего партнера сильнее». И так оно было.

Кирилл почувствовал прилив сил и энергии, хотел уже встать и начать переговоры с Тарасовым, как в комнату вбежал Константин.

– Где пульт от телевизора? – с бешенным взглядом он задал вопрос.

– Он лежит на столе, – тихо сказал Кирилл. Иногда он терялся от вопросов, которые задавал ему Константин.

Президент подбежал к столу, взял пульт и нажал кнопку.

Это была трансляция из Земства № 5. Прямой эфир. На экране крупным планом показывали Андрея, который разговаривал с Михаилом.

– Ты обезумел. Я говорю тебе точно, – тихо произнес Михаил. Они стояли в заброшенной комнате, где окна были забиты досками, и не падал солнечный свет. Однако, камера ночного видения отлично их отслеживала.

– Почему ты так неуверен, Миш? Мамонтов – это пережиток прошлого. Он никому не нужен. Он пытается строить тут Московию, террористическую страну. Если все молчат о том, чтобы свергнуть его, это не значит, что не думают об этом. Нужно создать запрос на новое устройство. На свободу. На демократию.

– Этого не произойдет никогда, – Миша повысил голос, но Андрей поднес к его губам палец, попросив снизить громкость, – никогда этого не произойдет. У Мамонтова в Земстве своя сеть. Черт знает сколько ушей, микрофонов и так далее. Нас раскроют на самом начале.

– Не раскроют, – уверенно сказал Андрей, – мы проведем все тихо. Мамонтов обо всем узнает, когда мы придем к нему и скажем, что время его власти закончено.

– Нет, нет, я не хочу в этом участвовать. Это очень опасно. Подумай о последствиях, – стал отнекиваться Михаил.

– Вот именно! Подумай о последствиях. Неужели ты хочешь сидеть здесь, быть подопытным. Мамонтов и его власть убивают в человеке человека, его главные составляющие. Неужели ты хочешь вернуться домой и понять, что Мамонтов везде и всюду. Что Московия проникла в Конфедерацию. Мы можем уничтожить Земство изнутри. И стать свободными. Я тебе обещаю, что мы станем свободными, если ты пойдешь за мной. Ты согласен? – Андрей посмотрел в глаза Михаила.

– Мне нужно время подумать, можно? – отвернулся Михаил.

– Только недолго. Мы должны сделать все очень быстро. Информация должна остаться между нами.

Андрей обхватил за спину Михаила и они скрылись от камеры. Эфир заняла трансляция из столовой Земства № 5. Президент выключил телевизор.

– Что скажешь? – торжественно спросил Константин.

– Это очень плохая идея, слишком плохая. Сегодня же Мамонтов прикажет их арестовать. Завтра они окажутся в тюрьме, где из них выбьют всю дурь.

– Да, наверное, ты прав. Если только мы не возьмем их под свою ответственность.

– Не понял тебя, – Кирилл сделал удивленное лицо и замер.

– Поможем ребятам уничтожить Земство № 5. Ликвидируем его. Покажем, что нет места в мире диктатурам, государствам по типу Московии. Пусть рейтинги Земства упадут в минус.

– Ты хочешь вмешаться в течение жизни Земства? – удивленно посмотрел Кирилл на Президента.

– Я не собираюсь вмешиваться. Я просто намекну Воеводе, кого стоит поддержать, а кого стоит опустить.

– Воевода не имеет права принимать такое решение. Он простой наблюдатель. Он не исполнитель чьей-либо воли. Он смотрит, как реализуется жизнь в Земстве, чтобы не было нарушений Общественного Договора. Ты же хочешь грубым образом начать писать сценарий.

– Иногда мне кажется, что мы из разных миров, Кирилл, – Константин подошел поближе, – иногда мне кажется, что ты хочешь нас потопить. Может, это ты сливаешь информацию Тарасову? – Президент посмотрел в упор на своего помощника, – может быть, ты играешь в политику за другого человека?

– Ты серьезно так считаешь? – Кирилл встал. На его лице за несколько секунд пронеслась серия эмоций, – если ты серьезно говоришь, то моя отставка неминуема. Мне надоело ссориться из-за всего этого говна. С каждым разом мы вязнем все больше и больше, я устал от этого.

– Мы с тобой не ссоримся, мы ищем выход из конфликта, – глубоко выдохнув, начал Президент, – только наш с тобой конфликт лежит за рамками отношений. Ты пытаешься смешивать работу и наши чувства. Этого не стоит делать. На работе мы одни, а в постели – другие.