– Нас мало интересует политика, – после пятисекундного молчания сказал мужчина, вставая со стола, – нас интересуют деньги. Сегодня вся заработная плата за предыдущий квартал должна быть начислена. Если ее не будет, мы откажемся от дальнейшей работы с тобой, Петр Сергеевич.

Мужчины открыли дверь и молча стали выходить. Мамонтов сидел за столом и провожал каждого ошарашенным взглядом. Ему показалось, что в комнате стало прохладно, у него замерзли пальцы рук. Он привстал со стула и направился к окну, чтобы закрыть его, но ноги его не послушались, и он упал на пол. Пытаясь захватить воздух ртом, Петр Сергеевич бил себя руками по груди, но с каждой секундой воздуха становилось меньше и меньше. Перед глазами появилась серая рябь, которая загородила свет горящей лампы. Петр Сергеевич пытался закричать, но смог издать только непонятный для себя звук, который его напугал. Он вытянул руки поперек туловища, чтобы совладать с болью, охватившей его тело, но боль давила еще сильнее, заставляя ногами прижиматься к груди. Через минуту боль ушла, и Петр Сергеевич тихо выдохнул ртом крупицу воздуха.

***

Мужчины быстро спускались вниз по крутым ступенькам на первый этаж здания. На улице около здания стоял Олег Петрович, вдыхая сигаретный дым и греясь в лучах солнца.

– Добрый День, Олег Петрович, – хором произнесли мужчины, увидев Воеводу. Черный убрал сигарету, посмотрел молчаливо на мужчин и улыбнулся.

– Петр Сергеевич у себя? – спросил он размеренным голосом.

– Да, занимается делами Земства, – сказал самый крупный из мужчин.

– Наверное, сильно нервничает? Не заметили этого? – в голосе Воеводы проскакивала нотка ликования.

– Нет, не заметили… Да и отчего ему нервничать?

– Как же. Он Вам не сказал? Финансирование то прикрыли. Земство № 5 не нужно больше государству. Москва на днях падет. А коли падет Москва, то Мамонтов будет символом умершей страны.

– Почему Вы нам это рассказываете? – недоверчиво спросил тот же мужчина.

– Просто я не люблю вранья. Да и моя задача – следить за жизнью Земства, наблюдать. Но если я не предупрежу сейчас Вас, не сглажу последствия, реакция может быть очень болезненной. Да и без работы я остаться не хочу, – Воевода бросил окурок в урну и пошел по дороге, дав знак мужчинам, чтобы они следовали за ним, – правительству больше не интересно наше Земство. Оно не хочет видеть такой тип устройства государства после проведения Учредительного Собрания. Мы с Вами вскоре окажемся на помойке истории.

– Нам главное не история и наше место в ней. Мы живем здесь и сейчас. И хотим хорошо жить, – сказал вполголоса мужчина, который шел вровень с Воеводой.

– Ситуация сильно поменялась в Конфедерации. Под Кожевникову сильно капают, ей не быть ни Министром, ни тем более будущим Главой государства, – Олег Петрович остановился сам и остановил мужчин, – теперь маятник качнулся в сторону нынешнего Президента. А он известен своей симпатией к демократическому устройству…

– Укажите, откуда дует ветер? И куда нам? – после короткого молчания спросил мужчина.

– Нас готовы щедро профинансировать, если Земство № 5 изменит режим власти. Земство должно шагать в ногу со временем. Если падет Московия, то должен пасть и Мамонтов. Нам нужно просто изменить ход истории. И получить за это хорошее вознаграждение.

– Какая Вам выгода?

– Я хочу быть Воеводой лучшего Земства из возможных, – сказал Черный с горящими глазами, – в перспективе я хочу занять должность в руководстве страны. Вы получите деньги, я получу лояльность власть имеющих.

Мужчины переглянулись, один из них кивнул головой.

– Если мы согласимся Вам помочь, то каким образом нам это сделать?

– В Земстве созрел заговор. Большинство человек хочет свержения Мамонтова. Есть один, кто является затейником. Лебедев Андрей. Он обладает харизмой, лидерскими качествами. За ним потянулся народ. И народ хочет, чтобы в Земстве № 5 сменилась власть.

– Это маловероятно, – с вызовом ответил самый большой из мужчин, – если бы здесь зрел переворот, мы давно знали об этом. Но никаких сведений никто не предоставил.

– Как считаете, в чем причины? – приобняв собеседника, спросил Воевода, – а причина проста. Это делается с руки вышестоящего руководства. Есть приказ. Помогать. Я помогаю и прикрываю. Ни одна камера не зафиксировала разговор, они чудесным образом выключаются. Ни один микрофон не уловил звук, они перестают работать в определенный момент. Те, кто хотели выступить против, предупредить Мамонтова, находятся теперь очень далеко. Они строят другой режим в другом Земстве. Так что, возможно, у Вас и выбора то нет, как согласиться. Но Ваше согласие щедро оплатится.

– Значит, необходимо просто присоединиться к толпе?

– Не к толпе, а к подавляющему большинству. И поменять принципы власти в нашем Земстве. Передать власть другому человеку.

– Каковы наши гарантии? – спросил мужчина, до этого молчащий.

– Гарантии… Что Вы останетесь в живых после того, как Кожевникова лишится всех постов, и против нее заведут уголовные дела. Устроит?

– Вполне, – строго ответил собеседник Олегу Петровичу, – как нам действовать дальше?

– Я знал, что Вы примите правильное решение, – заликовал Воевода, – приходите сегодня в восемь часов вечера ко мне в кабинет. Я Вас познакомлю получше с Лебедевым. И расскажу про дальнейший план действий. Сегодня ночью мы с Вами сотворим историю.

Олег Петрович пожал руки мужчинам, сделал несколько шагов, обернулся и громко сказал: «Можете включить камеры и микрофоны». Мужчины, которые стояли около полуразрушенного жилого дома, разбрелись в разные стороны.

Глава 23

Севастополь, Крым.

В зале для прессы не было свободного стула. Журналисты стояли около стены, окна, в проходе, создавая еще большую напряженность. Пресс-конференция должна была начаться десять минут назад, но спикер не выходил.

Жанна сидела на первом ряду, переписывая быстро с экрана смартфона себе в блокнот информацию. Она явно была удивленна тем, что прочитала.

В комнату для прессы вошел Кирилл Высокин, размашистыми движениями занял место у микрофона, оглядел зал несколько раз, встретился взглядом с Жанной и улыбнулся ей.

– Правительство Конфедерации готово сделать несколько заявлений насчет сегодняшнего интервью, которое было сделано Авдюхиной Ириной Сергеевной. Во-первых, никаких переговоров с режимом Солнцева Конфедерация не проводила. Это ложная информация и клевета, не имеющая под собой никаких оснований. Во-вторых, Правительство не будет применять силовые ведомства для решения конфликта. В-третьих, мы приветствовали смену власти в Московии, считаем, что Дубин сможет изменить траекторию развития государства. Нам дали понять, что переговорный процесс будет запущен в скором времени.

Кирилл говорил громко, четко и уверенно. Он делал короткие паузы, чтобы выдохнуть и начать вновь. Руки Кирилл спрятал под трибуной, чтобы никто не видел, как они тряслись. Он очень не любил врать. Боялся обмануть. Боялся, что один заданный вопрос от журналиста сломает всю теорию вранья, за которую он ответственен. Делал он это только ради Константина. Других причин не было. Кирилл провел бумажной салфеткой по лбу, чтобы собрать пот, и еще раз оглядел зал.

– Теперь можете задавать вопросы. Я готов на них ответить.

Весь зал был заполнен поднятыми руками. Кто-то тянул и кричал название своего агентства, кто-то свой вопрос, кто-то поднимал две руки вверх. Кирилл не помнил давно такого ажиотажа.

– Пожалуйста, Вы, – Кирилл указал на женщину, которая подняла свой планшет вместе с рукой.

– Добрый вечер. Вы сказали, что получили сигналы от Московии, что они готовы к переговорному процессу. Что это за сигналы?

– Спасибо за вопрос, – Кирилл быстро на листке написал несколько ключевых слов, которые нужно сказать, чтобы не запутаться, – к нам обратилось высшее руководство Москвы для того, чтобы начать разговаривать на языке сотрудничества и взаимного уважения, – Кирилл быстро выдохнул, не дав женщине задать уточняющий вопрос, – пожалуйста, следующий.