– Кто именно обратился из Московии к Конфедерации? – продолжил тему мужчина, стоявший в проходе.

Кирилл быстро отключился от происходящего, чтобы придумать ответ и придумать все возможные варианты развития. Он поднес руку ко рту и кашлянул.

– Это были Никита Дубин и Святослав Новгородцев.

В зале поднялся шум. Журналисты записывали ответы в блокноты, кто-то на диктофоны своих смартфонов.

– Пожалуйста, следующий вопрос, – Кирилл указал на женщину, сидевшую в первом ряду.

– Как произошла смена власти в Московии? Солнцева насильно отстранили от должности, или он сам принял решение уйти по состоянию здоровья?

– Конфедерация не может комментировать происходящее в соседнем государстве, основываясь на чьих-то домыслах. По нашим сведениям, Белослав Солнцев лично принял решение об уходе в отставку и подал его на рассмотрение. Его просьба была удовлетворена. Не желая мириться с потерей власти, Владимир Зуйков через свою сестру решил взять власть в свои руки, для чего Ирина Авдюхина и уехала в Европу. Мы никаким образом не участвуем в происходящем в Московии. Мы – наблюдатели, у которых есть информация.

– Тогда как Вы прокомментируете сведения западных спецслужб о насильственном захвате власти в Московии? – задала вопрос та же журналистка.

– Не могу комментировать ту информацию, которой не обладаю. Могу сказать одно. Я читал прошение об отставке Солнцева. Он просит прощения у многих граждан своей страны и граждан других стран, в том числе Конфедерации. Хоть мы и смотрим на этого человека как на преступника, эти извинения официально были услышаны и приняты, – Кирилл попытался перевести тему вопроса. Он почувствовал, как пот течет каплями по его спине. Находиться в этом помещении ему становилось труднее, поэтому он решил ответить на заключительный вопрос и уйти.

– Последний вопрос на сегодня. Пожалуйста, Жанна Разумовская, – Кирилл улыбнулся ей.

– Спасибо Вам за предоставленное слово, – Жанна встала с места, выпрямилась, поправила волосы и продолжила, – по информации Независимого Агентства Конфедерации сегодня вечером в Таллинне пройдет встреча Президента Конина и Главы Московии Дубина в состоянии полной секретности. Как Вы прокомментируете данный вопрос? Почему переговоры так тщательно замаскированы?

В зале поднялся шум еще больше прежнего. Журналисты с последних рядов наталкивались на коллег впереди, чтобы лучше услышать ответ. Кирилл взял стакан воды и отпил из него. Таллин… Теперь он точно знал, кто передает сведения Разумовской и Тарасову.

– Господа, тише, – поднял руку Кирилл, – это ложная информация, не имеющая под собой никаких оснований. Никакой встречи не проводится. Президент никуда не улетал. Он находится здесь, в Севастополе. Если необходимо, мы можем предоставить его расписание с фактическим подтверждением. Так что Жанна, проверяйте ваши источники тщательнее, – посмотрел в сторону Разумовской Кирилл, – спасибо Вам за вопросы.

Высокин направился к выходу, как из двери показался Президент. Он гордо прошагал вперед к трибуне, помахал рукой и громко сказал в микрофон: «Я нахожусь здесь. Никакой встречи нет. Не верьте слухам»! По залу раздался смех.

Жанна, сидевшая в оцепенении несколько секунд, бросила со всей силы смартфон на пол, который тут же разлетелся в мелкие кусочки.

Как только Кирилл и Константин скрылись от журналистов в коридоре, улыбка с лица Президента пропала. Он сжал руку Кирилла и пристально посмотрел ему в глаза.

– Таллин, Разумосвкая сказала, что встреча пройдет в Таллине. Значит, ее информатором был Свиридов, – Президент закатил глаза, – такого я не ожидал. Человек, который служил так много лет, который был начальником службы безопасности при трех президентах, оказался предателем.

– Я пребываю в таком же шоке, как и ты, – вступил Кирилл, – я не мог и подумать, что Алексей Петрович сможет поступить так.

– Пригласи его сейчас же в мой кабинет, пусть придет немедленно. Пора расставаться с предателями. Пора очищать наш путь, – Константин задумался на мгновение, – затем пригласи ко мне Кожевникову. Ей я тоже скажу «прощай».

– Ты не торопишь события? – Кирилл взял за руку Константина.

– Все идет своим чередом. Все идет по плану, – Президент развернулся и скрылся в дальнем коридоре.

***

Когда в дверь постучали, Константин стоял около окна и смотрел на сад, в котором высаживали цветы. Он не стал оборачиваться, а громко сказал: «Войдите»! В комнату вошел Свиридов, тяжело дышащий, и Высокин, боящийся проронить слово.

– Алексей Петрович, подойдите к окну, – Президент часто любил приводить красочные примеры, описывать события. И в этот раз он хотел сделать все театрально. Свиридов направился к окну и стал смотреть на работающих садовников, – видите, старые цветы выкапывают, взамен сажают новые. Казалось бы, зачем? Ведь старые еще не отцвели, они могли бы еще занимать место в саду. Они не будут никогда цвести также, с каждым периодом их бутоны будут хуже и хуже. Поэтому их заменяют, – Президент обернулся к Свиридову и посмотрел на него.

– Я не люблю цветы. И разговаривать про них не люблю. Их женщины любят, – постарался пошутить Свиридов, но шутка его была явно не к месту.

– Зачем же Вы так поступили? – Константин ушел от окна и направился к своему креслу.

– Потому что я устал от такой политики, – поняв суть вопроса, ответил Алексей Петрович, – знаете, что сейчас поистине нужно Конфедерации, Президент?

– Конечно, знаю. Конфедерации нужна демократия. Нужны работающие институты власти, а не сидящие крысы на местах.

– Ошибаетесь, Президент, – прокашлял Свиридов, – нужна твердая рука. Жесткая рука. Рука, которая наведет порядок…

– Такая рука была в Московии. Вот только пальцы по очереди у нее отрезали. И не могла та рука больше сгибаться.

– Вы проповедуете не те ценности, которые нужны в нашей стране. Здесь любят сильных, их боготворят. Над слабыми либо смеются, либо плачут. Третьего не дано. Вы же сами позволили себя ослабить, Президент.

– Я возвращаю себе былое. Все, что было взято у моего отца, вернется ко мне.

– Боюсь, что этого не произойдет, – прохрипел Алексей Петрович, – вы слишком поздно поняли суть власти. Как она достигается. А главное как она удерживается. Другие это поняли раньше вас.

– Вы про Тарасова сейчас? Или про кого-то еще? – прокричал Константин.

– Тарасову не нужна власть. Ему нужно влияние. Это две разные категории. Но Тарасов понимает, что есть власть. И знает, как ее приручить. Мне же надоело заседать в Высшем Совете и отчитываться на совещаниях о полнейшей ерунде. Я хочу реальную политику. Хочу видеть, как развивается государство. Вы никакого развития не сможете дать.

– Поэтому Вы и решили продавать информацию Независимому Агентству Конфедерации? Чтобы влиять на меня? И чтобы иметь доступ к реальным делам? – возмутился Президент.

– Удивлю Вас, Президент, – ласково начал Свиридов, – но я не продавал информацию. Я делился ей. Как и делился, когда твой отец был Президентом. Я давно работаю с Тарасовым. И знаю, что реальные дела определяют не политики, как Вы или Ваши Министры. Реальные дела определяют те, у кого есть деньги. Для того, чтобы заработать еще больше денег, – Алексей Петрович перевел дыхание, – Вы можете говорить о роли личности в истории, о нашем месте в учебниках. Это все ерунда, – Свиридов махнул рукой, – никогда никакая личность не определяла ход истории. За этой личностью стояли влияние и мнение богатых людей.

Президент, поначалу слушавший Свиридова, пропускал через себя каждую фразу. Они его укалывали, словно иголки. Лицо его становилось все свирепее, пока он не схватился за голову и не прокричал: «Хватит»!

Константин подвинул бумажный листок к Алексею Петровичу и протянул ручку.

– Указ о вашей отставке. Думаю, понимаете, что сработаться мы не сможем. С сегодняшнего дня с 21:00 Вы снимаетесь с должности начальника службы безопасности. Исполняющим обязанности я назначаю Высокина Кирилла.