– Где был? – В этот раз он все-таки посмотрел на Минкё, мало узнав в страдающем всеми тяготами мира субъекте прежде фонтанирующего весельем и жизнерадостностью молодого человека.

– Просил дополнительные инвестиции, – наконец ответил Минкё.

– У кого?

– У господина Лу… Чонсу!.. – он посмотрел в глаза другу, и тот вдруг почувствовал весь страх и всю безысходность, что была в душе Минкё несколько часов. – Мы не можем стать банкротами, иначе… – Он запнулся на полуслове. – Они меня даже к нему не пустили, сказали только, что мы можем располагать только той суммой, которую нам дали на месяц.

– Что, все настолько плохо?

Минкё только махнул рукой куда-то в сторону, что выглядело намного безнадежней тысячи слов. Такой настрой у своего друга Чонсу видел лишь раз или два в жизни – обычно тот отличался крайней жизнерадостностью. Но не теперь. О подлинных причинах таких слов Чонсу решил до поры до времени оставить на распоряжение одного Минкё. Сейчас стоило подумать о более насущных проблемах. Откуда взять деньги, например.

Этот вопрос волновал все великие и не очень умы человечества. Теперь настал и их черед. Только если пойти ночью на подработку или… Перед глазами Чонсу вдруг возникла, будто настоящая, визитка того самого мистера Финкла. Решив, что в экстремальных ситуациях все средства хороши, Чонсу со скоростью молнии помчался за своей курткой. Он ясно помнил, что положил визитку туда. Только бы не потерялась…

– Ты куда? – спросил его Минкё, видя, как он понесся на второй этаж, но вопрос остался без ответа.

Нашел! Помятую и немного порванную, но нашел среди прочего бумажного хлама.

– Может быть, не все так плохо, – начал Чонсу, спускаясь с лестницы. – Возможно, у нас есть еще один источник заработка.

Минкё только недоверчиво посмотрел на друга, продолжая и дальше пребывать в депрессии средней тяжести. Обычно все было наоборот, и именно ему, Минкё, приходилось успокаивать друга после той или иной неудачи. Взять хотя бы сравнительно недавнее неудачное поступление в Национальный Университет Чхоннам. Но в этот раз именно Чонсу приходилось всеми силами поддерживать настроение друга от окончательного падения дальше вниз. Он вовсе не был уверен в том, что что-нибудь из этого выйдет, но и сидеть сложа руки вовсе не собирался.

– Куда звонишь? – Минкё немного отвлекся от своей временной депрессии и теперь заинтересованно наблюдал, как Чонсу сосредоточенно набирает чей-то номер у себя в телефоне.

Чонсу только приложил палец к губам и поднес трубку телефона к уху. Гудки продолжались долго, пришлось набрать еще раз. Ответили только на последнем гудке, да так громко, что и Минкё мог слышать их беседу, хотя находился на достаточном расстоянии.

– Финкл слушает, – донеслось с другой стороны связи.

– Здравствуйте, мистер Финкл, – начал говорить Чонсу, как-то сразу стушевавшись. – Вы, наверное, меня не помните, но вы несколько раз приходили в кафе «Черный кофе и белый шоколад» и…

– А… Отчего же, прекрасно помню. Что, надумали?

– Да, только…

– Мне жаль, но основная вакансия уже занята.

– И больше работы нет? – еде слышно спросил Чонсу.

– Дайте подумать… – На том конце связи настала тишина в несколько секунд. – У нас еще есть эпизодическая роль. Вам подойдет?

– Да! – не раздумывая согласился Чонсу сам не зная на что.

– Хорошо. Тогда подъезжайте завтра к…

Дальнейший разговор Минкё оставил только на этих двоих, утомившись от прослушивания диалога, предмет которого ему все равно был пока не понятен. Но это пока. Как только Чонсу закончил разговаривать, его глаза уже выражали немой вопрос, ответ на который требовался незамедлительно. Пришлось Чонсу рассказывать все по порядку, начиная с того самого дня, как он увидел Финкла в первый раз и сначала подумал, что он один из агентов господина Канга.

– В общем, вот так, – закончил Чонсу. – И теперь я участвую в какой-то «эпизодической» роли.

– Это значит «маленькая», на втором плане, – пояснил непонятное английское слово Минкё. – Так значит, ты у нас актером заделался, а мне даже ничего не сказал? Вот оболтус…

– Актером? – неподдельно удивился Чонсу. – А я думал, я должен там всякие предметы подносить, что-то делать.

Настало молчание с обоих концов столика, места, ставшего уже привычным для ночных посиделок друзей, когда обсуждались глобальные проблемы маленького мирка их собственного кафе.

– Так это что, мне теперь сниматься? – неожиданно воскликнул Чонсу, вдруг осознав все подробности ситуации.

– А ты как думал? А что? Лицо смазливое, как у Ли Чон Сока, рост немаленький… Вполне. Ладно уж, обойдемся без тебя несколько дней.

Чонсу хотел сказать еще что-то, да так и остался с открытым ртом. В любых других ситуациях Минкё бы разразился сотнями вопросов и тысячами проклятий, но не сегодня, лишь всего-навсего поддакнув другу.

На этом разговор и закончился с обоих концов столика, а отзвуки его медленно переместились на второй этаж, окончательно стихнув на подушках.

Следующий день умопомрачительно отличался от предыдущего. Во-первых, небо решило восполнить весь недостаток влаги за полторы недели в один день, обрушивая на улицы Нью-Йорка тонны дождевой воды, так что на несколько секунд можно было ощутить себя в бассейне, просто выйдя на улицу. Во-вторых, мусоровывоз решал забыть о существовании их кафе вот уже который день, так что весь мусор, скопившийся за это время, попросту мокнул под дождем, превращаясь в мусорную кашу. В-третьих, одного работника все-таки очень не хватало.

Чонсу воплотил свое намерение, отправился по названному адресу, с самого утра находясь в тесной кабинке, или, как их называли, трейлере, забытый и на некоторое время никому не нужный. Он уже собирался уходить, как вдруг о нем вспомнили, всунув в руки бумаги, сценарий, как он понял. Мало слов и минимум действий, но…

– Вы хотите, – воскликнул он, даже встав со стула от такого, потом продолжил спокойнее: – вы хотите, чтобы я был северным…

Дальше он выговорить не смог и только сминал в пальцах листок в нервном напряжении.

– Успокойся, – донесся до него голос откуда-то слева. Как оказалось, голос принадлежал женщине средних лет, сидевшей у зеркала и выкуривающей сигарету. – Некоторые начинали и с роли похуже. У тебя ведь это первая роль?

Чонсу только кивнул, вновь усевшись на свой стул и продолжив читать сценарий.

– Вот я, например, начинала с клоуна, с самого настоящего клоуна, – продолжала женщина. – Так что тебе, может быть, еще повезло.

Дальше ей продолжать не пришлось, потому как всех позвали на площадку. Режиссер сказал, что дождь в самый раз для этой сцены, иначе бы пришлось всех поливать из шланга.

Насколько понял Чонсу, он должен был играть одного из противников протагониста, который тут же, спустя десять минут и побеждает персонажа Чонсу, пораженного рукой главного героя. Должен был играть злодея, человека, выходца из коммунистического соседа его родины. Все ради денег – твердил он себе после того, как более менее смирился с обстоятельствами и с тем, что черный костюм сильно жмет. Основная площадка съемок была в Лос-Анджелесе, но эти сцены требовалось снять именно тут. И вот теперь он стоял столбом перед камерой, даже не зная, что нужно сделать.

– Стоп! Снято… – в третий раз крикнул режиссер из-под большого зонта. – Ким Чон…

– Чонсу, – шепнул он.

– Да неважно. Сколько раз тебе повторять? Ты должен нападать на него, на-па-дать. Что тут неясного?

Чонсу посмотрел на актера, исполняющего главную роль, прикинув с какой стороны бы лучше ему нападать. Он никогда не занимался боевыми искусствами и, конечно, не дрался где-нибудь в закоулках, поэтому ему просто сложно было представить, как именно нужно нападать. Съемки были рассчитаны на несколько дней, по возможности два, но с таким черепашьим прогрессом могли растянуться на неделю.

Камера вновь заработала, и съемка началась. На этот раз Чонсу уже не стоял неподвижно. Собрав все свои силы и обрывки памяти о просмотренных боевиках, он, сказав несколько реплик, которые и должен был сказать, ринулся на главного героя, да так красиво и завораживающе, что заставил остолбенеть не только обслуживающий персонал, но и режиссера и даже самого главного актера, который вспомнил, что надо защищаться лишь в последний момент. И этот эффект неожиданности был захвачен камерой в качестве блистательной импровизации. В следующий момент Чонсу упал к ногам победителя. И пусть он снимался только в этот день и еще снимется завтра-послезавтра несколько раз в массовке, но это запомнилось ему надолго.