Франц и Долговязый, испугавшись, потянули его назад за полы куртки. Но Детектив стряхнул руки друзей и, держась за подоконник, осторожно, сантиметр за сантиметром, поднимался, пока не смог заглянуть в комнату. Он увидел мужчину. Тот стоял перед зеркалом и причесывался, вероятно, он куда — то собирался.

Детектив облегченно вздохнул и шепотом сообщил друзьям:

— Он уходит, на нем уже пальто. Сейчас причесывается.

Но мужчина не спешил покинуть комнату. Он продолжал сборы. Проходили минуты. ребята вынуждены были сидеть на балконе скорчившись. Ноги у них начали затекать. Вдруг окно над ними раскрылось. Юные сыщики онемели от страха, ожидая, что сейчас раздастся удивленный возглас, и сильная рука схватит кого — то из них за шиворот.

Но ничего не случилось. Постоялец не заметил мальчиков. От окна он направился к двери и вышел из комнаты. Затем ключ в замке повернулся. И наступила тишина.

— Он ушел, — прошептал Детектив и поднялся. Готфрид и Франц последовали его примеру. Колени побаливали от долгого сидения на корточках.

— Будем надеяться, что он не скоро возвратится, — сказал Франц.

— Ребята, — признался Готфрид, — а я сильно перепугался. — Он провел тыльной стороной руки по лицу, вытирая пот. — Когда окно открылось, я подумал: теперь — конец. Ему стоило только выглянуть — и он обнаружил бы нас.

Франц кивнул. Он тоже пережил нечто подобное.

— Нам снова повезло, — сказал он. — А теперь надо уходить, прочь из этого дома!

— А комната Квакера? — спросил Долговязый, уже забыв благие намерения. — Мы ведь хотели осмотреть ее, нет ли там ящика!

— Правильно! — поддержал его Франц. — Из — за этого мы и попали сюда. Надо действовать, чтобы решить эту проблему! — И он толкнул Детектива в бок.

Тот, однако, не шелохнулся: наморщив лоб, он напряженно думал.

— Ты что, заснул? — присоединился Долговязый. — Хочешь дождаться, когда возвратится хозяин? Проснись, парень, сейчас не время спать!

Детектив покачал головой и, посмотрев на друзей, сказал:

— А мы не можем уйти. Нас ведь заперли.

Готфрид хотел что — то сказать, но не смог. Он так и застыл с разинутым ртом. Затем с трудом закрыл его и дважды проглотил слюну.

— Мы оказались взаперти? — недоверчиво спросил Франц. Он шумно втянул носом воздух и посмотрел на Детектива. — Брось шутить, — предупредил он сердито, пошел к двери, нажал на ручку и обернулся. — А ведь действительно заперто!

Потоптавшись перед дверью, Франц бессильно опустился на небольшую скамейку и растерянно посмотрел на друзей.

Детектив напряженно думал, но не нашел выхода из создавшегося положения. Франц и Готфрид обследовали комнату, но никакой лазейки не обнаружили. Прочная дверь ни на миллиметр не поддалась, сколько бы усилий они не прикладывали. Сыщики выскочили на балкон, чтобы проверить, нельзя ли уйти через него. Детектив, насмешливо наблюдавший за потугами друзей, покачал головой. Он уже давно убедился, что с балкона нельзя не только спуститься вниз, но и забраться через открытое окно в комнату Квакера.

Франц и Долговязый через некоторое время пришли к такому же выводу. Ребятам ничего не оставалось делать, только ждать. Они надеялись, что Цыпленок, преследуя Квакера, сообщит об их намерениях в штаб — квартиру. А там наверняка обеспокоятся долгим отсутствием троицы и пришлют связного. Тогда найдется какой-нибудь выход, и они смогут выбраться из западни.

Детектив попросил у Готфрида клочок бумаги и карандаш и сочинил короткое сообщение, чтобы не терять времени, когда появится Цыпленок либо связной. После этого они вытащили на балкон три стула, уселись поудобнее и стали внимательно наблюдать за двором пансионата и садом.

Цыпленок не оставил своего поста перед входом в пансионат после того, как Франц и Детектив отправились на поиски Готфрида. Он честно выполнял свой долг: стерег квакера.

Жаркое солнце постепенно разморило его. Он стал зевать, веки предательски грозили сомкнуться. Его сердило, что он вынужден торчать на улице, где наверняка ничего не случится, в то время как другие занимаются настоящим делом.

Минут через пять из пансионата вышел молодой человек, осмотрелся и быстро зашагал к центру города.

Цыпленок его не заметил, так как боролся в это время с дремотой, заставлявшей его продолжительно и громко зевать. И только когда молодой человек уже отошел, Цыпленок увидел его. Никто не проходил мимо юного сыщика. "Значит, этот тип, — подумал Цыпленок, — вышел из пансионата". Что — то в фигуре уходящего показалось мальчику знакомым. Он вскочил, и его сонливость как рукой сняло. "От меня уходит Квакер, это ясно как день. И я чуть было не упустил вора. Надо немедленно известить друзей". Мальчик сунул два пальца в рот и свистнул изо всех сил. Никто не отозвался. Цыпленок посмотрел вслед удалявшемуся вору, который в следующую секунду мог исчезнуть за поворотом улицы. Свистнул еще раз. И опять никто не откликнулся.

Больше задерживаться было нельзя. мальчик решительно сел на велосипед и помчался вслед за мужчиной, похожим на Квакера, но тот уже свернул на боковую улицу.

Мужчина, а это все — таки был иллюзионист Квакер, неторопливо шел по улице. Цыпленок отставал от него примерно на пятьдесят метров. Он слез с велосипеда, решив, что велосипедист, едущий медленно и зигзагообразно, неминуемо обратит на себя внимание.

Поэтому, если Квакер обернется и увидит его, он может предположить, что у мальчика сломался велосипед.

Иллюзионист спокойно продолжал прогулку. Время от времени он останавливался у витрин магазинов и разглядывал выставленные товары, внимательно читал объявления. Больше всего его привлекали ярко — красные афиши, оповещающие о выступлениях всемирно известного циркового артиста Мандарино.

Чем ближе Квакер подходил к центру города, тем труднее становилось Цыпленку его преследовать. Мешал поток прохожих, часто сворачивавшие за угол автомашины вынуждали останавливаться и пережидать. Так что уже несколько раз юный сыщик чуть было не потерял объект слежки.

Цыпленок вспотел. Дело было не столько в том, что солнце в эти послеобеденные часы пригревало довольно сильно, сколько в волнении, которое испытывал мальчик. Груз ответственности — ноша нелегкая. Если вор снова ускользнет, вся вина падет на сыщика. Цыпленок лихорадочно думал, как оповестить штаб — квартиру и попросить подкрепления.

Квакер дошел до Рыночной площади и направился дальше по главной улице. Она была узкой, с односторонним движением транспорта, причем машины ехали навстречу Квакеру и его преследователю.

Цыпленок испугался: "Что же мне делать с велосипедом? Если я буду вести своего железного коня по улице, полицейский прогонит меня, а то и штраф возьмет. А главное, я потеряю преступника. А если оставить велосипед на площадке перед главной улицей, то наверняка найдется какой-нибудь тип, который уведет двухколесного друга и спасибо не скажет".

И все же Цыпленок решился на последнее. По — другому не получалось. Он выбрал главное: продолжить слежку за вором. "А на велосипед, — уговаривал он себя, — даст Бог, никто не польстится".

Юный сыщик поставил велосипед у кромки тротуара, запер колесо на замок и побежал за Квакером, который, между тем, исчез из виду. Мальчик прибавил ходу и едва не сбил с ног какую — то женщину. Она осыпала его проклятиями. Цыпленок побежал еще быстрее, но споткнулся о самокат, оставленный каким — то малышом прямо на тротуаре, и едва не растянулся. Он попытался вновь набрать скорость, но куда бежать: Квакер исчез.

Мальчик остановился. Он обессилел и дышал открытым ртом. Затем перешел на другую сторону улицы и оглянулся. И тут в нескольких шагах от себя увидел Квакера. Тот стоял у входа в ресторан и изучал меню.

Не веря своим глазам, Цыпленок ущипнул себя за ляжку. Но нет, ему это не померещилось. Это на самом деле был Квакер. У юного сыщика просто камень с сердца свалился. Он улыбнулся и сделал вид, что очень интересуется выставленными в ближайшей витрине предметами женского туалета. В действительности его глаза фиксировали каждое движение вора.