Дверь сзади медленно отворилась. Из нее высунулась знакомая черная копна волос. Маша шмыгнула носом, медленно подошла к холодильнику, не поднимая голову.

— Ты купила мне костюм? — спросил я. Из ее рук чуть не вывалилось молоко. Она быстро обернулась и в ее глазах блеснул огонек надежды.

— Да…

— Тогда заводи будильник, завтра будешь будить мою тушку.

Глаза округлились.

— Давай-давай, — погнал ее я. — Приедем пораньше, чтобы успеть переодеться.

Она прыгнула ко мне на шею, впиваясь в щеку поцелуем радости. Мне хотелось вернуть ее и доказать ему, что эти два человека мне особо дороги.

— Илья идет с нами!

Гигант пытался аккуратно уйти от этого приглашения. Ему пока еще не было известно то, что Маша не задавала вопросы, а ставила людей перед фактом.

Воскресенье выдалось теплым. Не только Гигант, но и я были поражены количеством пришедших людей.

Престиж любого человека складывается не только из сферы его деятельности и поведения, а еще из мест, которые он посещает. Не думаю, что все заказчики разом кинули бы фирму, увидев наши с сестрой фотографии в образах. Но для меня сейчас было важно не то, как я буду выглядеть в глазах этих людей, а то, как посмотрит на меня один родной человек.

Пока она рисовала синяки под моими глазами, я вдруг понял, почему отец назвал ее рождение «спасением». Водрузив мне на голову стимпанк-очки, купленные на блошином рынке, она подала маленькое зеркальце, чтобы я оценил ее работу.

— Отец был очень одинок. Он верил, что ты спасешь меня от повторения его судьбы, — сказал я, когда мы гуляли по площади. За это время к нам успели подойти десятки людей. Больше всего им хотелось попасть на руки Гиганта и увидеть мир его глазами.

«Великан», коим его прозвали дети, ничуть не пугал никого. Все эти люди улыбались ему и делали комплименты. Для Ильи все было в новинку. Он смущался, пытался отнекиваться, но его вновь и вновь фотографировали и хвалили.

Мы сели прямо на дорожку, вытянув вперед ноги. Маша сравнивала их длину со своими.

— Мне здесь нравится, — сказал он. Я разглаживал рукава медицинского халата. Маша подняла его, поставив свою ногу в полосатых чулках рядом с моей. Недовольно цокнув, что даже мои ноги длиннее ее, она поднялась, подтянула хвостики и поплелась к толпе у какого-то «прилавка».

— Люди тебя не пугают? Мы тут все такие разнаряженные. — Илья попал в естественную среду обитания, где многие красавцы специально переодевались в уродцев.

Гигант не примерял на этом фестивале ничей образ. Он не стал персонажем игры или фильма. Он был собой. И в одночасье люди, которые не знали его, полюбили этого человека. Я был рад, что впервые он ошибся в том, что сказал вчера.

— Я собираюсь вернуться в семью. — Мы с Машей сидели за столиком, ковыряя ложкой мороженое. Гигант стоял у прилавка, выбирая сладости. Я поймал себя на мысли, что из-за бедности Яна не могла так часто покупать ему что-то вкусное. И сейчас, когда он наконец-то дорвался до этого, его сознание и желудок требовали лучшие лакомства, созданные человеком.

— Что это ты так? — она удивилась.

— Вчера я был серьезен. Переезжай ко мне. — Я положил ложку, взял ее за руки и тихо произнес: — Слушай, мне надоело вот так. Это все неправильно. Не убегай от меня, не скрывайся у подруг и парней. Я так много пропустил в твоей жизни. Так много, что, кажется, пропустил саму жизнь. Я даже не знаю, что творилось у тебя в голове. Раньше мы делились друг с другом всем, что знали. Но сейчас я прихожу домой, вижу недельный запас еды. Иногда ты здороваешься и опять пропадаешь. Что ты? Как ты? Где ты? Ешь ли теплую еду или пробуешь алкоголь и сигареты? Они тебе не интересны. Вернись, я исправлюсь.

— Ты влюбился, — она тихо засмеялась, приподнялась и чмокнула меня в лоб. Белая пудра отпечаталась на ее губах.

Я был рад, что мое лицо было замазано и красные щеки не видел никто. Только я чувствовал, как вся голова горит.

— Неправда, — мои оправдания полетели не в том направлении. Сестра тихо засмеялась, прикрывая руками лицо.

— Ты изменился, Вадим. — Она потрепала меня по голове.

Гигант сел с нами, раскладывая на столе гору сладостей. Разумеется, он угостил всех нас, переживая, что мы не попробуем что-то из того, что ему понравилось. Он пихал мне каждый леденец, пытаясь донести простыми предложениями что-то важное. Сестра улыбалась. Я знал, что таилось в этой улыбке…

Маша отрубилась сразу, как только дошла до кровати. Мне не спалось, внутри все было переполнено чем-то важным и нужным. Я отодвинул створку жалюзи, выглядывая в окно на ночной город.

— Почему окна всегда закрыты? — Илья подобрался сзади. Отвлеченный мыслями, я чуть не выронил сигарету из руки.

— Ты все? — в комнате было темно. Но при этом я видел его силуэт, прикрытый банным халатом. Гигант был очень педантичен в таких мелочах, поэтому, в отличие от меня, не позволял себе разгуливать по дому после душа в одних трусах.

— Как видите. — Я подошел к столику, потушив сигарету. Он стоял у окна, боясь открыть створку. Я подошел к краю, открывая жалюзи и демонстрируя ему вид.

— Ва-а-ау, — протянул Гигант.

Огромные окна уходили в пол, перед нами открывался вид на ночной город. Это было мрачное, немое кино. Темные тучи заволокли небо, стянули и сам город. Кажется, многоэтажные дома упирались в иссиня-черные облака. В каждом крохотном окошке горел свет. В выходные я просыпался по привычке рано утром, встречал рассвет, наблюдал за тем, как ночные огни медленно гасли, провожая ночь. Внизу ездили машины. Все казалось очень огромным. Как раз это самое огромное состояло из маленького. Каждый человечек, сидящий в многоэтажке или проезжающей машине, идущий по тротуару, стоящий на остановке, имел свою уникальную, но такую же обычную историю, как у нас с Гигантом. Все эти крошечные люди были вдали похожи на маленькие пиксели, но именно они и делали картину ночного города такой, какой она была сейчас.

Мы сели возле дивана, любуясь этим видом. Для меня все было привычным, а для Ильи — чем-то новым. Я хотел забить его телефон новыми контактами, а голову — неповторимыми образами и воспоминаниями.

Я посмотрел на него. Из халата выглядывала серебристая цепочка. Я взял ее, рассматривая крестик на конце. Гигант вздрогнул, когда холодные пальцы коснулись его груди.

Его кожа согревала.

— Извините, если напрягаю вас, — он завел старую песню. — Люди, жившие до меня, были приятнее, мне очень жаль.

— У тебя много комплексов. — Я взял в руки со столика геймпад и подумал, что надо обязательно поиграть с сестрой, а потом научить этому Илью. — Да и до тебя сюда на постоянное место жительства переезжала только Маша.

— А как же Лариса?