— В понедельник суд, не забывай, — он снимает блокировку с двери, заводя мотор. — А теперь выметайся отсюда, ненавижу, когда чужие люди сидят в моей машине.

Послушно выхожу, провожая взглядом белый хэтчбек. Для полной картины он должен был вернуться и быстро проскочить по луже, чтобы облить меня с ног до головы.

Пасмурная погода не кончается. Пока люди спешат в холодную субботу по своим делам, я стою у супермаркета, задрав голову вверх и наслаждаясь серыми тучками. Я к ним уже привык, скорее, даже стал ими.

Двери открываются, я хватаю корзинку, медленно плетусь в сторону выпивки. Когда добираюсь до виски, то вспоминаю первый разговор с Гигантом, когда он спалил меня с пьянством. Илья всегда считал, что алкоголь — не решение проблемы.

— Илья, Илья, что же ты посоветуешь мне делать сейчас? Мое решение проблемы свалило из дома и не отвечает на звонки, — бормочу себе под нос, ставя бутылку обратно. Вместо этого кладу в корзину минеральную воду. Вполне достаточно, чтобы очиститься и протрезветь окончательно.

Сначала для меня было нормально то, что он всегда рядом. Стоило мне свистнуть, как он тут же стоял передо мной и ждал дальнейших указаний. Как собачка.

Меня воротит от такого сравнения. В корзинку идут какие-то продукты. Я долго втыкаю в йогурты, выбирая какой больше понравится Маше.

Стоило Гиганту исчезнуть, как вдруг внутри меня появилось опустошение. Понятно, что до него я спокойно жил добрый четвертый десяток, но на данный момент меня вымораживал уход этого парня.

Сейчас, стоя в отделе конфет, мне хочется позвонить ему и спросить, какие он хотел бы попробовать. Но реальность вовремя приводит меня в чувство, залепляя звонкую пощечину.

Поднимаю глаза и вижу человека огромнейшего роста. Меня переполняет все: радость, смущение, злоба, обида, даже этот воздух. К Гиганту подбегает белобрысая девушка, хватает его за руку, тянет к себе.

— Э-э-эй! — у меня из рук падает корзинка. Да как он смел?!

Подлетаю к нему, толкая девушку. Громила кряхтит, ворочается. Я уже готов высказать ему все, что думаю, но тут…

— Простите? — бубнит он. Это оказывается совсем не молодой человек. Мужчина моего возраста, может, старше. Такой же высокий и широкоплечий, как и Гигант. Только теперь, когда он стоит лицом ко мне, я вижу его полноту, круглое лицо, каштановые волосы, и… И того человека, который так и не открыл мне тайну понятия одного слова.

Часть седьмая

Друзья

— Ого, ты не изменился, — я пребывал в настоящем шоке. Как такое могло произойти? Я думал, что мы с ним разошлись еще тогда, в школе. Казалось, что тот их разговор с Яной, который я подслушал, был последним.

— Чего? — он не понял, что от него хотят. Светловолосая девушка округлила и без того большие глаза, убрала с бежевой куртки кудри, пододвинулась поближе к нему. Она была маленького роста, и вместе они выглядели очень мило.

— Ты меня не узнал? — он свел брови и тем самым напомнил мне Илью. Неужели в тридцать с хвостиком он будет выглядеть так же?

— Напомни…

— Мы учились вместе в школе, Андрей! — я взмахнул руками, продукты в корзинке подпрыгнули. На нас смотрели, как на идиотов.

— Э-э-эй, — я поймал его довольную интонацию. Он широко улыбнулся, крутя пальцем в воздухе. — Точно, как я мог забыть Вадима-великолепного?

Меня передернуло от такого.

— Нет, не надо, как ж меня бесило это, — в голове сразу вспылили воспоминания о школьной жизни. Особенно многие одноклассники, которые так меня обожали, что имени моего небось сейчас и не помнят.

— Ты всегда так выглядишь? — Он наклонился, упираясь руками в колени. — Или заболел?

— Скорее, второе, — меня и правда знобило. Но желание ехать домой пропало.

— Трудяга, значит, в жизни все сложилось? — Я как-то повел плечами. Встреть я его пару дней назад, меня было бы не заткнуть. Сейчас рассказать что-то язык не поворачивался.

— Пап! Пап! Купи мне, ему не надо, — к Андрею подбежали два мальчика. Один был подростком, второй — совсем мелким. Первый напоминал худую версию отца, а вот второй являлся точной копией светловолосой матери.

— Я куплю только один, учитесь делиться вещами, — он засмеялся, потрепав старшего по макушке. Вопрос «а как сложилось у тебя?» отпадал сам собой. — Ну, семья, — меня опять что-то дернуло от этих слов, — познакомьтесь, — это Вадим, мой школьный приятель.

— Друг? — спросила девушка.

— Нет, мы что-то с Вадимом так и не успели подружиться, — Андрей засмеялся, почесывая затылок. — Он вечно был занят, а я стеснялся навязываться.

Я стоял напротив них, не мог произнести даже звука.

— Мы на кассу, ты с нами?

— А? Да, конечно.

Я плелся за ними, смотря за смеющимся Андреем, который держал в руках баскетбольный мяч, рассказывая детям о том, как в школе «классный дядя Вадим» хорошо играл в команде и ездил на соревнования. Он не сказал ни единого слова из того, что было на самом деле.

Остановившись сзади них, я вспомнил, все наше общение.

В эту гимназию я перевелся в классе пятом, сразу нашел друзей. Дело было, конечно, не только в деньгах, но и том, что я был неглуп, способен к учебе, талантлив в спорте и рисовании. Хоть деньги и стояли на первом месте, ибо для них, детей из небогатых семей, я был героем из крутого романа. Мои родители работали за границей, я был под присмотром родни, в остальное время предоставлен сам себе. Мог распоряжаться карманными средствами как угодно: тратить или оставлять. Без дела я не спускал деньги на ветер, но вот девчонкам покупал цветы, а парням — дорогие подарки на дни рождения.

— Ты себя не запускай, — Андрей посмотрел на то, что я купил. — Лечись, кушай хорошо, не переживай по ерунде, — он увидел, как много минералки я взял. — Или ты с похмелья все же?

— Тут все сразу, — криво улыбнулся я.

Естественно, я узнал в тот же день, что Андрей был изгоем. И, вроде бы, я уже говорил о том, какой была его внешность, речь и положение, за что его так не любили. Особенная черта Андрея была в том, что этот парень всегда был смелым и искренним. Он приходил каждый день в школу с надеждой на перемены, а уходил с грузом боли в сердце. Учителя видели отношение детей к нему, не особо пытались наладить ситуацию, пускали его обучение на самотек.

Судьба сейчас пыталась мне на что-то намекнуть. Она подмигивала, толкала, отдавливала мне обе ноги, но в силу того, что всегда был пнем в этих делах, намеков я не понимал.

— Это, блин, карма!

— Что? — Андрей уставился на меня. — Спрашиваю, какой повод отмечал? Хорошее хоть было?