— Мы тут не «Семнадцать мгновений весны» снимаем, хорош в гляделки играть*, — Олег толкнул меня, возвращая к реальности.

Процесс начался. Подсчитывалось все мое имущество до самой последней копейки. Мне было стыдно перед рабочими, заказчиками, особенно перед Гигантом. Слова Андрея со вчерашнего дня бродили по зарослям в моей голове.

— Ой! Ой! Спасите! — Владимир громко закричал, перебивая выступление Олега. Он схватился за сердце, наклоняясь вбок. Ему тут же принесли воды, но он продолжал охать и жаловаться, что он умирает. — Ваша честь, все в глазах плывет, не могу.

Судебное заседание было прервано.

Олег психанул, кинув папки на стол. Я поспешил к Владимиру в коридор. Олег выбежал за мной. Как ни странно, в зале ожиданий никого не было. Дверь за нами медленно закрылась.

— Так, философ, чего тебе не живется? — сзади нас стояли Гигант и Владимир. Второй был в полном здравии, даже имел легкий румянец. Он обошел меня, подходя к Олегу, кладя ему руку на плечо. — Что ты все время выпрыгиваешь, как черт из табакерки? Я тебя давно знаю, ты хороший парень.

— Чего ты хочешь? — Олег знал Владимира еще до меня. Они были давними приятелями. Настолько близкими, что до того, как остепениться, делили вино и женщин напополам. Но Владимир отличался неким сельским добродушием. Сейчас это самое добродушие начало играть на моей стороне.

— Свертывай этот процесс и держись подальше от него, — Владимир тыкнул пальцем на меня.

— С чего это мне так поступать? Смотри, чтобы он и тебя за собой не потянул, — буркнул Олег. После этих слов Владимир засмеялся. Через секунду улыбка сошла с его лица. Он дернул Гиганта за рукав.

— Илюша, покажи дяде документы. — Гигант неторопливо достал папку, наклонился к Олегу, протянул ему прямо в нос какие-то бумаги. Олег схватил их, листая в панике. — Когда ты только начинал свои махинации, то был настолько глуп, что рассказывал о своих планах всем и каждому, бухал подписи куда угодно, раскидывался взятками и незаконно устраивал людей.

— Да я тебе такого никогда не говорил! — Олег взревел, раскидывая бумаги.

— Ты не говорил, а вот алкоголь выдал о тебе все, — Владимир подмигнул ему. Олег рассвирепел, собирая бумаги обратно. — Вадим, это он тебя хотел посадить на широкую лавку? Ну, коли так, то двинь задницей, Олег Константинович рядом присядет. — Пока Олег просовывал в людей нитки и делал из них марионеток, Владимир был скромным коллекционером подобных кукол. Так он приподнял Олега над пропастью и подергал ниточки. Его руки и ноги дергались. Он оказался в собственной ловушке.

— Пожалуйста, — Гигант снова наклонился к нему, посмотрев прямо в глаза. Он сдвинул брови, доводя бедного юриста до паники. Его огромная ладонь легла на макушку Олега. Гигант заботливо погладил его по голове. — Оставьте Вадима Александровича в покое, мы очень вас просим.

Личные счеты были сведены.

Владимир еще долго говорил с Олегом. Ему казалось, что той беседы в зале было мало. Я стоял у большого окна, облокотившись на перила рядом с ним. Отодвинув рукой тонкий тюль, я всмотрелся в огромное серое небо, нависшее над городом. Оно сдерживало последние остатки дождей, которые обещали уйти от нас далеко на восток. Окна арбитражного суда выстраивались по кругу, имели синеватый оттенок, открывая смотрящему мир в холодных тонах.

Машины куда-то ехали, люди куда-то спешили, жизнь куда-то плыла, в каком-то неопределенном направлении.

Я застыл, когда рядом на перила опустились знакомые руки. Мы соприкоснулись лишь на секунду, Гигант испугался и тут же отодвинулся.

— На четвертом этаже куда красивее вид, — он произнес это тихо. Я боялся повернуть к нему голову. В ответ я лишь кивнул, пытаясь найти какую-то точку в городе, за которую можно было бы уцепиться.

— Похоже на вид из моего окна, — пробормотал я. Мой голос сорвался, стал хриплым.

— Нет, — холодно отозвался Гигант. Я все же повернул к нему голову. Он тоже смотрел на меня. — У вас другой вид.

Мы любовались с ним привычным видом утром и ночью. Мы смотрели, как расходился туман, как просыпался город. Я хватал его за руку и тянул в магазин за чем-нибудь вкусным. Мы ехали под пасмурным небом, встречали десятки таких же машин, выходили из моей и попадали под дождь. В тот день, спутав Андрея с Гигантом, я действительно испугался, что однажды увижу подобную картину. Мне не хотелось приехать к нему в гости и встретить на пороге молодую девушку, с которой он счастлив.

— Ты работаешь у Владимира?

— Мы пересеклись с ним в селе. — Гигант чуть отошел от окна. — Я все ему рассказал.

— Все-все? — меня дернуло.

— Их здесь нет! Пошли искать у меня в кабинете! — дверь резко открылась, и из нее вылетели две девушки. Они громко обсуждали дело, которое пропало из архива. Мы с Гигантом медленно подошли к кабинету, заглядывая внутрь. Там было темно, легкий свет от коридора падал на большие шкафы с документами.

— Нет, только то, что нужно знать, чтобы помочь вам.

— А-а-а, — протянул я, — ты ездил к отцу.

Я улыбнулся, посмотрев на него. Но он не изменился в лице и был по-прежнему суров. Мое сердце легонько покалывало, а все внутренности заледенели от волнения. Воспоминания нахлынули очень некстати. Я захотел сказать какую-то вещь и как можно скорее закончить разговор.

— Я ездил к Владимиру, чтобы он помог вам. В той поездке с ним я узнал, что он важный человек, поэтому решил попробовать.

Я рассмеялся, хватаясь за лоб:

— А если бы ты его там не нашел? Он мог бы тебе отказать. В конце концов, Владимир тоже не всемогущ.

— Я знаю, — Гигант взялся за ручку двери, желая закрыть архив. — Но я должен был попробовать.

— Спасибо, — отозвался я. — Теперь работаешь у него?

— Вроде того. Свободного времени много, могу и у вас трудиться. Только не просите меня приходить лично на работу, я не хочу.

— Помогать мне и не прийти даже за зарплатой? — мне снова стало смешно. Но Гигант был серьезен. Он вел себя так, словно нас ничего не связывало.

— Мне ничего от вас не надо. — Гигант аккуратно прикрыл дверь, не закрывая ее совсем. — Дома скучно, поэтому я не против приехать и тут же уехать. Ваши люди меня будут ненавидеть и шептаться за спиной. У Владимира на меня никто не смотрит косо, я успел со многими наладить отношения.

Я кивал. Хотелось отвесить ему смачных звездюлей. Но я держался. Вопрос вертелся на кончике языка, но от одной мысли о том, что я это спрошу, все лицо краснело.

— Скажи мне. — Моя рука легла на дверную ручку. Я немного открывал и прикрывал дверь. — Скажи.

— Что сказать?

— Ты говоришь, что со многими наладил отношения. Ты нашел себе…