— А кто ты?

Этот вопрос повис между нами. Я бы его отогнал, но он уже плотно прилип к моему лбу. И сейчас, смотря на тетушку, мне не хватило мыслей и слов, чтобы ответить.

— Из чего ты состоишь, — продолжила она, — если не из денег, статуса и общественного мнения?

Дверь кабинета открылась:

— Вадим Александрович, пора ехать.

Я не помню, почему именно мы поехали на встречу на ее машине. Но пытаться разобраться в логичности приказов тетушки было глупо. Я никогда не понимал в тот или иной момент ее действия, зато потом, через время, благодарил за то, что было сделано.

Не понимал и сейчас. Но точно знал, что через пять лет все встанет на свои места.

— Илюша, а тебе у Водима нравится? — Гигант сидел сзади, сложившись пополам.

— Нравится.

— Ну и дороги у вас, Водим! Перебирайся к нам в Вологду.

— Что мне там делать? — я сидел, сложа руки на груди. Мы стояли в небольшой пробке на кольцевой. — Каждый должен быть на своем месте, тетя.

Она сконфузилась от такого ответа, и я стал ждать нотацию о том, что я хам и негодяй. Но ее глаза округлились, она повернулась в мою сторону и радостно затараторила:

— Смотри, смотри, Илья, это твой начальник построил! — Я хмуро повернул голову и увидел большой комплекс. — Ты помнишь, помнишь? — тетушка толкала меня. — Летом, когда перешел в выпускной класс, ты нарисовал этот огромный дом. Я еще тогда смеялась, что он какой-то косой. А ты обиделся, накричал на меня.

Дальше она толкала Илью, чтобы тот оценил мечту детства, которую я смог воплотить в жизнь. Но я не слушал ее, прижавшись руками к стеклу, долго смотрел на то, что создал своими руками. Смотрел не просто на дом, а на свою детскую фантазию, которая обрела форму и принесла немалые деньги.

— Я все еще храню тот рисунок, — пробка рассосалась. Пока мы ехали, мои глаза провожали это здание. — Так важно, чтобы мечты твоей юности сбывались, верно?

Но внутри меня не было ничего похожего на восхищение. Может, это случилось из-за того, что когда ты добиваешься, чего хочешь, то это перестает тебя радовать.

— Я всегда хотел строить дома. — Тяжелый воздух вышел из моих легких.

— Значит, ты нашел себя.

Твоя мечта перестает приносить тебе радость еще тогда, когда ты понимаешь, что это желание было ошибочным и все сделанное тобой — это совершенно не то, что ты хотел в этой жизни.

— Здесь ваш глава заседает? — тетушка вырвала меня вопросом из мира иллюзий.

Мы с Ильей вышли из машины. Небольшой дом вышепоставленной личности красовался среди подобных ему зданий.

Тетушка ловко проскользнула с нами. На контроле нас задержали из-за Гиганта и его устрашающего взгляда. Своими большими пальцами он перелистывал аккуратно каждый привезенный документ, доказывая, что он не террорист или киллер. Охрана заставила по несколько раз пройти металлоискатель, до тех самых пор, пока все железяки были вытащены из карман Ильи. Последней на стол легла мелочь.

Гигант был на тот момент уже расклеен. Мне было это на руку: лишний раз не пришлось бы разочаровать человека в том, что в мире все сложнее, чем кажется.

Это была его социализация. И мой тяжелый понедельник. По приезде домой было одно желание — выпить.

— Боишься? — Мы встали у дверей кабинета. Тетушка заботливо поправляла детали наших костюмов.

— А чего бояться? — Он посмотрел на меня, а я на него.

— Ну, хотя бы того, как мы вместе будем выглядеть, — Тетушка стянула узел галстука и последняя фраза вышла кривой.

— Вы переживаете за наш рост?

— Нет, просто... — мой мозг искал оправдания, чтобы не задеть его.

— Человек выглядит так, как на него смотреть. Это с ваших глаз я большой, а вы с моих — маленький. Тот охранник был немного ниже меня, поэтому я не был для него большим.

Тетушка улыбнулась, расстегивая на пиджаке Гиганта нижнюю пуговицу.

Впервые я так волновался, хоть подобное дело стало для меня чем-то привычным. Втроём мы вошли в его кабинет.

Мужчина сорока лет, обросший жиром и, кажется, дорогой обстановкой, сидел в широком кожаном кресле. Он улыбнулся, увидя меня, протер салфеткой вспотевшую лысину.

— Какими судьбами? — мы с тетушкой сели напротив него. Пока он осыпал ее комплиментами, Илья тихонько встал позади меня. Наконец-то глаза вышепоставленной личности «заметили слона». Он плюхнулся в кресло, выпуская руку тетушки.

—Я вам звонил. — Но меня не слушали. Он всматривался в габариты Гиганта. — Подписать надо, ага?

Илья понял, что я объявил его выход. Он достал из портфеля документы, наклонился так низко к вышепоставленной личности, что тот крякнул, откинувшись в кресле.

— Подпишите. — Илья пододвинул еще ближе эти документы. Теперь бумажки буквально соприкасались с его лицом. Схватив заново салфетку, он сделал вид, что вытирает пот с лысины. Но его кожа была сухой. — Пожалуйста, подпишите. — По-свойски Гигант положил перед ним документы, взял со стола паркер*, протянул в руку этой московской шишки и указал пальцем на место подписи. — Вот тут надо поставить, пожалуйста.

—Кэ-кэ? — Кресло под вышепоставленным лицом чуть опустилось. Он испуганно взглянул на меня, затем на тетушку.

— Нам нужно поскорее поставить подпись. Работа не ждет. — Илья достал из портфеля еще одну ручку, положил рядом с вышепоставленным лицом и стал ждать его реакции. — Пожалуйста, мы же договаривались.

Его палец не сходил с того места, где нужна была подпись. Гигант вел себя так, словно мы уже давным-давно купили не только этот дом, но и весь город, поэтому имеем право требовать то, что хотим.

Толстяк нащупал ручку, поставил свой крючок и тут же эту ручку выронил. Илья заботливо вложил ему в руку паркер:

— Еще вот тут два раза.

Он повторил свою подпись чисто интуитивно, даже съехав от нужного места.

— Спасибо. Мы можем идти?

Толстяк ничего не ответил, продолжая сидеть в опустившемся кресле. Возможно, свирепый взгляд Гиганта напомнил ему о былых девяностых или просто о том, что великаны могут быть людоедами. Мы с тетушкой пожали ему руки и вышли из кабинета. Илья догнал нас после.

Валентина выбежала из здания, что-то громко крича от радости. Последнее, что я разобрал: «Надо отметить».

Гигант остановился у ее машины, открывая мне дверь:

— Я вам пригодился?

— Да, конечно. — У меня тряслись руки и ноги. Сам не помню, как упал в машину. — Надо отметить, — на автомате повторил я, пытаясь прийти в сознательный разум.