Мэри лежала в своей каюте и размышляла над тем, что когда-то говорила ей тетя Джессика. «Девушка, – говорила она, – не должна показывать молодому человеку, что относится к нему с симпатией. Однажды продемонстрировав это, можно стать жертвой своей легкомысленности. Ведь сейчас так мало настоящих мужчин, которые способны оценить не только красивые женские формы, но и внутренние качества женщины, такие как доброта, ум, порядочность и даже верность. Хотя для современного поколения это понятие все реже становится определяющим в выборе предполагаемого спутника жизни».

Мэри не была стопроцентной пуританкой, но ей очень хотелось встретить человека, которому она могла хранить верность всю свою жизнь.

Сейчас, когда она провела в обществе Олега уже несколько дней, ей казалось, что он именно такой человек. С ним было приятно общаться, да и просто находится рядом. От него шел какой-то сильный внутренний импульс надежности и силы. Даже запах Олега был ей приятен. Сегодня утром, когда он снял свой толстый свитер в кают-компании, Мэри уловила в воздухе дух здорового мужского тела. В отличие от других представителей мужской половины экспедиции Олег не пользовался парфюмом. По крайней мере она ни разу не почувствовала от него не то что аромата одеколона, но даже шлейфа лосьона после бритья.

Была и другая деталь, которая выделяла его среди всех. Это его глаза. С точки зрения классической зоологии он был биологическим уродом, поскольку цвет его глаз не совпадал с цветом волос. Но серо-голубые глаза в обрамлении больших черных ресниц и в сочетании с почти такими же черными волосами делали его просто неотразимым.

Мэри казалось, что Олег догадывается о ее симпатии к нему, и от этого испытывала все большую неловкость в общении с ним. Его знаки внимания она старалась отнести не к взаимному интересу, а к чему-то иному, хотя сердце не хотело соглашаться с этим.

Перебирая фотографии из своего домашнего альбома, Мэри подумала: «А вдруг?.. Почему же, собственно, вдруг? Конечно, я влюбилась!!!»

– Мэри, с тобой все в порядке? – голос Барбары заставил Мэри очнуться.

– Что?

– С тобой все в порядке? – повторила бельгийка, пересев на кровать своей спутницы.

– Да, спасибо.

– Я подумала – у тебя приступ. Ты очень сильно покраснела. Если бы тебе было за пятьдесят, то я бы сочла, что у тебя прилив климактерического характера.

Барбара снова вернулась на свою койку.

Выдохнув, Мэри, поднялась, сунула ноги в высокие ботинки и накинула теплую куртку.

– Здесь очень душно. Пойду на палубу, подышу морским воздухом.

– Смотри, чтобы тебя не продуло, – Барбара встала и закрыла за соседкой дверь на щеколду.

«Ты ведь и впрямь влюбилась, девочка, – усмехнулась про себя Барбара. – Что же, это даже хорошо. Теперь с этим русским можно разыграть неплохую комбинацию».

Барбара села на кровать, прислушиваясь к шуму в коридоре. Посидев так с минуту, она поднялась, подошла к двери каюты и убедилась, что она хорошо закрыта. После она вернулась к своему месту и, нагнувшись, вытащила из-под койки сумку. Расстегнув верхний клапан, достала черный кожаный футляр и извлекла из него спутниковый телефон. Четко следуя инструкции человека, который передал ей этот прибор, Барбара набрала номер.

Через полминуты трубка ожила.

– Я слушаю, – пробасил мужской голос.

Барбара еще раз посмотрела на дверь каюты и вполголоса произнесла.

– Это я.

– Как ты думаешь, Сэм, кто этот русский? – Кен Линч расстегнул ворот рубашки и, перегнувшись через спинку койки, ближе к себе пододвинул свой рюкзак.

– Не знаю.

– Мне кажется, что к ВВС он не имеет никакого отношения. Я вообще не представляю как в офисе, пусть даже Восточного отдела, может работать человек, настолько слабо знающий разговорный английский.

Сэм усмехнулся.

– А я думаю, что этот Юргенс не так уж и плохо знает английский. По крайней мере он прекрасно понимает, о чем говорят, даже без переводчика.

– Тем более странно. Вот если бы мы выполняли какую-нибудь военную миссию, то я бы подумал, что он русский шпион, которого нам внедрили, – Кен поднялся и присел на кровати.

– Как ни странно, но в твоих словах может быть здравый смысл. Уж слишком много он хочет узнать. И некоторые вопросы, которые он задает, больше похожи на вопросы разведчика, чем на вопросы журналиста. Хотя представить, что ВВС внедрило к нам русского шпиона… По-моему, это полный бред.

В дверь негромко постучали.

Сразу надев дежурные улыбки, Кен и Сэм почти хором ответили:

– Входите.

Дверь приоткрылась, и в проеме появилась седая голова Ричарда Стэмпа.

– Я не помешал вам, коллеги?

Кен быстро поднялся с койки.

– Нет, что вы. Проходите, мистер Стэмп.

– Извините, что отвлекаю вас. Мистер Льюис, вы не могли бы зайти ко мне в каюту? Мне надо с вами обсудить кое-какие дела.

– Разумеется, – с улыбкой ответил Льюис. – Я буду через пару минут.

Стэмп удалился.

Льюис поднялся и, заправив в джинсы клетчатую байковую рубашку, стал натягивать теплые ботинки.

– Слушай, Сэм. Спроси у старика, могу я позвонить сегодня домой? – Кен с надеждой посмотрел на Льюиса.

– Окей.

Сэм подошел к каюте начальника экспедиции и внимательно осмотрелся по сторонам. Убедившись, что в коридоре никого не было, он вошел к Стэмпу.

Закрыв за собой дверь, он повернул защелку фиксатора замка.

– Послушай, Ричи, – жестко обратился Льюис к Стэмпу, закрывая за собой дверь на замок. – Мы с тобой, по-моему, договорились еще на Аляске, что нам не следует афишировать наши взаимоотношения.

– А что я такого сделал? Я всего лишь попросил одного из участников экспедиции зайти ко мне в каюту. В конце концов я как начальник могу это делать!

– Тихо! – зашипел на него Сэм. – Не хватало, чтобы в коридоре слышали наши разборки.

Льюис прислушался к звукам извне.

– По-моему, этот корреспондентишка всё уже понял. Я видел, как он ехидно улыбается, глядя на нас.

– Сэм, не преувеличивай. Всё идет нормально. Начальство Восточного отдела уже проинформировано о его слишком бурной деятельности на судне.

– По мне, так лучше, чтобы вообще этого Юргенса в экспедиции не было. Я даже не понимаю, чем руководствовались те, кто принимал решение о его участии.

Льюис подошел к иллюминатору и, заглянул в мутное стекло.

– Это не нам решать. Давай сменим тему и поговорим о наших планах.

– Окей, только одно условие. Я обещал Линчу, что спрошу у тебя разрешения воспользоваться спутниковой связью. Надеюсь, ты не будешь возражать. Нам ведь подозрения ни к чему?

– Хорошо, скажи ему, что я разрешил.

Опустившись на свою койку, Стэмп знаком предложил Льюису сесть рядом.

Глубоко натянув на глаза плотную вязаную шапку, Олег, ловко перехватывая блестящие поручни лестницы, быстро поднялся на верхнюю палубу. Открыв полуовальную металлическую дверь, он выбрался на свежий воздух и широко, как бывалый матрос, зашагал на самый нос судна. Ему почему-то казалось, что Мэри может быть сейчас именно там.

Увидев на носу знакомую фигурку, он ощутил легкое волнение. Олег снова решил незаметно подойти к девушке сзади. Но Мэри вдруг неожиданно обернулась, как будто ждала его появления.

– Привет! – улыбнулся Олег и встал рядом с поручнем, за который она держалась.

– Привет! – с плохо скрываемой радостью ответила Мэри.

Олег перевел взгляд на океан и начал пристально всматриваться за горизонт, как бывалый капитан.

– Надо же, – мечтательно произнес Олег, – Уже завтра мы будем у южной оконечности Камчатки. Я даже не могу себе представить.

Мэри удивленно посмотрела на журналиста.

– Вас так влечет Камчатка?

Олег посмотрел на нее и смущенно улыбнулся.