Калитка была закрыта на задвижку. Константин отодвинул ее и вошел на смирновский участок. Для начала заглянул в освещенное окно.

Александр Иванович Смирнов, сгорбившись на стуле, смотрел по телевизору новости. А Лидия Сергеевна Болошева, видимо накрыв стол к ужину, в ожидании, когда освободится от своих серьезных занятий глава дома, сидела в вольтеровском кресле и читала яркую книжку с названием на иностранном языке. От этой картинки веяло незыблемостью и покоем, который ему, Константину, по выражению поэта, только снился.

Он деликатно постучал в деревянный переплет застекленной террасы, особо не надеясь быть услышанным с первого раза. Но стекла задребезжали так, что Лидия Сергеевна решительно отложила книгу и двинулась открывать террасную дверь.

— Костик! — приветливо удивилась она. — Здравствуйте, Костик. И не топчитесь, как застенчивый немецкий провинциал, проходите в комнаты. Смирнов страшно обрадуется, он прямо-таки закис от отсутствия общения. Он животное стадное, один быть совсем не может.

— А вы? — вырвалось у Константина.

— Я не в счет, — сообщила Лидия Сергеевна. — Мы до того привыкли друг к другу, что общаемся почти телепатически.

И точно: видимо, уловив ее телепатический сигнал, на террасе объявился любопытный, как щенок, отставной полковник.

— Костик, что ли? — плохо видя гостя, догадался он. — Здорово. Заходи, заходи, сейчас по «Времени» спорт пойдет, может, наши голы покажут.

Смирнов преданно, с мальчишеских лет, болел за команду Константина.

— А потом поужинаем, — обозначила следующий номер их совместной программы Лидия Сергеевна. Смирнов поспешно и радостно добавил:

— И выпьем по такому случаю!

— Только бы повод, только бы повод ему, — заметила она не слишком агрессивно.

Но сначала посмотрели отрывок из спектакля, в котором одетые в телесного цвета трико артисты неопределяемого пола в крутом несоответствии с текстом пьесы изображали нечто непонятное, но очень приличное. Потом безукоризненно одетый, гладко барственный режиссер с глубокой скорбью говорил о том, как бедствуют они, беззащитные и бескорыстные деятели театрального искусства.

…Корреспонденты ОРТ, вылетевшие рейсовым самолетом на полчаса ранее их чартера, успели подготовить материал к эфиру. Ну, первые два гола ясно по делу. Вот и единственный ответный. Засуетились ребятки и чисто по-детски напортачили. Третий — просто неберущийся. От угла штрафной левый хав фантастически (вероятнее всего, подавал, а получилась дикая срезка) закрутил в дальнюю паутину. Четвертый весьма подозрителен: дали спокойно разыграть двойную стенку. Ну и пятый… Прав Толя, чистая липа.

— Он что, больной, припадочный? — спросил Смирнов про старпера, завалившего Анатолия.

— Он делал счет, — злобно ответил Константин.

— Та-ак, — протяжно произнес бывший мент. За это время компьютер в его голове считал все возможные варианты. Просчитал. — Так. Значит, теперь настоящий футбол мы будем видеть крайне редко.

— Только это вас и волнует, Александр Иванович? — со скрытым раздражением осведомился Константин.

— Почему же. — Смирнов выключил телевизор (погода, вернее, прогноз погоды его не интересовал) и, повернувшись всем телом к гостю, сообщил: Меня все волнует. Исламский фундаментализм, чеченский сепаратизм, вновь набирающий пары коммунизм, восстановление храма Христа Спасителя, результаты торгов на межбанковской валютной бирже, Ксюшкины отметки в университете, участившиеся боли в моем простреленном колене. Но в данном случае меня больше всего волнует то, что настоящий болельщик не увидит настоящего футбола.

— А то, то жулье и мерзавцы наживают на этом колоссальные деньги, вас не волнует?

— Пусть себе наживают, только бы футбол не трогали. Тебе, как я понимаю, стало известно, что подпольный тотализатор заработал на полную катушку?

— Какая разница — на полную, не на полную? Самое страшное то, что заработал.

— Большая разница, Костик, большая. На неполную он работать и не переставал. Но неполная катушка — это неполная кубышка. А с малыми деньгами игру не купить, всерьез результаты не подправить. Так, кувыркались, передергивая помалости. Что тебе известно, Костик?

— За стол, футболисты, — пригласила Лидия Сергеевна, которая поначалу их не беспокоила, доносила на стол то, что должно быть очень холодным или очень горячим.

Александр Иванович, послушно и поспешно подчинившись приказу, отодвинул стул, уселся и уверенной рукой ухватился за "очень холодное". В этом доме хозяин принципиально предпочитал своего однофамильца. Полюбовавшись на этикетку «Смирновской», он показал ее Константину и серьезно спросил:

— Рискнешь?

— Была не была! Рискну, — решил Константин, чтобы продолжить разговор в благоприятной обстановке. — В принципе мне ни черта не известно, Александр Иванович, за исключением того, что сегодня нам сделали заранее оговоренный кем-то счет.

— От меня-то что ты хочешь? — поинтересовался Смирнов. Он, морщась от сосредоточенности, разливал по рюмкам.

— Чтобы вы помогли разоблачить и ликвидировать эту подлую панаму.

— Кому помочь? Тебе? Футбольному союзу? Генеральному прокурору России? Старый хрен с палочкой всем сразу поможет, и станет очень хорошо. Ты думаешь, милиция не копает? Копает, будь уверен, копает. Но в таких делах очень трудно за что-то зацепиться: круговая порука.

— Значит, никто ничего не может с этими нелюдями поделать?

— Почему — никто? А вы? Тренеры и футболисты? Вам же во сто крат виднее все махинации на футбольном поле, чем нам, жалким дилетантам. Перестаньте предаваться совковым иллюзиям, будто какой-то всесильный дядя за вас сделает. Ловите заказанных коллег за руку, вам это легче, чем кому-либо. Меня же беспокоит нечто другое, Костик. Как ни вертись, а всемирный закон не переиначишь: природа не терпит пустоты. На смену павшим героям приходят новые бойцы.

— Вы о чем? — в недоумении спросил Константин.

— Все о том. Да будет тебе известно, что весь шоу-бизнес, включая и футбол, до прошлого года находился под жестким контролем чисто уголовной мафии. Минувшим летом ее сильно потрепали. Да так, что, как я предполагал, они вернутся на исходные позиции не ранее, чем годочка через три. А тут вдруг через полгода — наступление по всему фронту.

— Саша, как ты себя чувствуешь? — Лидия Сергеевна встревожилась.

— Хорошо. А что? — испуганно ответил Смирнов.

— А я думала, заболел: водку не пьешь и говоришь, говоришь…

— За здоровье Лидии Сергеевны! — мгновенно нашелся Константин и поднял рюмку.

Выпили и с чувством закусили. Замечательно было! В тишине водочка, сопровождаемая вкусной едой, делала положенное ей: расслабляла натянутые нервишки, отгоняла невеселые мысли, давала возможность слегка воспарить. Попарили ненадолго и вернулись на землю.

— Вы у Даши были, Костик? — спросила Лидия Сергеевна. — Как она там?

— Да так… — Константин не знал, что ответить. — Я думал, что вы в курсе, так сказать, как соседи.

— Не хочется зря волновать девочку, — сказала Лидия Сергеевна грустно. А Александр Иванович мрачно присовокупил:

— Пока.

— А мне кажется, что пора ее взволновать. Дарья в полном раскардаше. Физически и морально. И в полном неведении. Я думаю, лучше знать самое скверное, чем ничего не знать. Кстати, Александр Иванович, я не буду нахалом, если спрошу: как дела у вашего Сырцова?

— Лида, ему Жорка не нравится! — изумился Смирнов. — Почему же тебе не нравится наш Жорка, Костик?

— Мне кажется, что он иногда хамоват.

— Жора — замечательный парень, уж поверьте мне, Костик, — попыталась мягко уговорить мрачного футболиста Лидия Сергеевна. Но Ларцев уговорам не поддался — не поверил, что Сырцов замечательный парень, и, не скрывая иронии, поинтересовался сдержанно:

— И чем же занимается ваш замечательный парень сейчас? Насколько я понимаю, всемогущая Анна наняла его для расследования двух этих странных убийств.

— Маетой, — ответил Смирнов. — Сейчас Жорка занимается сыскарской маетой.