— Что ж, уверена, твое присутствие дает одной из сторон несправедливое преимущество, — говорю я. — Возможно, они должны бороться за тебя.

Он смотри на меня, склонив голову и хотя не улыбается, в его глазах есть намек на улыбку.

— Они не знают кто я.

Я почти смеюсь.

— Как это они не знают кто ты?

Он пожимает плечами, берет мяч в руки и начинает перекатывать его. Хмурится и смотрит по сторонам. Я заметила что ему порой тяжело смотреть на меня.

— Я им не сказал.

— Ха. Что ж, я ничего не знаю об игре, но уверена, они поняли что ты не просто шотландский парень, играющий с любителями время от времени.

Лаклан кивает, признавая мои слова.

— Может быть. — Наконец он смотрит мне в глаза. — Так ты смотрела матч?

— Только конец, — признаюсь я. — Ты пригласил меня сюда, чтобы покрасоваться?

Вспышка улыбки. То есть больше похоже на ухмылку, но она преображает его лицо. Взгляд смягчается, становится более чувственным, а губы дьявольски изгибаются. Сначала он выглядел как опасная собака, а теперь как щеночек. Ничего не могу поделать и ухмыляюсь в ответ.

— Может быть, — снова говорит он, и на одну сладкую секунду прикусывает нижнюю губу. — Тебе понравилось то, что ты увидела?

Мои глаза расширяются. Он что флиртует со мной? Это был флирт?

О мой Бог.

Если так, он словно вручил мне ключи от рая.

— Расслабься, — говорит он, вставая в позу с широко расставленными ногами напротив меня. — Я шучу.

А теперь такое чувство, что он забрал ключи обратно.

— Не думала, что у тебя талант шутить, — говорю я, игнорируя свои разбившиеся надежды.

— Большинство своих шуток я держу в голове, — мягко говорит он. — Честно говоря, я решил, если ты узнаешь о регби немного больше, это поможет написать статью. — Он делает паузу. — Ну, ты понимаешь, сделает ее более настоящей что ли.

Хм. На самом деле он прав. Это сделает ее более живой. Я бы начала с описания его на поле, такого мокрого, его одежда липнет к телу, каждая мышца натянута, скульптурные мышцы выставлены на обозрение, а его большие, сильные руки сжимают мяч так, как он сжимал бы женскую попку. Мою попку.

Дерьмо, так моя статья довольно скоро отклониться от курса и станет эротической.

Я понимаю, что он смотрит на меня в ожидании ответа, а я так ничего и не сказала. Ухмылка все еще на месте, брови выжидательно подняты.

Я смотрю на него и пожимаю плечами.

— Прости. Если ты собираешься играть в регби в дождь и выглядеть так, как сейчас, ты не можешь винить девушку, что она тебя рассматривает.

Он облизывает губы, показывается розовый язык.

— Все нормально. Я привык.

— Держу пари так и есть.

— Итак, хочешь научиться? — спрашивает он, морщиня лоб и становясь снова серьезным.

— Конечно, — отвечаю я. — Могу я поиграть?

Вопрос застал его врасплох.

— Что, сейчас?

Я пожимаю плечами.

— Почему нет?

Он указывает на меня мячом.

— Потому что ты одета вот так.

Смотрю на свою одежду. На мне серые узкие джинсы, которые я купила в магазине Стеф, черный пиджак и простая белая футболка. На ногах шпильки с леопардовым принтом. Это мой как бы профессиональный наряд для работы когда я чувствую себя ленивой.

— Идет дождь. И грязно, — добавляет он.

— Я не боюсь испачкаться, — дерзко говорю я. — Дай мне минуту.

Я оставляю его с широко раскрытыми глазами и тороплюсь вернуться к машине, закрывая зонтик. Открываю заднюю дверь, снимаю туфли и пиджак, и бросаю их на заднее сиденье. Быстро убираю волосы в конский хвост и бегу босиком обратно к нему, несколько раз поскальзываясь.

Если он собирается научить меня регби, он собирается научить меня правильно.

— Окей, я готова, — говорю я, останавливаясь рядом с ним. Дождь все идет и я почти мокрая, но, к счастью, он теплый.

Его глаза на короткое время задерживаются на моей груди. Мне повезло, что я ношу лифчик. По крайней мере, я думаю, что повезло.

— Я действительно думаю, что ты слегка спятила, — говорит он, почесывая щеку пальцем.

— Технически на мне больше одежды, чем на тебе, — замечаю я. — Да и в любом случае, грязь легко отстирывается.

— Есть причина, по которой мы носим ботинки с шипами.

Я смотрю вниз на его обувь, они больше похожи на кроссовки, чем на бутсы. Потом смотрю на свои мокрые, босые ноги, окрасившиеся от травы с ярко-оранжевым лаком на ногтях.

— Если я поскользнусь, то поскользнусь. Может быть, потащу тебя вниз за собой.

Теперь он смотрит на меня хмуро, будто мне нельзя доверять.

— Как знаешь, — говорит он, качая головой. Он поворачивается и уходит к середине поля. Я несколько минут стою и наблюдаю за ним, прежде чем он смотрит через плечо и кивком головы показывает следовать за ним.

Я иду – осторожно – по мокрой траве, оказываясь на грязной территории. Мы стояли на достаточно сухом участке, а поле, вероятно, более грязное, чем та трава, значит, на середине поля можно будет принимать грязевые ванны.

И все же я здесь, босиком под дождем играю в регби с мужчиной, которого можно назвать самым горячим парнем на земле. Чувствую, как кайф от волнения проходит сквозь меня, сердце барабанит в груди, когда я подхожу к нему.

Он указывает мячом на поле.

— Это твоя зона. — Указывает на другую сторону. — Это моя зона. Проще говоря, цель игры состоит в том, чтобы набрать наибольшее количество очков за удачно реализованные попытки или голы.

Я поднимаю руку.

— Подожди, можно бить по мячу? Как в соккере?

Он дышит через нос, и знаю, борется с желанием закатить глаза.

— Как в футболе, — поправляет он. — Соккером называют футбол только в Америке.

— А регби до сих пор называют регби?

Он прищуривается, глядя на меня.

— Да.

— Тогда какая разница.

Как и ожидалось, он закатывает глаза. Вздыхает, и, несмотря на то что он снова вернулся к себе задумчивому с резкой складкой между бровями, я молча получаю удовольствие от того, что раздражаю его, отвечая, словно девочка подросток.

— Ладно, — продолжает он. — Итак, ты можешь заработать очки за попытку или за сам гол. Но ты не можешь просто всю игру пинать мяч, это так не работает. Твоя главная цель состоит в том, чтобы набирать очки за попытки, то есть за занос мяча за линию соперника.

Я едва могу видеть сквозь дождь, но просто киваю.

— И ты делаешь это, бегая с мячом, или бьешь его ногой.

— Так это как в футболе, — говорю я. — Прости. Американском футболе.

— Нет, лапочка, — говорит он мне, и я не могу проигнорировать вспышку тепла в груди от этого ласкового слова. — Ничего подобного. Первое, ты не можешь сделать пасс вперед. Только в сторону или назад. Второе, регбисты не носят защиту. Мы делаем ставку на грубую силу и выносливость.

Мои глаза задерживаются на ширине его плеч и груди. Неудивительно, что он такой огромный.

— Хотя раньше я видела как какой-то парень играл в смешном шлеме, — говорю я.

— Это Скрам Кэп.

— Скрам Кэп. — повторяю я.

Он дергает себя за ухо.

— Чтобы защитить их во время схватки или просто во время игры.

— Вы что ребята откусываете друг другу уши? — восклицаю я. — Это даже хуже, чем бокс!

Он успокаивающе смотрит на меня.

— Нет. В любом случае, не нарочно. Но если ты не оденешь его, все может закончится изуродованным ухом.

— Фу. Это что вообще такое? Подожди, нет, я не хочу знать. — Я уже представила это.

Он пожимает плечами.

— Мне повезло, хотя мне вообще нет до этого дела. — Он пробегает пальцем по шраму на брови, другому на лбу, на щеке и в середине носа. — В любой момент рано или поздно твое лицо в игре могут подпортить. Мы не самая красивая куча мужиком и большинство из нас гордиться этим.

— Позволь не согласиться, — выпаливаю я. — Имею в виду, думаю, ты красивый. Может это не совсем правильное слово…

Он сухо смотрит на меня.

— Это определенно не правильное слово.