Порошка было немного — килограмма полтора, казалось, что упаковочного материала больше раза в два, чем товара. Да и ине ли это?

— Когда будешь приглашать гигантских пауков на процедуру прощания, возьмешь с собой и Райсу, — долетел до Найла ментальный импульс Рикки.

Посланник Богини кивнул, подумав, что теперь, наверное, и Салли выспалась. Не исключено, захочет размять ноги, да и золото с драгоценностями ей должны доставить удовольствие.

Оставалась последняя яма, которую следовало исследовать.

К великому сожалению участников путешествия, она опять оказалась набита сокровищами — вернее тем, что древние люди считали сокровищами.

Найл предложил участникам путешествия остаться на месте или прогуляться по окрестностям, а сам на пару с Суром забрался на спину Саворону, чтобы вернуться на берег, к которому причаливали их шлюпки. Найла сопровождал Рикки на своем шарике, второй маленький разведчик решил еще раз облететь остров.

Участники путешествия, выгружавшиеся на остров, но не поместившиеся на спинах жуков, уже заждались Посланника Богини. Он вкратце рассказал о случившемся, матросы и гужевые (также выступавшие в этом путешествии в роли моряков) сели на весла и быстро оказались у судов флотилии.

Найл взлетел на палубу флагманского корабля по веревочной лестнице, собрал матросов, остававшихся там, и отдал указания.

Сур тем временем отдавал указания на своем корабле. Теперь предстояло самое сложное. Посланник Богини прекрасно помнил, каких трудов ему стоило переправить восьмилапых через реку, когда они еще только шли на север из своего города.

Начальник отряда проследовал к люку трюма, в котором пауки были заперты до сих пор — на тот случай, если кто-то из них каким-то образом доберется до бутылки (из запасов капитана) и опьянение передастся всем остальным. Открыв люк, Найл связался ментальным импульсом с Дравигом и понял, что тот не имеет к нему никаких претензий. Наоборот, старый паук был благодарен Посланнику Богини за предпринятые им решительные действия.

— Я даже предположить не мог, что нам всем будет так плохо от того, что люди пьют без проблем и даже получают удовольствие, — признался Дравиг. — И как хорошо, что никто из пауков раньше не пробовал вино! Представляю, какие последствия могли бы быть! Но теперь мы знаем убойную силу алкоголя. Мы будем с ним бороться! Вернувшись к нам в город, я скажу Смертоносцу-Повелителю, что следует издать особый указ, карающий паука смертной казнью даже за каплю выпитого алкоголя.

Посланник Богини полностью согласился со старым пауком, заметив, правда, что сейчас перед ними стоят несколько другие проблемы, а по его приказу бутылки с яхты мистера Ричардса уже выкинули в море. И Найл рассказал Дравигу об увиденном на острове.

В паучьей душе боролись два чувства: необходимость лично ступить на берег острова, где погибли сородичи, чтобы попытаться докопаться до истинных причин случившегося, и страх перед водной преградой. Дравиг пытался найти себе оправдание: в их городе никаких ритуальных паучьих залов не существует и никаких ритуалов с захоронением в воду не проводится.

Наоборот, Дравиг считал захоронение пауков в воде несколько странным: в местах, откуда пришли Найл с Дравигом, подобное бы даже не пришло никому в голову. Но в каждой местности свои традиции. С другой стороны, на судах флотилии было больше всего пауков из города Найла и Дравига.

Старый паук колебался. Уж очень ему не хотелось садиться в шлюпку.

По всей вероятности, Рикки, также прилетевший к судам флотилии и вначале отправившийся на судно, где плыл диспетчер, оставался в ментальном контакте с Посланником Богини и смог подслушать разговор Найла и Дравига. Внезапно оказавшись рядом, он пристыдил старого паука, напомнив о чувстве долга перед погибшими. Дравиг все равно колебался и Посланник Богини его прекрасно понимал. На его месте он, пожалуй, действовал бы точно также. Зачем рисковать жизнью (а ведь это риск: от страха гигантские пауки вполне могут свалиться в воду и погибнуть) ради отдания почестей (причем тех, которые не принято отдавать в городе, где живет Дравиг) паукам, которых Дравиг и его подчиненные ни разу не видели?

Затем, быстро воздвигнув ментальный барьер, Найл задумался о другом. А почему Рикки так настаивает на присутствии гигантских пауков на ритуале?

Насколько знал Найл, Рикки всегда относился к гигантским восьмилапым с некоторым презрением. Что он так беспокоится об усопших, которых никогда не видел? Что на этот раз задумал этот малыш? Или в очередной раз желает посмеяться над Дравигом и его подчиненными, показав им свое превосходство? Хочет таким образом заставить их покориться свой воле? У пауков ведь принято признавать сильнейшего. А Рикки-то, похоже, превосходит гигантских пауков во всем, кроме физической силы.

Но узнать истинные цели Рикки, всегда умело их скрывавшего, не представлялось возможным. Найл понял, что придется все-таки нескольким паукам из его города переправляться на остров.

Посланник Богини снял ментальный барьер, защищающий его мысли от тех, с кем он не хотел ими делиться, и поинтересовался у Рикки, не починил ли паук-диспетчер ментальный усилитель.

—Пока нет, — ответил Рикки, добавив, то он велел и диспетчеру, и лекарям, и Дориным фрейлинам готовиться к переправе.

—А разве пауков из ваших городов будет недостаточно? — робко поинтересовался Дравиг.

—Ты— старший в отряде среди восьмилапых! — напомнил Рикки и тут же добавил: — Гигантских восьмилапых.

Найл с трудом сдержал смех. Рикки в очередной раз подчеркивал, что не намерен никому подчиняться.

—Хорошо, мы сейчас поднимемся на палубу, — сказал Дравиг.

—Я думаю, что всем паукам нет необходимости переправляться на остров, — вставил Найл, думая в первую очередь о себе и других людях: ведь весь груз переправы ляжет на них.

Рикки согласился, заявив, что на остров следует отправиться фрейлинам, лекарям, диспетчеру, Дравигу и трем его приближенным. Этого будет достаточно.

Когда Найл в сопровождении Дравига и других пауков, путешествовавших на его судне, поднялись на палубу, там уже все было готово для спуска их в шлюпки. Найл планировал делать это на веревках — подобно тому, как пьяных восьмилапых опускали в воду.

На палубе также стояли Салли и Раиса, оживленно болтая. Судя по их виду, они больше не выясняли отношений, наоборот, подружились.

«Одной проблемой меньше», — подумал Посланник Богини. Ему еще только не хватало разнимать дерущихся из-за него женщин.

Они выразили желание сплавать на остров. Райса сообщила, что попробовала еды древних людей, которой ее угостила Салли, и пища ей очень понравилась. Но Найлу в эти минуты было не до женских радостей.

У Дравига и его подчиненных, готовящихся к переправе, уже дрожали лапы. Найл постарался внушить им спокойствие, но не тут-то было. Старый паук послушно дал надеть на себя веревочную петлю, затем послал ментальный импульс Посланнику Богини с просьбой первым спуститься в шлюпку, чтобы там уже принять Дравига. Старый паук, естественно, рассчитывал плыть в одной шлюпке с Посланником Богини. Найл слетел вниз по веревочной лестнице, которые так и висели, спрыгнул в шлюпку, а потом помог устроиться в ней Дравигу. От дрожи паука лодка раскачивалась на водной глади. Найл тут же велел гужевым быстро грести к берегу, что они и сделали. Сам он непрерывно посылал Дравигу волны спокойствия, убеждая, что в переправе нет ничего страшного.

Отплывая от судов флотилии, Найл видел, как отчаливают и другие шлюпки. Пауки из северных городов вели себя более достойно, но поскольку они находились в одном паучьем поле с Дравигом и другими пауками из города Найла, страх им тоже передавался.

Найл молился Великой Богине Дельты о том, чтобы никто из восьмилапых не выпал из шлюпки в воду и их группа успешно добралась до берега. То ли Богиня услышала его молитвы, то ли пауков крепко привязали веревками к рейкам, то ли гужевые постарались побыстрее догрести до берега, но путешествие прошло успешно и никто не свалился в воду и ни одна шлюпка не перевернулась.