-Дай угадаю, ты следил за мной?

-Я просто не мог отпустить тебя одну. Не в том состоянии, что ты была.

-Почему? Почему ты вообще пошел за мной? Я же никто тебе.

-Ты шла в Город, я последовал за тобой. Ты спасла меня, и я вчера, кстати, тоже тебя спас от неминуемой гибели.

-Ясно. Это что-то вроде 1-1? Я спасла тебя, ты меня, и мы в расчете? Но ты пошел за мной не из-за этого, верно?

Я не верю, что он преследовал меня лишь для того, чтоб выплатить долг по спасению. Может, ему очень одиноко, и он боялся снова окунуться в это море одинокого блуждания?

Алекс не собирался мне отвечать.

-Что ж, полагаю, мне стоит поблагодарить тебя.

Я хотела сказать это искренне, а получилось, словно я издеваюсь над ним.

-Спасибо, правда, я...

-Не надо, - резко оборвал меня Алекс, отчего я почувствовала себя неловко.

-Мне не следовало соваться туда, но я же не знала, что меня там ждет.

-Поверь, никто не мог предполагать. Это какой больной мозг надо иметь, чтоб спрогнозировать настолько ужасные события. На будущее учти – удача не вечна, она как резина, ты ее тянешь потихоньку, все получается. Но наступает критический момент, когда уже нельзя ее испытывать дальше, нельзя тянуть, иначе она порвется, вернувшись с троекратной силой разрушения.

-Тебе надо было стать философом.

Он снова зашевелился, и я услышала звон цепи об пол. Он ведь так и не снял кандалы с левой руки, кусок цепи до сих пор болтается за ним хвостиком. Я представила, как он стоит с другими жителями, прикованный к фонарному столбу и облитый бензином. Потом пометила в голове это все биркой "УЖАС" и отправила подальше в память.

-Что тебе снилось?

-Если ты хочешь сменить тему на более приятную, то это неправильный вариант, - пробубнила я себе под нос. Дело было не в том, что я не хотела делиться своими снами, я вообще не желала их вспоминать. Вышибать бы себе память каждое утро.

-Извини, я не подумал.

-Что будем делать? - я старалась, чтобы мой голос звучал спокойно, хоть и хрипло.

-Я думаю, сегодня нам стоит переждать тут, мало ли что наверху. Чистильщики могут вернуться или прочесывать окрестности, или еще кто похуже. Мне не очень хочется прощаться с жизнью. Я уже один раз стоял на грани.

Еще одну ночь в темноте и тесноте? Не почесаться, не чихнуть? Увольте, я уже физически ощущала, как мое тело превращается в деревяшку без возможности двигаться. Суставы ныли, а спина раскалывалась пополам. Весь этот кошмар пугал меня не меньше, чем опасности, поджидающие наверху.

-Я бы уже сейчас ушла. Не уверенна, что выдержу еще одну ночь.

-Ты даже не представляешь, сколько человек может вынести, - сухо ответил Алекс. -Ты прошлый раз уже ушла, смотри, к чему это привело?

-Я не виновата, что пришла туда, где всех должны были сжечь! Тебе-то что?

-Ты могла умереть! – в его голосе слышалась досада и боль.

-Но не умерла же!

-Потому что я пришел вовремя! Если бы они нашли тебя раньше, твой труп уже рассыпался бы пеплом по ветру. Лучше было бы, если бы я не пришел?

Его вопрос низкой нотой повис в воздухе, вмиг сделав воздух трудно вдыхаемым. Мне стало совестно от собственного поведения. Разговор на этом был окончен.

Уходить одной мне действительно не очень хотелось. Алекс оказался в более лучшей форме, чем я ожидала от заключенного, брошенного на верную смерть человека. Он может меня защитить. От отряда чистильщиков вряд ли, а вот от банды браконьеров вполне, вполне.

До Города несколько дней пути, три или четыре. Одной дойти будет сложно, учитывая отряды нехороших людей в защитных масках и костюмах, от которых придется прятаться. Плюс браконьеры и заразные. Сложив все это вместе, получаем Ребекку и полосу препятствий с передвижными и умными мишенями. До встречи с Алексом цель добраться до города не казалась столь невыполнимой, но в свете последних дней, ее недостижимость взлетела до небес.

Надо как можно скорее покинуть эту деревню, где вместо снега с неба сыпался пепел. Закон номер один. Движение – это жизнь, а мы вынуждены сидеть тут без света и тепла. Хорошо хоть провизии полно, ешь до отвала, вот только ни куска в горло не лезет.

-Ты когда-нибудь мечтала? – спрашивает Алекс после продолжительной паузы, вырывая меня из мрачных размышлений.

-Конечно, - тихо отвечаю я. Мне уже не хочется с ним ругаться, при воспоминании о горящих людях, это все кажется таким пустым.

-О чем?

-О другой реальности. Где нет болезни, нет боли и страха, - хорошо, что он не видит в темноте моего лица. –Я мечтала о миллионах возможных путях моей жизни. Вот я стюардесса, приветливая и яркая в своей форме. А здесь – учитель вязания в детском саду, вокруг меня дети, а за окном яркое солнце, на спицах висит синее вязание. Шарф или кофта для девочки. В других мечтах у меня была большая семья с кучей сестер, которые бегали по дому с деревянной летней верандой и громко смеялись.

Хорошо, что Алекс спросил меня об этом. Словно напоминание, что я еще жива, и все еще не разучилась мечтать о светлом.

-Это прекрасно.

-А ты? –я поворачиваюсь в сторону его голоса. –О чем мечтаешь ты?

-Я? –кажется, мой вопрос удивил его. – Я не знаю, ни о чем…Я не мечтаю.

-Как так?

-Вот так, я пытаюсь выжить, - его голос помрачнел, наливаемый нотками стали. –Здесь нет места мечтам. Если и есть, я его еще не нашел.

-Мне кажется, если не мечтать, то можно сойти с ума от окружающего ужаса. Это как подушка безопасности между тобой и внешним миром.

-Может и так, но пока я еще в своем уме, - он слегка улыбнулся, я услышала это по голосу. - Что стало с твоими родителями?

-Мне обязательно отвечать?

-Нет, если не хочешь.

Сверху послышался звук открываемой двери, прерывая Алекса на полуслове. После ночи тишины и всепоглощающей темноты, я уже стала забывать, что существует что-то за пределами этого погреба.

Мы замерли, я буквально почувствовала, как Алекс превратился в сплошное ухо. Кто-то неуклюже, словно подгребая ногу, прошел в дом, остановившись прямо у нас над головой. Я инстинктивно нашла руку Алекса, и сжала ее. Он не сопротивлялся.

Сердце выбивало глухие удары в груди. Нечто прошамкало дальше, потом появился еще кто-то. Теперь их уже несколько рыскало по дому. Чистильщики или браконьеры. Они ранены? Походка второго гостя тоже была странной, словно он передвигался на четвереньках.

-Боже, что же это, - прошептала я в темноту.

-Я думаю, это заразные. Слышишь, как они ходят? Словно из последних сил

-Чего им надо?

-Откуда мне знать.

Я уже насчитала четыре пары ног. Толпа заразных. Мы в погребе, в ловушке у них под ногами. Отлично, просто замечательно. На заднем дворе того дома у меня хотя бы было пространство для маневра, а здесь даже развернуться негде. Придется ждать и надеяться, что они нас не найдут.

Секунды складывались в минуты, минуты в часы, потом в дни и года. Все это время Алекс не выпускал мою руку, отчего я была ему благодарна. Мне снова казалось, что меня несет вперед без времени и пространства, и лишь тепло его ладони возвращало меня в реальность.

Кажется, я успела поседеть, прежде чем шарканье над головой сменил другой звук. Кто-то ногой вышиб дверь, и она, слетая с петель, с грохотом упала на пол, наделав прилично шуму. Я чуть не оглохла, сильнее сжав руку Алекса.

На мгновение стало тихо, потом тишину разорвал хаотичный топот сразу со всех сторон и странный чавкающий звук, сопровождаемый истошными звериными воплями. Сердце сжималось от ужаса от каждого крика, раздающегося над нашими головами. Мало нам было приключений за последнюю неделю, кто-то там, где обычно сидят Боги, заскучал и решил продолжить нашу череду неприятностей.

Бой продолжался три вечности к ряду, а потом все стихло.

Мы с Алексом дышали в унисон, и я дико пожелала оказаться в том мини-лагере, что мы разбили сразу после побега с заправки. Что происходит последние дни? Я только и делаю, что бегу, боюсь и умоляю наступить новый день, и снова бегу, и снова боюсь. Ужасные кадры старого неинтересного кино, нажать бы кнопку остановки и выйти из кинозала.