Или не становишься.

-Ладно, но если я тебе отрублю руку, извини, пришить не получится, - я выжимаю подобие улыбки, чтобы хоть как-то его подбодрить. –Будешь так ходить! Держи фонарь и свети.

-Но это лучше, чем сгореть заживо.

Не поспоришь. Не хотела бы я оказаться на его месте. Ни до, ни после.

Я заношу топор над головой, стараясь унять дикое биение сердца и трясущиеся руки, нет, не ходить мне в хирурги. В голове яркими красками вспыхивает картина, как я отрубаю ему кисть, словно кусок хлеба. Так, надо сосредоточиться, ничего сложного: просто разрубить цепь и не оставить парня без руки. Я в здании, которое вот-вот сожгут, пытаюсь освободить человека, который еще вчера чуть не застрелил меня в упор. Отличная вечеринка, жалко колпаков не раздали.

Я быстро выдыхаю и опускаю топор, и он с дзенькающим звуком ударяется в трубу. Цепь цела, рукоять топора сдирает кожу с моих ладоней, отчего они вспыхивают болью.

-Давай снова! – Алекс кричит, как умалишенный. По правде, я сама уже мало что различаю. То ли мои глаза так сильно слезятся, то ли я действительно плачу от ужаса.

Я снова заношу топор, и второй удар приходиться в цель – цепь со звоном распадается, вышибая сноп искр. Деревянная рукоять топора прожигает содранные ладони. Не дожидаясь благодарности, Алекс хватает меня за руку и выбегает из кладовки, на бегу поднимая валявшийся в углу пистолет.

Я даже пискнуть не успеваю, с трудом различая, куда ставить ноги в этом бесконечном мусоре, чтобы не навернуться и не сломать шею. Это было бы обидное завершение такого прекрасного спасения.

Я спотыкаюсь обо что-то и падаю, выпуская Алекса. Успеваю заметить, что это парень валяется у меня под ногами. Его пустые глаза смотрят с укоризной, мол, могла помочь. Но я вряд ли чем-то бы ему помогла - из дыры на его лбу вытекает темной струйкой кровь, сливаясь с пылью, а огонь уже поедает старую куртку. Я отворачиваюсь, сдерживая рвотные позывы. Никогда не могла смотреть на мертвых.

Если бы этот парнишка не трогал труп в туалете, его и не убили бы, и тогда они могли спокойно обыскать всю заправку и найти нас. По всему выходит, что мне стоит сказать спасибо. Только вот ему уже все равно. Мертвым благодарности не нужны. Одна жизнь взамен на две.

Алекс одним движением вздергивает меня, ставя на ноги, и снова кидается к выходу, буквально выталкивая меня на улицу. Снаружи темно и прохладно, я счастлива влететь в морозный ветер, как в омут. Я оббегаю заправку и прячусь в тени деревьев, стоящих неподалеку, на случай, если браконьеры не ушли далеко. Вряд ли они вернутся, но осторожность еще никому не мешала.

Почему Алекс еще не вышел? Он что, совсем рехнулся? Точно, псих.

Через минуту я поняла почему, когда он вернулся с джинсами, курткой и обувью того самого парня, что сам того не зная, спас наши жизни. Огонь успел неплохо пожевать их, но сравнивая с обносками, в которых был Алекс, это уже что-то.

Мерзлая земля хрустит под ногами, изо рта вырываются облачка пара, напоминая, что мы пока живы.

«Что ты делаешь, Боже, что ты делаешь!» - вопит мое внутренне я.

А черт его знает, что я делаю. Спасла какого-то парня, спалила автозаправку к чертям, ну, фактически не я это сделала, но почему я чувствую себя без вины виноватой.

-Заправка скоро разгорится и взорвется. Это же заправка, забыл? Подземные емкости и прочее. Рванет и оставит огромную воронку вместо себя.

-Я потушил огонь. Мы можем ночь провести здесь, - шепотом говорит Алекс.

-Что значит мы?

И действительно, когда это я и он переросло в мы. Я не предполагала, что наши пути дальше пойдут вместе. Только не с этим больным на голову.

-Ну, ты мне спасла жизнь, я у тебя в долгу. Вот расплачусь и поминай, как звали. Меня так мать учила.

При слове мама у меня екает сердце.

-Ты день назад чуть не застрелил меня в упор. Теперь ты хочешь, чтобы я доверила тебе свою жизнь?

-А ты бросила меня, - вызывающе отвечает он, сложив руки на груди.

-Я вернулась.

-Я промазал.

-Но очень старался попасть.

-Кстати, а почему ты вернулась? – он усаживается у куста, развернувшись лицом к автозаправке, натягивая одежду прямо поверх старой. Отблески фонаря пляшут на осунувшемся лице, превращая его в жуткую маску.

-Ладно, у тебя есть запасы? Вода? Еда? Лекарства? У меня рацион только на одного, я нас двоих не прокормлю, - извиняющимся тоном промямлила я, словно моя вина, что Алекс свалился мне на голову.

-Были. И, благодаря тебе, они сейчас с нами, дай мне бинт, надо руку перевязать.

Я понимаю, что весь его запас тайника сейчас находится в моих руках. Бинт еще ладно. Патроны отдавать совсем не хотелось. Алекс ведь успел поднять пистолет. Что ему мешает зарядить его и пустить мне пулю в лоб?

Ничего. Ему ничего не мешает.

Стараясь не думать об этом, отдаю один моток бинта.

-Патроны?

-Чтобы ты пристрелил меня за спиной?

-Так, по-твоему, я должен отблагодарить за спасение?

-Откуда мне знать, что у тебя на уме.

-Просто отдай мои патроны, - сурово произнес Алекс, отчего внутри все похолодело. И я покорно отдала его рюкзак.

К черту. Пристрелит, значит, так тому и быть. Даже если не отдам патроны, он просто перережет мне глотку ночью и все равно заберет. Выбор невелик, если он вообще есть.

-Животные в округе есть?

-Ноябрь на дворе, - коротко отвечает он. –Кабанов много видишь? Вот и я о том же. У тебя хотя бы вода есть?

Есть, думаю я, совсем глоток. Мне бы тоже не помешало ополоснуть саднящее от гари горло, но воды осталось очень мало. Если бы был снег, можно было бы справиться и им, но все, что насыпало с неба ночью, уже растаяло. Я бросаю короткий взгляд на его растрескавшиеся губы и понимаю, что дело плохо. У него скоро начнется обезвоживание.

-Держи, - я достаю бутылку со дна рюкзака, вытаскиваю спальник, укладывая его на мерзлую землю, сажусь и тяжко вздыхаю. Не было проблем, нашла. Отлично, теперь я еще и водой делюсь с возможным потенциальным убийцей.

Он оценивает содержимое бутылки и старается отпить совсем немного, чтобы и мне осталось.

Надо признать, придется идти дальше вместе, если уж я не бросила его, все-таки вернувшись на автозаправку, то и сейчас оставить будет еще сложнее. Хотя теперь он свободен и может вполне сам позаботиться о себе, и мне не придется играть в героиню-спасительницу.

–Предлагаю до утра остаться здесь, тут хотя бы относительно безопасно. Не думаю, что эти ребята вернуться.

Я молча киваю.

-Спасибо, - тихо сказал Алекс, возвращая мне бутылку.

Я не сразу поняла, о чем он.

-Что?

-Спасибо, что вернулась. Можешь не говорить причину.

-Я и не собиралась, - и почему я встала в позу ощетинившейся вредины?

-Только не говори, что просто второй раз шла мимо.

-Давай, просто закроем эту тему, ладно?

Мы усаживаемся метрах в пятнадцати от автозаправки, в углублении под деревом, скрывшись от любопытных глаз с трех сторон. Если опасность вдруг появится, мы ее увидим прямо перед собой, то есть мы почти в безопасности. Пришлось признать, что выбранное место, было идеально. Сама бы я до него не додумалась. Мои пятки бы уже сверкали далеко отсюда.

Мы сидим молча, да я и не знаю, о чем с ним вообще говорить. Мне всегда плохо удавалось заводить друзей.

Когда я сюда шла, я не могла предположить, что все закончится именно так. К счастью или нет, но пришли браконьеры, которые вынудили меня освободить этого психа, ведь его жизнь напрямую зависела от моего решения. Освобожу – он будет жить, уйду – сгорит. Все просто.

Я вспоминаю сон про маму, как заразный кинулся на нее. Неприятная боль сдавливает грудь, и снова слезы подкатывают к глазам. Ее я не смогла спасти, ни во сне, ни наяву. Прошлое имеет свойство убивать, как тяжелый камень, что тащит ко дну. Ты не можешь его отпустить, скинуть, как утренний сон. Оно будет сдавливать тебе горло, пока ты не замолкнешь.

Но иногда прошлое – это сила, что не дает потерять свет среди тьмы. Я держусь за воспоминания о моей матери, хоть она и была слабой женщиной, что никогда не перечила мужу. Я даже совсем не оплакивала ее смерть.