Сердце Анны-Лизы екнуло, когда она посмотрела на мужа. Он не сказал ни слова. Просто пил кофе и смотрел в окно.

— Долго еще ты будешь на меня дуться? — поинтересовалась девушка, обиженная тем, что Доминик игнорирует ее.

— Эта ссора не такая, как остальные, Анна-Лиза. Ты разрушила мой мир. И я не уверен, смогу ли пережить это.

Она слушала и не могла поверить в то, что слышит. Что он, ее любимый муж, говорит такое.

— Беременность изменила и мою жизнь, знаешь ли. И мы должны все обсудить.

— Здесь нечего обсуждать.

— Наоборот, есть — и много. Понимаю, мы планировали свою жизнь иначе, но ведь это не конец света.

— Это может стать концом нас.

Анну-Лизу словно ударили по лицу. Не ослышалась ли она?

— Ты не можешь говорить это серьезно.

— Я уже ничего не знаю. Разговоры ничего не изменят, так ведь? Я все сказал еще до того, как мы поженились. Для меня ничего не изменилось. Кажется, мы в тупике.

— Когда ты привыкнешь к мысли, что у нас будет ребенок, то почувствуешь себя лучше. Можешь поговорить с моим отцом, с Треем или с мужем Мэри Маргарет. Ты же знаешь многих мужчин, у которых есть дети. И все они скажут тебе, что это здорово.

— Для них, но только не для меня, — Доминик сел за стол.

Анна-Лиза положила на тарелки яичницу с сосисками и поставила блюдо с горячими кексами. Джем уже стоял на столе. Она налила в стаканы апельсиновый сок и села за стол.

— А теперь объясни мне, почему для тебя так ужасно иметь ребенка?

— После завтрака, — отрезал Доминик и приступил к еде.

У Анны-Лизы не было аппетита. Она бы предпочла все прояснить, а потом поесть, но, возможно, лучше поступить так, как говорит Доминик. По крайней мере, еда горячая. И, может быть, поев, он немного успокоится.

Они ели молча. Анна-Лиза украдкой глядела на мужа, но он был сосредоточен на еде.

Она вспомнила их совместные завтраки, особенную атмосферу уютного семейного утра… Воспоминания захватили ее, и на какое-то время женщина погрузилась в недавнее и такое счастливое прошлое.

И первые годы брака Анна-Лиза и Доминик почти не расставались и вместе объездили полмира.

Но они не вечно будут так молоды и легки на подъем. Придет время, когда оба минуют пик своей карьеры, накопят достаточно денег, чтобы содержать себя и своих детей. Вот тогда бы можно и осесть на одном месте, зажить более стабильной жизнью… Конечно, лучше бы завести ребенка чуть позже, но Доминик ведь говорит не о сроках.

Он вообще не хочет иметь детей. Никогда.

Закончив есть, Доминик встал и направился к кофеварке.

— Хочешь еще чашечку?

— Нет. — Кофеин следовало бы исключить вовсе, но пока она не могла отказать себе в чашке утреннего кофе.

Анна-Лиза помыла посуду и поставила ее сушиться.

— Ну что?

Доминик пожал плечами и оперся о стойку.

— Может быть, присядем?

— Это не займет много времени. Мы ведь обсуждали этот вопрос еще до свадьбы. Ты из большой семьи, а я единственный ребенок у родителей, которые не хотели ни семьи, ни детей.

Анна-Лиза кивнула.

— Они были молоды. Не знаю, любили они друг друга или нет, но моя мать забеременела, и отец поступил так, как должен был. Он часто укорял мать за это.

— Но ребенка делают двое.

— Ребенок не входил в планы моего отца. Он рос в небольшом городке и мечтал уехать. Переехать в Нью-Йорк, работать в театре — не актером, а кем-нибудь за кулисами. Но вместо этого застрял в маленьком городке в Пенсильвании с женой, ребенком и домом, который требовал постоянного труда. И всю жизнь проработал на мельнице.

— Я уже слышала эту историю.

— Одна ночь изменила всю его жизнь, Анна-Лиза.

— Ради бога, Доминик, ты же не можешь сравнивать себя с отцом. Ты сделал хорошую карьеру, я тоже. У нас прекрасная квартира и интересная работа.

— Но я видел, какова жизнь отцов. Мужчины быстро стареют. Их интересы сосредоточены на том, что нужно ребенку. Они постоянно жертвуют чем-то ради детей, и вся жизнь родителей крутится только вокруг их драгоценных чад. Посмотри на свою сестру Мэри Маргарет — она дает уроки фортепиано, чтобы обеспечить детям лучшее образование. Когда они с Сэмом жили для себя?

— Но мои родители не такие.

— Нет, Анна-Лиза, именно такие. Когда в последний раз они проводили отпуск не в семейном коттедже? Они бывали в Париже или в Риме? Ходили на лодках по горным рекам Колорадо? Катались на лыжах в Аспене?

— Но они не хотели этого.

— Или не позволяли себе хотеть? У них не оставалось времени и денег? Может быть, они просто скрывают свое разочарование лучше, чем мой старик?

— Но у нас все будет не так, Доминик. Ты не такой, как твой отец, и обстоятельства совершенно другие. Ты успел сколотить состояние. Я тоже неплохо зарабатываю. Мы сможем позволить себе делать то, что захотим. Нам не нужно идти на жертвы, чтобы прокормить и вырастить ребенка.

Доминик отпил кофе и вылил остатки в раковину.

— Ты не знаешь… я не говорил тебе, что уже оказывался в подобной ситуации раньше. — Мужчина ненавидел говорить о прошлом, но это поможет Анне-Лизе понять его.

Она удивленно глядела в его сторону, не понимая, о чем речь.

— В какой ситуации?

— Ожидания ребенка.

— У тебя где-то есть ребенок? — Анна-Лиза не верила своим ушам. Она вскочила. — Мы знакомы шесть лет. Пять из них женаты. И я узнаю об этом только сейчас?

— Нет, детей у меня нет. Ребенок родился мертвым.

— Какой ужас! — Анна-Лиза всплеснула руками. Это многое объясняло — Доминик боится, что их ребенок не появится на свет. — Наш малыш родится здоровеньким, вот увидишь.

— Ты не можешь быть уверена. У Филис была обычная беременность. Мы считали, все идет хорошо. Но за две недели до родов ей стало плохо, и я отвез ее в родильный дом. Ребенок уже не дышал.

— Филис? — повторила Анна-Лиза. У той женщины, конечно же, было имя… Мысли беспорядочно клубились в голове Анны-Лизы, мешая понять происходящее.

— Моя жена. Бывшая. Первая.

У Анны-Лизы кровь застыла в жилах. Доминик только что признался, что у него была жена до нее. А она до сих пор ничего не слышала об этом. Он любил другую женщину. Был отцом ее ребенка. И ни словом не обмолвился об этом. Неужели Анна-Лиза до самой смерти не узнала бы ничего о прошлой жизни мужа, если бы не забеременела?

— Ты не рассказывал, что уже был женат. — Женщина присела, стараясь сдержать слезы. Потом ощутила злость. — Как ты мог не сказать мне о такой важной части твоего прошлого? Я твоя жена. И у меня нет от тебя секретов. Разве в браке не важна честность? Что произошло?

Доминик, нахмурившись, ходил по комнате.

— Я не рассказывал ничего, потому что хотел оставить прошлое в прошлом. Я должен был жениться на Филис, чтобы дать ребенку свое имя и позаботиться о нем — иначе было бы неправильно, нечестно. Мы с Филис встречались в старших классах. Но я планировал уехать из дома и строить карьеру в другом месте. Восемь долгих месяцев я считал, что застрял в нашем городке навсегда и меня ждет такая же судьба, как у моего отца. А когда ребенок не родился, нас с Филис ничто больше не связывало. Мы развелись еще до того, как мне исполнилось двадцать. У меня были накопления, и я поехал поступать в колледж. Прежний план, только отложенный на пару лет. Я старше тебя, но мы окончили университет одновременно. Теперь ты знаешь, почему.

— Женился и развелся до двадцати? Почему ты ничего не сказал мне? Ты говорил, что поступил так поздно, потому что копил деньги.

— Это правда. Те деньги, которые я откладывал на учебу, ушли на беременность Филис и на квартиру для нас. Все складывалось точь-в-точь как у моего отца.

— Но ты не твой отец. Ты способен поставить цель и идти к ней. Посмотри, как быстро ты вырос в своей компании. Ты стал прекрасным специалистом. Как ты мог думать, что тебя ждет такое же будущее, как у твоего отца?