— А разве ты ей в этом не помогала?

— Клевета!

— Ладно, просто спросим ее, хорошо? Так ты будешь переодеваться или нет? Тогда поспеши. — Джо кинул взгляд на часы. — У тебя осталось всего две минуты.

— Слушаюсь, сэр. Конечно, сэр. Сию секунду, как прикаже… — Она поперхнулась последним словом, когда Джо схватил ее и притянул к себе.

— Я сейчас не в лучшем настроении, мисс Бэрри, — наигранно ласково начал он. — На твоем месте я бы об этом не забывал.

Люсинда почувствовала, что дрожит от близости его тела.

Из последних сил она вырвалась из его крепких объятий.

— Вы несносны!

— Можешь обзываться сколько угодно, крошка, меня это не задевает.

— Вот как? — Девушка почти кипела от злости. — А как вам такой поворот: как только мы вернемся от вашей драгоценной нонны, я собираю вещи и увольняюсь!

— Нет, детка.

— Вот увидите, я уволюсь. Если думаете, что я хоть на секунду останусь в одном доме с вами…

— Ты не можешь уволиться. Потому что давно уволена.

— Что?

— Уволена. Ну знаешь, «выгнана». Или «лишена работы».

— Вы не просто несносны, вы хуже, — дрожащим голосом возмутилась Люсинда.

Джо расхохотался. Она подавила в себе желание снова ударить его, выбежала из кухни и поднялась к себе, сопровождаемая его смехом.

— Уволена, — бормотала она. — Этот мерзавец меня уволил!

От злости она схватила белую куртку и попыталась разорвать ее, потом, задыхаясь, отбросила в угол, вслед полетели брюки и туфли. Дурацкие туфли без каблуков.

— Уволена, — прошептала девушка и упала на кровать. Что теперь? Ни гроша за душой, ни квартиры…

Дверь затряслась от сокрушительного удара.

Люсинда вскочила.

— Осталась одна минута, — прокричал Романо. — А потом я войду и сам тебя одену.

Сомневаться не приходилось. Ужасный человек! И как она могла сносить его поцелуи…

Сносить? Да она же сама к нему прижималась, он прав. Боже, как неловко! Но это он во всем виноват. Опытный соблазнитель. Воспользовался ее слабостью…

— Тридцать секунд!

Люсинда поспешно натянула юбку и блузку и стала надевать легкие мокасины, когда Романо снова стукнул.

— Проклятье! — Она распахнула дверь. — Не обязательно разносить полдома. Хотя откуда вам знать о нормах приличия? Вы отнюдь не джентльмен, как думает ваша бабушка. А вышибать двери, вероятно, ваше хобби.

Джо окинул ее взглядом. Его лживая псевдоповариха была похожа на жертву кораблекрушения: волосы растрепаны, пуговицы на блузке застегнуты неправильно, так что одна сторона была длиннее другой, кусок ткани застрял в молнии юбки.

Она, наверное, никогда в жизни не выглядела такой растрепанной.

— Я же, напротив, — продолжала девушка, — приверженка хороших манер. И вам повезло, мистер Романо, что наши отношения закончены. В противном случае я высказала бы все, что думаю о вас, вашем характере и неумении себя вести.

Речь была превосходной, полной изысканных оборотов и произнесенной на прекрасном английском, что указывало на отличное воспитание и образование. Джо подумал, что, наверное, купился бы, не знай он, кто эта девица на самом деле.

Но он знал. И это все меняло.

— Ты закончила свою тираду? — вежливо поинтересовался он.

— Не тираду, а комментарий. Да, закончила. На данный момент.

— Не на данный, а минут на двадцать. — Он взглянул на часы. — Или на тридцать. Зависит от плотности движения.

— Не понимаю.

— Все очень просто. Я не желаю слушать твою болтовню до тех пор, пока мы не приедем к бабушке. Поняла?

Скулы у нее покраснели. Такие высокие красивые скулы…

Прекрати, приказал себе Джо и пошел вниз по лестнице.

Люсинда не обратила внимания на его слова.

Он этого и ждал. Джо сомневался, что мисс Бэрри вообще когда-либо в своей жизни делала то, что ей говорили. Поэтому молодой человек не удивился, когда на полпути к бабушкину дому она бросила на него такой взгляд, от которого, по ее замыслу, он должен был превратиться в камень.

— Неужели нужно нестись на этой железяке с такой скоростью?

— Это не железяка, а «феррари». Нет, с такой скоростью необязательно. Можно еще быстрее. Только машин слишком много.

— Вам не нужно доказывать, что вы настоящий мужчина, — холодно отрезала она. — Если вы говорите, что вы не… тот, кем вас представила ваша бабушка… то я и так верю.

— Думаешь, я пытаюсь что-то доказать? — расхохотался Джо. — К вопросу об эгоцентричности… Не хочу пугать тебя, крошка, но я всегда езжу быстро. Люблю ездить быстро. Поняла?

— Еще как, — ответила девушка таким надменным тоном, что ему захотелось тут же остановиться у тротуара и поцеловать ее.

Ну и дурак же я! — подумал он.

— Я знаю, о чем вы думаете, Романо.

Молодой человек мельком взглянул на нее.

— Напрасно надеешься.

— Надеюсь на что?

— На то, что я думаю о том, о чем ты хотела бы, чтобы я думал. — Что он несет? Джо поджал губы. — Зря тратишь на меня свое обаяние. Выбрось из головы.

— Не пойму, о чем вы. — Люсинда нахмурилась.

— Ладно врать-то.

— Если вы думаете, что я имею какое-то отношение к этой головоломке, то ошибаетесь.

— Неужели?

— Точно.

Девушка поменяла позу. Шуршание нейлоновых чулок заставило его встрепенуться.

— Я догадалась, как все произошло. Теперь картина вырисовывается.

— Да? — Джо пытался сосредоточиться на дороге. — И как же?

— Ваша бабушка просто запуталась.

— А ты ни при чем, да?

— Можете не верить, но это так. Ей нужна была повариха для вас, которая жила бы в доме. А мне — работа и жилье. Все устраивалось удачно.

— Да уж, — с картинным энтузиазмом согласился Джо, — не сомневаюсь!

— Миссис Романо позвонила мне, и мы договорились о встрече.

— И когда ты к ней приехала, она сказала, что у нее есть внук, которому требуется повариха.

— Совершенно верно.

— А может быть, — продолжал он, ожесточаясь, — она поведала тебе, что у нее есть богатый, неженатый внук? И ты подумала: «Ага! То, что нужно».

— Я подумала и сказала, что, если он не женат и живет один, то я не смогу работать в его доме, — продолжила Люсинда, не обращая внимания на его предположение.

— А почему? — Он остановился перед очередным светофором.

— По кочану.

— Прекрасный ответ, крошка, он все объясняет. Весьма информативно. Так…

— Потому что это было бы неудобно.

«Неудобно?» — удивился Джо. Такого слова он не ожидал услышать.

— Неудобно?

— Да.

Он снова взглянул на нее. Девушка смотрела вперед, нервно сжав руками колени.

— Я бы чувствовала себя неловко в одном доме с молодым, неженатым представителем противоположного пола. Я так и сказала вашей бабушке. Объяснить ей было сложно, потому что… ну вы знаете… она плохо говорит по-английски.

— Плохо?

— Да.

Загорелся зеленый. Джо несся как на пожар и наконец влетел на дорожку, ведшую к дому нонны. Он резко затормозил.

— Но в конце концов она поняла меня, — закончила Люсинда.

Он наклонился к ней. Девушка выглядела такой милой и невинной, но Джо знал, что это лишь маска. Просто прикидывается, а сама выступает на мальчишниках.

— И добавила, что с этим не будет проблем, потому что ее внук…

— …гей.

— Да.

— И ты расценила это как вызов?

— Нет, конечно.

— Тогда как? Как возможность подцепить парня, который станет воском в твоих цепких руках?

— Вы спятили? Я просто поняла, что буду в безопасности. Если бы вы были геем, мне не пришлось бы опасаться ваших непристойных посягательств.

Непристойных посягательств, тупо повторил про себя Джо. И это говорит женщина, час назад сидевшая на стойке в его кухне и готовая отдаться ему.

— Потом она спросила меня, нравятся ли мне мужчины. А я ответила, что нет, после того как мой жених… В чем дело?

Джо вышел из машины, обошел ее, открыл дверцу и вытащил Люсинду на тротуар.

— Ни в чем. — И пошел к крыльцу. — Во всем! «Есть многое на свете, друг Горацио…» Интересно, нашелся бы в мире судья, который приговорил бы меня к заключению за убийство бабушки, учитывая все… Да, говорите мне «ты», а то глупо звучит…