— Для тебя такое раньше казалось невероятным, — сказала она, обращаясь к Рейни. — Особенно после того, что сделал Бену Каприотти твой отец.

Рейни слегка улыбнулась и кивнула, а потом быстро вышла из закусочной, не желая продолжать разговор на эту тему.

Но она не могла не думать о своем отце, Бене Каприотти и своей роли во всей этой истории. Ранее она пыталась убедить себя, что Джерико не замечает их взаимного влечения из-за вражды отцов, однако теперь, поняв настоящую причину, по которой ее отец начал травлю Бена, стала оправдывать поведение Джерико.

Марк Фейган воспользовался ситуацией, когда она вернулась домой опустошенной и уязвимой, и заставил работать на себя. Признавая все это, она тем не менее говорила себе, что у ее отца тогда было трудное финансовое положение и он не мог рассуждать здраво…

В семь часов вечера у нее уже иссякли все душевные силы. Придя домой, Рейни взяла ключи от своего автомобиля и поехала к дому семьи Каприотти. Выйдя из машины, она поднялась по ступеням крыльца и постучала в дверь. На пороге появилась Элизабет.

— Извините за беспокойство миссис Каприотти, ваш муж дома? — спросила Рейни.

— Вы по делам? — оглядев Рейни с головы до ног, поинтересовалась мать Джерико. — Сегодня у моего мужа выходной.

Элизабет говорила спокойным и радостным тоном, но было понятно, что она пытается оградить мужа от этого визита. Рейни понимала ее и не винила в этом.

— Я по личному делу.

— Это не интервью? — осведомилась Элизабет, а когда Рейни ответила отрицательно, добавила: — Хорошо, я позову его.

Повернувшись, Элизабет направилась вправо по коридору и зашла в комнату в его дальнем конце. Через минуту она пригласила Рейни войти, и та, вздохнув, повиновалась.

Бен Каприотти поднялся с потертого, обтянутого кожей дивана, и Рейни едва не оцепенела. Она не привыкла общаться с богачами.

— Присаживайтесь, — Бен указал на кресло рядом с диваном.

— Спасибо. Я просто хотела… — Рейни вздохнула. — Мне не легко говорить, но я хочу извиниться за то, что мой отец и я сделали против вас во время прошлой предвыборной кампании.

К ее удивлению, Бен рассмеялся.

— Извиняетесь перед Каприотти? — он с преувеличенным изумлением посмотрел на нее.

— Да, — Рейни снова глубоко вздохнула. — В городе болтают, что мой отец задолжал денег…

— Ростовщику, — подсказал Бен. — А еще говорят, что он не смог вернуть ссуду и поэтому за деньги согласился помогать моему оппоненту Огги Мэллою. Однако он проиграл.

— Да, — согласилась Рейни и, понимая, что не может оправдывать своего отца, проговорила: — Поймите, мы действовали неправильно. Я решила прекратить выпускать газету и уехать отсюда, — сказала она, только сейчас понимая смысл своих слов. А с какой стати ей продолжать выпуск? Ее с отцом репутация испорчена, и у нее есть возможность уехать в Балтимор, Вашингтон или Чикаго. — Я прошу прощения, чтобы чувствовать себя лучше.

— И я должен принять ваше извинение?

— Я вернулась из Балтимора в подавленном настроении, потому что меня бросил парень. Я не отвечала за свои поступки, в противном случае поняла бы, как далеко зашел мой отец.

— Вас бросил парень? — спросила Элизабет из-за ее спины.

Рейни быстро повернулась и прямо посмотрела на мать Джерико.

— Да, хотя я понимаю, что это не оправдание…

— Вы долго были с ним? — продолжала Элизабет.

— Шесть лет, с момента поступления в колледж.

— И он вот так просто бросил вас?

— Да, — Рейни устало пожала плечами. — После этого я чувствовала себя совсем опустошенной. — Она снова повернулась к Бену. — Если я останусь в Колхаун-Корнерс, мне придется изменить стиль выпускаемой газеты, но я не хочу голодать…

— Полагаю, ты продолжала выпускать газету, чтобы твоему отцу было к чему вернуться, — вдруг раздался позади Рейни голос Джерико.

Девушку охватила паника. Она стояла в окружении семейства Каприотти, которые своим видом, казалось, подавляли ее.

— Я не думаю, что мой отец намерен вернуться, — твердо сказала Рейни.

— Вы этого не знаете, — Элизабет обняла девушку за плечи.

— Хорошо, не знаю. — Рейни высвободилась из объятий Элизабет. — А что, если я не захочу быть здесь, когда он вернется?

— Я могу это понять, — Бен Каприотти фыркнул от смеха.

— Бен! — упрекнула мужа Элизабет и вновь повернулась к Рейни. — Вы расстроены и чувствуете себя ужасно из-за той предвыборной кампании. Однако вы просто выполняли свою работу.

Рейни нервно усмехнулась.

— От ваших слов мой отец не станет казаться лучше. Кроме того, даже Джерико понял, что отец позаботился обо мне, уладив кое-что перед своим отъездом.

— Но Марк твой единственный родственник, — сказал Джерико, стоя у дверей.

Рейни посмотрела на него.

— Да. Но мне следовало быть умнее. Он выставил свою дочь круглой дурой! За последние три недели это стало известно всем, кроме меня.

— Прекрати, Рейни, это неправда, — сказал Бен, потом и Элизабет добавила нечто ободряющее, но Рейни едва слышала их. Понимание того, что отец использовал ее и выставил в дурном свете, было нелегко принять.

Настала пора уезжать из города, только обсуждать это с Каприотти Рейни не собиралась. Ее переполняли эмоции. Если она сейчас же не уйдет из их дома, то расплачется. Рейни и так уже достаточно долго испытывала смущение, стоя перед этими людьми.

Повернувшись к двери, она выбежала прочь.

Рейни уже свернула на улицу, где жила, и вышла из машины, когда ее догнал Джерико. Выпрыгнув из своего автомобиля, он прыжками поднялся на ступеньки ее крыльца, схватил за руку и резко остановил.

— Это неправильно!

— Что мой отец использовал меня?

— Тебе не нужно уезжать! — Джерико схватил девушку за плечи, отрывисто вздохнул и подавил желание хорошенько встряхнуть ее. — Дьявол побери, ты не обязана нести ответственность за поступки своего отца! Ты должна остаться!

Внезапно заметив, как Рейни смотрит на него своими прекрасными голубыми глазами, он умолк. В ее взгляде не было прежнего огорчения и слез, только осознание того, что они стоят рядом. Сжав плечи Рейни сильнее, Джерико притянул ее к себе и поцеловал.

Спустя несколько секунд Рейни отпрянула. Теперь в ее взгляде отражалась надежда, и Джерико едва не выругался. Зачем он дает ей повод на что-то рассчитывать?!

Видимо, прочитав его мысли по выражению лица, Рейни отступила назад и, открыв дверь, скрылась в доме, даже не предложив Джерико войти.

Ну почему ему не удается избавиться от симпатии к ней?

* * *

— Все придают этому слишком большое значение, — заявил Бен Каприотти.

Джерико оторвался от просматривания документов и увидел своего отца, стоящего в дверном проеме.

— Ты о чем говоришь? — спросил он.

— О выборах, — закрыв дверь, произнес Бен.

— Я не понимаю тебя, — Джерико бросил карандаш на стол и откинулся на спинку кресла.

Бен присел напротив сына.

— Я знаю, что борьба Марка Фегана против меня на страницах своей газеты казалась несправедливой. Однако такова политика!

— У тебя тогда только что случился инфаркт…

— Да, но главный редактор газеты имел право поставить под сомнение мою способность занять кресло мэра при таком физическом состоянии.

— Он делал это ради того, чтобы разрешить собственные проблемы!

— Не важно, — Бен вздохнул. — Горожане должны были получить информацию о своем будущем мэре.

— В таком городке для мэра не так уж много работы.

— Но ответственность остается, — сказал Бен, грозя сыну пальцем. — Жителям этого города нужен хороший мэр.

— И он у них есть.

— Джерико, ты не понимаешь. Все злятся на Рейни Феган за проступки ее отца. Она проводила расследование. Это ее работа, и она следовала указаниям босса, каковым тот являлся.

— Хорошо, — согласился Джерико, так и не понимая, чего хочет от него отец.

— Ты слышал, что она сказала прошлым вечером об отъезде? Если жители вскоре не начнут поддерживать газету, Рейни уедет. Мы не только потеряем местное печатное издание, но у жителей создастся впечатление, что я выгнал обоих Феганов из города.