Если бы мы открыли все шлюзы для поставки оружия в Ирак, то иранцы заняли бы еще более враждебную позицию. Но некоторые каналы надо держать приоткрытыми. Ведь Франция поставляет Ираку «Миражи» и Иран не рвет отношений с Францией.

Ну а позиция Андропова не была четко определена. Он явно склонялся к поддержке Ирака, но его, как и Громыко, смущали сообщения о подспудных процессах, протекающих в Ираке, которые говорили о его переориентации на Запад. Поэтому ближневосточникам МИДа и КГБ почти одновременно последовало указание проанализировать происходящие изменения в политике Саддама Хусейна, особенно в свете его недавнего разговора со Скачковым.

Для таких мозговых атак у экспертов МИДа, КГБ и Министерства обороны был отлаженный механизм. Они встречались в ресторане Дома актера, который находился тогда на улице Горького (ныне Тверская улица) у самой Пушкинской площади, и там за бутылкой армянского коньяка спорили и нередко находили общие подходы.

Тут надо заметить, что роль Дома актера в советской политике незаслуженно обойдена. А ведь именно здесь утрясались последние шероховатости в договорах по ограничению стратегических вооружений и противоракетной обороне, и именно здесь в 1964 году произошла утечка информации о том, что на Пленуме ЦК КПСС снят Н. С. Хрущев.

Случилось это так. Сидела в Доме актера компания молодых дипломатов и…. просто выпивала. В разгар оживленных споров, разумеется не о внешней политике, к ним подошел Юрий Виноградов — переводчик номер два в МИДе, который не раз переводил Хрущеву. Громким шепотом он произнес:

— Развлекаетесь… А тут на Пленуме Никиту сняли!

Естественно, о шутках на такие темы в те годы и помыслить было нельзя. Тем более что Виноградов стал выдавать подробности. А за соседним столиком сидели иностранные журналисты, которые все слышали. Через несколько часов эту новость уже сообщали все радиостанции на Западе. Так мир узнал о падении Хрущева. А советским вождям Виноградов уже больше не переводил.

Попасть в ресторан Дома актера в те годы было нелегко. И вовсе не потому, что его осаждали охотники за государственными секретами. У входа в ожидании мест толпились простые актеры, и строгий неподкупный швейцар «дядя Володя» пропускал без очереди только заслуженных артистов республики. Но была, была одна маленькая слабость у дяди Володи — он обожал кубинские сигары и охотно принимал этот дар. Поэтому перед мидовскими экспертами он тут же распахивал двери, а на гул возмущенной очереди: — это какие — такие артисты? — Дядя Володя отвечал со значением:

— Это самые заслуженные…

Вот в такой обстановке началась оценка политики Ирака. Прийти к общему знаменателю экспертам было не так уж трудно — многие тенденции были на поверхности, и прежде всего в экономике.

В то время как торговля Ирака с Советским Союзом приходила в упадок, со странами Запада, особенно с Японией и Европой, она была на подъеме. Например, импорт Ирака из Японии в 1979 году был в два раза больше, а из Западной Европы — в четыре раза больше, чем из Советского Союза и других стран Варшавского договора вместе взятых.

А в отношении того, куда идет Ирак, у экспертов разногласий не было. Саддам Хусейн взял курс на лидерство в арабском мире, и обстановка этому благоприятствует. Садат предал арабские интересы в Кэмп-Дэвиде, а Асад увяз в Ливане. Поэтому конкурентов у Саддама нет. Деньги у него есть, но ему необходимо решить две проблемы: обеспечить Ирак оружием и военными технологиями, чтобы сделать его сильным или даже сверхсильным — великой державой Ближнего Востока; выдвинуть яркую идею, которая могла бы сплотить арабский мир.

Решая первую проблему, Саддам Хусейн будет стремиться диверсифицировать источники приобретения оружия, чтобы не зависеть от великих держав — СССР и США. Для этого он уже наладил самые разнообразные каналы — Франция, Италия, Бразилия, Югославия, ФРГ, Китай, даже Швейцария. И тут проблем у него нет: он платит валютой, и охотников продать ему оружие хоть отбавляй. У Ирака уже появились истребители «Мираж», танки АМХ-30 и другое оружие.

Сложнее обстоит дело со второй проблемой. Напав на Иран, Саддам Хусейн совершил крупный просчет: на борьбе с персами он арабский мир не сплотит. А государства Персидского залива, которые он собрался защищать, опасаются его диктаторских замашек не меньше, чем фундаментализма иранских исламистов, и предпочитают находиться под опекой США. Поэтому сейчас Саддам Хусейн делает крутой поворот в политике.

Чтобы увидеть это, достаточно проехать по новому скоростному шоссе Багдад — Басра, построенному по образцу современных американских хайвеев. Возле древнего Вавилона по обе стороны шоссе появились две гигантские фигуры Саддама Хусейна и Навуходоносора размером с пятиэтажный дом. Они пожимают друг другу руки над потоком, проносящихся внизу машин. Это символ — нынешний диктатор Ирака будет продолжать политику своего далекого предшественника, изгнавшего когда-то евреев из Иерусалима.

Раскрывая эту символику в беседе с одним из советских представителей, он так сформулировал свое новое политическое кредо:

— Евреи — это инородное тело на Ближнем Востоке. Великий Вавилон пал в 587 году до нашей эры из-за предательства евреев — они открыли его ворота для нашествия персидского царя Кира. Теперь они открывают ворота Ближнего Востока перед американцами. Наша миссия — не допустить этого.

Арабы вообще любят громкую фразу и пышную метафору. Но если угрозы Саддама не пустые слова, то что стоит за ними? Что в действительности он может сделать и как сумеет сплотить арабский мир на борьбу с Израилем? Общей границы с Израилем Ирак не имеет. Да если бы и имел, — что это меняет? Опыт трех последних войн на Ближнем Востоке показывает, что даже совместными боевыми действиями арабские армии трех соседних с Израилем государств не в состоянии одержать победу. Тем более, что теперь Израиль тайно создал и ядерное оружие.

Не означает ли это, что Саддам Хусейн избрал иной путь и тоже тайком создает оружие массового поражения — ядерное, химическое, бактериологическое?

Информация, поступавшая из советского посольства в Багдаде, подтверждала: Ирак ведет секретные работы по всем трем направлениям. И все эти три направления держит в своих железных руках Саддам Хусейн.

Советский Союз был первым, кто начал сотрудничать с Ираком в области ядерной энергии. Но не он вложил в железные руки Саддама атомную бомбу.

17 августа 1959 года правительства СССР и Ирака подписали соглашение, которое предусматривало оказание технического содействия Ираку в строительстве небольшого исследовательского реактора, изотопной лаборатории, а также проведения геолого-разведочных работ на радиоактивные руды и подготовки кадров. Однако в соглашении четко оговаривалось — все это будет проводиться сугубо в мирных целях.

Когда докладывали Хрущеву, тот хмыкнул и сказал:

— Сначала китайцы, а теперь вот и арабы бомбу просят. А голова в конечном счете у нас болеть будет. Сотрудничать — сотрудничайте, но бомбы не давать!

На том и порешили. Хрущева вскоре убрали, пришел Брежнев, но политика эта не менялась. Как и было предусмотрено соглашением, в пустыне Тхувайтха в 15 километрах к югу от Багдада был построен небольшой исследовательский реактор ИРТ-2000, мощностью в 2000 киловатт. Он начал действовать в 1968 году. Но об использовании его для создания ядерного оружия не могло быть и речи — реактор был слишком мал и несовершенен для этого. Кстати, Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ) никогда никаких претензий Советскому Союзу не предъявляло. Да и с иракцами проблем поначалу не возникало.

Но десять лет спустя, в апреле 1975 года, в Москву приехал Саддам Хусейн, который был тогда вице-президентом Ирака. Цель его краткого визита была сугубо деловая — согласовать и подписать ряд соглашений о поставках оружия, а также о сотрудничестве в ядерной области. Советский Союз согласился передать Ираку некоторые ядерные технологии, включая более совершенный ядерный реактор. Но поставил условие: все сотрудничество в этой области должно быть поставлено под международные гарантии МАГАТЭ, чтобы исключить использование ядерной энергии в военных целях.