Осознав, что рискует быть погребенным в собственном убежище, барон, ожесточенно работая шпагой, рванулся вперед, на Егора. Но тут у него была сложная задача: одновременно и фехтовать, и поглядывать на всё быстрее опускающиеся вниз тяжеленные плиты. Именно на это и рассчитывал Белецкий. Улучив момент, когда соперник отвлёкся, он проколол барону правую руку почти насквозь. Но, несмотря на полученную рану, фон Ливен всё-таки вырвался из западни, которую сам для себя и приготовил. Теперь они с Егором были в равных условиях: у обоих под ногами была та самая "кочечно-кратерная" площадка, первоначально предназначавшаяся для одного Егора.

И схватка закипела с удвоенной силой, несмотря на ранения у обоих бойцов, и то, что фон Ливен теперь бился левой рукой. От смены бароном руки Белецкий не получил никаких преимуществ, а, скорее, наоборот, одни неудобства. Фехтовать с "леворучными" противниками его никто особо не обучал, а потому, неудивительно, что вскоре барон изловчился, и тоже поразил своего соперника в руку. Правда, в левую. "Два-два". Если бы не сработавшая силовая защита скафандра, рука была бы проткнута насквозь чуть ниже локтя. А так порез получился неглубоким, зато энергии для защиты почти не осталось. Теперь Егору можно было надеяться только на ловкость рук и на то, что он успеет в случае опасности трансформировать шпагу в щит. Шпага имела свой источник питания, заряда которого хватало на четыре дня непрерывного боя. Приближался решающий момент, который должен был показать, кто же выйдет победителем из этой схватки. Пока по всему выходило, что это скорее будет барон фон Ливен. У него были преимущества в фехтовальной подготовке и в энергозапасе.

Но дуэль на то и дуэль, чтобы её исход частенько решало не мастерство противников, а благосклонный взгляд переменчивой Богини Удачи. Так произошло и на этот раз. Медленно отступая под натиском барона, Егор внезапно почувствовал, что его левая нога провалилась куда-то по щиколотку и застряла. Посмотреть, в чём дело, не было возможности — всё внимание было сосредоточено на отражение атак ухмыляющегося барона, уже предвкушающего близкую победу. Белецкий парировал сыплющиеся на него удары из последних сил. За спиной фон Ливена то тут то там начали вспыхивать освещённые солнцем самые выступающие точки обломка, послужившего местом проведения дуэли. Обломок медленно поворачивался, и скоро, совсем скоро "взошедшее" солнце будет светить прямо в глаза Егору, усугубляя его и так почти безнадёжное положение. Всё это прекрасно понимал и фон Ливен. Он чуть ослабил натиск, постепенно смещаясь влево. Если бы нога Егора была зажата намертво, то в конце концов барон оказался бы у него за его спиной. Так и получилось. Фон Ливен уже почти зашел за спину Егора, когда тот решился на отчаянный шаг. Он резко присел, и выставил в сторону противника левую руку. Со скафандра сорвалась "прилипала", и, проскочив под правой рукой барона, умчалась ему за спину. Барон автоматически взмахнул своим клинком, обрубая тянущийся за "прилипалой" страховочный фал. Но было поздно. Фал уже начал сокращаться и "прилипала" неслась обратно. А вместе с ней — захваченный ею тяжелый металлический обломок, который и ударил барона в спину, толкнув его прямо на острие шпаги Егора. Шпага проткнула правое лёгкое барона, и вышла наружу.

Егор быстро деактивировал клинок, и тут же вновь активировал его, отведя руку с оружием в сторону.

— Третий удар, барон! Вы проиграли! — заявил Белецкий, вновь поднимаясь на ноги.

Фон Ливен замер, отступив на шаг. Казалось, он не мог понять, что произошло. Как, как этот сопляк смог победить его — признанного мастера дуэлей?!

Воспользовавшись наступившим затишьем, Егор занялся своей ногой. Оказалось, он провалился в полураскрывшуюся лепестковую мембрану, прикрывавшую вход в какой-то колодец. Мембрана пропустила стопу, и вновь сомкнулась. Повезло. Если бы мембрана была в рабочем состоянии, Егор бы провалился в колодец целиком. А так… Два удара шпагой, и вот уже нога освобождена. Егор поднял взгляд на побежденного соперника.

И увидел направленный себе в живот "дырокол". Егор не успел даже ничего подумать, как правую часть живота пронзила острая боль. Инстиктивно согнувшись, он прижал руки к ране, выронив шпагу. И тут же почувствовал удар по голове. Подшлемник, конечно, смягчил последствия удара, но ……

Долго разлёживаться в отключке Егору не позволил скафандр. Несколько инъекций медпрепаратов сделали своё дело, и уже через четверть минуты Белецкий открыл глаза.

Чтобы увидеть фон Ливена, укладывающего его деактивированную шпагу в свой контейнер.

— Что?… едва слышно почти прошептал Егор.

— Услышав, что соперник начал подавать признаки жизни, барон перехватил "дырокол" из левой руки в правую, и, сделав шаг назад, поинтересовался:

— Очухался? Ну, и как тебе мой третий, победный удар? Да нет, ты молчи, молчи… Тебе сейчас вредно зря тратить силы: с такими-то повреждениями печени… Я знаю, что мой удар был великолепен… Нет, не открывай рот: Я хочу, чтобы ты пожил как можно дольше… Осознавая, что это твои последние минуты. Энергозапас у тебя, я вижу, закончился. Так что, даже если ты в ближайшее время не сдохнешь от последней раны, выбраться из Мёртвого Облака всё равно не сможешь… С разрубленной то почти пополам печенью. И даже если потом найдут твоё тело… Рана от "дырокола" с виду ничем не отличается от раны, нанесенной шпагой. Твой внешний видеофиксатор я разбил, внутренний у нас обоих заблокирован согласно Дуэльному Кодексу, а на моём внешнем фиксаторе, пока я доберусь до корабля, будет синтезирована вполне убедительная картинка моей победы. Со вставками из реальной дуэли. В общем, ты проиграл. И ты труп.

Фон Ливен помолчал немного, наслаждаясь видом поверженного соперника. Но, видимо, ему очень хотелось выговориться, и он продолжил:

— Не расстраивайся — так бывает… Если тебе станет легче, признаю: Да, я победил нечестно. Но… Победителей не судят. Потому что проигравшие мертвы, и не могут ничего рассказать. Кстати, не все свои прошлые дуэли я провел совсем честно… Зато все — результативно. И в будущем я всегда буду побеждать, таких неудачников, как ты…

Да… Что-то я заговорился. Пора в путь-дорогу. Ага… Ещё: Нам с малышкой Мари будет очень хорошо в моей постели… А теперь пока…

С этими словами барон сильно оттолкнулся от поверхности обломка, и устремился в открытый космос. В нескольких десятках метров от поверхности осколка, на котором проходила дуэль, он резко изменил вектор движения и ускорился. Когда удаляющаяся фигурка в скафандре повернулась к Егору спиной, он увидел, что барон использовал запрещённый Дуэльным кодексом стандартный энергонакопитель к скафандру.

Теперь понятно, как он смог добраться до Барьера быстрее Егора. И как без проблем вернётся к Кораблю. "Дырокол" и энергоблок он, конечно, выбросит по дороге, а шпага Егора и синтезированная видеозапись станет доказательством его победы. Тело проигравшего в Мёртвом Облаке никто искать не станет…

Белизна камеры номер тринадцать гарнизонной гауптвахты Второй Крепости была идеальна. Ровным белым светом светились и потолок, и стены, и пол, и даже неудобный жесткий лежак. На этом идеально белом фоне тёмным пятном выделялся единственный на данный момент обитатель камеры — молодой человек в офицерской форме Русской Империи со споротыми знаками различия. Сегодня был последний день его нахождения на гауптвахте. Ближе к вечеру арестанта должны были переправить на Землю. По приговору Военно-Полевого Трибунала лейтенант ВКС Руси Егор Белецкий был разжалован в рядовые и направлен в штрафбат.

И теперь бывший лейтенант коротал время в ожидании отправки, сидя на нарах, и который раз прокручивая в памяти цепочку событий, приведшую к такому плачевному итогу.

Два месяца назад курсант Сызранского военного лётного училища Егор Белецкий получил погоны лейтенанта и назначение на авианосец "Андрей Первозванный". Вместе с ним такие же назначения получили и девять его однокашников. Однако, как выяснилось, авианосец сейчас находился на выполнении боевого задания, и вернуться к Земле должен был лишь через эти самые два месяца. Так что новоиспеченные лейтенанты были временно направлены на Третью Крепость — циклопическую орбитальную станцию, предназначавшуюся для защиты Земли от вторжения извне. Там они приняли истребители, которым предстояло заменить выработавшие ресурс машины "Андрея Первозванного", и под руководством старших офицеров авианосца, по разным причинам не ушедшим в поход вместе со своим кораблём, занялись облетом новых машин, заодно повышая свое пилотажное мастерство.