— Сопроводительные документы будут переданы на ваши коммуникаторы. Местонахождение части, в которую вы направляетесь, конечно — военная тайна. Одно ясно — расположена она на Земле. ИскИн Крепости посчитал, что гонять ради вас двоих транспортный челнок — нерационально. Пассажирским маршрутом вас отправить тоже нельзя — инструкция запрещает. Поэтому добираться до поверхности будете "на перекладных": Мы передаем наземникам старый "Сапсан". На нем будут теперь учиться летать в атмосфере курсанты. Он пойдет в автоматическом режиме через третий северный планетарный грузовой терминал. В нём как раз экипаж — два человека, вот вы и полетите. Внизу вас встретят, и переправят куда надо. Вопросы есть?

— Никак нет! — дружно гаркнули новоявленные штрафники.

— Ну вот и чудненько…, — хмыкнул майор, — Да, Белецкий! Персонально к тебе обращаюсь. "Сапсан" пойдёт в автоматическом режиме. Возможность управления им будет заблокирована персонально для твоей цифровой подписи. Так что не надейся, ничего такого устроить ты не сможешь… Понятно?

— Так точно! — снова гаркнул Егор, одновременно размышляя над тем, а что такого он должен был устроить? Угнать "Сапсан" и скрыться, или совершить на нем самоубийство? И то, и другое было совершенно не в его духе.

— Ну, раз понятно, марш натягивать бельишко — и на "батарейку". Ваши личные вещи будут там, — скомандовал Симаков, и развернувшись, направился к двери. Снова зашипел привод. В двери майор обернулся, и бросил бывшим подчиненным:

— Удачи вам…

Как только за Симаковым закрылась дверь, штрафники в сопровождении конвоя направились в "раздевалку", где им предстояло надеть "бельё". "Бельем", или "подкладкой" на пустотном жаргоне назывался тот самый лёгкий скаф, в котором Егор побывал в Мертвом Облаке. Назвали его так за то, что он, кроме использования в качестве легкого скафандра, применялся в качестве нижнего слоя для скафандров более тяжелых. То есть сначала надо было "натянуть белье", а затем — средний или тяжелый скаф. Сейчас процесс облачения должен был ограничиться только "натягиванием белья". Лёгкий скаф был универсальным защитным костюмом, и в том числе использовался в пустотной и атмосферной авиации в качестве штатного скафандра.

В раздевалке Егор с Александром быстро сбросили одежду, и абсолютно голыми направились каждый в свою кабинку. Конвоиры даже сейчас настороженно держали их в поле зрения, как будто их подопечные и нагишом вдвоем могли перебить конвой и взорвать Крепость. Кстати, конвой Карлаша, в отличие от конвоя Белецкого, состоял всего из одного устаревшего штурмового робота класса "черепаха", вооруженного парализатором. Видимо, Сашку посчитали намного менее опасным преступником.

Пройдя в свою кабинку — яйцеобразное сооружение высотой в два человеческих роста, Егор встал на нарисованные отпечатки ступней в середине нарисованного на полу круга, привычно глубоко вдохнул, задержал воздух в лёгких и зажмурил глаза. Тут же со всех сторон в тело ударили струи дезинфицирующего раствора. Тёплый дождь продолжался десять секунд. Затем пахнуло горячим воздухом. Тело моментально высохло. Можно было открывать глаза. Хотя, всё равно ничего не было видно. Информацию о происходящем можно было получать только с помощью тактильных ощущений. Вот мягкое прикосновение к плечам… Это сверху опустился шлем, и "приклеился" нижней частью к коже. Вот такие же мягкие касания по всему телу… Это присоединяется "сбруя". Точнее, часть её. Теперь снова ощущение теплых струй. Это напыляется на тело собственно скаф. Удобно. На каждое тело свой скафандр, и никаких подгонок размеров не надо. Мягкий толчок в спину. "Приклеился" энергоблок и аппаратура связи. Одновременно с "надеванием" скафа перед глазами прогонялись тестовые таблицы его систем. Только часть, естественно. Причем меньшая. Большую часть систем тестировал тактик скафандра, встроенный в шлем. Наконец, последовал доклад тактика о полной готовности и работоспособности скафандра, и дверца кабинки отъехала в сторону. Можно было выходить. Егор привычно хлопнул рукой по боку, проверяя, на месте ли шпага. Шпаги не было. Его прежняя "зубочистка", которую забрал и подвесил себе на пояс фон Ливен, пропала в месте с нижней половиной тела барона, а новой Егор обзавестись не успел. Да рядовым, вообще-то, шпага и не положена. Кроме особых случаев. Но сегодня явно не тот случай… С такими мыслями Егор вышел из кабинки наружу, к ожидавшим его четырем военным полицейским и одному роботу. Бросив взгляд вправо, он убедился, что из соседнего "яйца" выскользнула черная матовая фигура с непропорционально большой круглой головой, увенчанной маленькими рожками. Так же сейчас выглядел и сам Егор.

Из раздевалки вышли через другую дверь — прямо в грузовой сектор. Здесь, в окружении разнообразных "грузовиков" всех размеров и моделей, своими хищными очертаниями выделялся серебристый корпус "Сапсана" — на данный момент единственного боевого корабля в секторе. По внешнему виду он отнюдь не напоминал батарейку, как эти машины прозвали в войсках. Форма в виде вытянутого равнобедренного треугольника с расположенными у задней части двумя крохотными зародышами килей делала его скорее похожей на наконечник копья.

Рядом с "Сапсаном" скучал ещё один военный полицейский, но не в скафандре, а в повседневной форме. Когда вся группа из конвоиров и конвоируемых, сопровождаемая недоуменными взглядами работавшего не палубе персонала, подошла к кораблю поближе, Егор заметил у ног охранника два кофра. Очевидно, это и были личные вещи отбывающих. Что и подтвердилось при ближайшем рассмотрении: на чемоданах стояли электронные метки владельцев. Что лежит в его чемодане, Егор не знал: вещи собрали и упаковали без него. Ну, что-то положили, и ладно. Сейчас было не до того.

При виде приближающейся группы отъезжающих и провожающих выражение вселенской тоски на лице охранника то ли боевой машины, то ли чемоданов сменилось радостным оживлением. Очевидно, он торчал тут уже довольно давно, и рад был, что его миссия наконец заканчивается. Как только фигуры в скафандрах оказались от полицейского на расстоянии пары шагов, тот сухо кивнул в пространство куда-то между ними, и металлическим голосом произнёс:

— Опись ваших вещей. Акт приема-передачи. Проездные документы, — одновременно с его словами в поле зрения Егора появлялись пиктограммы, подтверждающие приём его коммом перечисляемых документов.

— Сверяться с описью будем? — деловито поинтересовался полицейский.

— Нет! — почти хором ответили Белецкий и Карлаш. Какая к чертям собачьим сверка? Поскорее бы выбраться отсюда, подальше от этих тесных стен и надоевшего конвоя.

— Тогда подпишите акт приема-передачи, и скиньте мне копии.

Просьба полицейского была мгновенно выполнена. Проверив электронные подписи, он довольно улыбнулся, и, подобрев, произнес, понизив голос:

— Между прочим, молодые люди, совершенно зря. А вдруг кто-то что-то решил оставить себе, так сказать, на память о вас? — и, развернувшись, поспешно удалился.

Егор нетерпеливо передернул плечами. Ну, даже если прихватили что-нибудь… Что может быть ценного в личных вещах молодого лейтенанта из небогатой дворянской семьи?

Створки отсека вооружения и фонарь кабины были откинуты. Чемоданы Егор с Александром закинули в отсек вооружения, попутно убедившись, что он пуст, а в кабину поднялись по поданному трапу. Белецкий уселся впереди, на место пилота, а Карлаш сзади — на место оператора. Фонарь плавно опустился, и пассажиры "Сапсана" оказались отрезаны от внешнего мира. Что происходит снаружи, было не только не слышно, но и не видно — фонарь машины был непрозрачным. Егор попытался связаться с ИскИном корабля, но, как и обещал майор Симаков, получил отказ в доступе. "Так и придется в закрытой коробке лететь, не зная, что вокруг делается", — огорченно подумал Белецкий. Но тут фонарь и часть корпуса под ним "протаяли", и сквозь них стало видно происходящее вокруг.

— А про ручное управление ты забыл? — послышался сзади насмешливый голос Карлаша.