Передаю ему записку, и когда Картер громко смеется, я прикрываю свой рот рукой, пряча улыбку. Мне нравится, что он понимает мое чувство юмора, и в то же время ненавижу это. Каждая секунда, которую я провожу с ним, пробуждает во мне желание провести с ним еще две секунды.

  Он передает записку обратно.

  Комары шептали нежности в мою бочку с обезьянами, из-за чего потребовалось слишком много времени, чтобы принести пиццу, которую я заказал. 

  Я смеюсь, а потом мой желудок сжимается. Слово пицца напоминает мне о том, насколько я голодна. Я была слишком расстроена, чтобы поужинать вчера вечером, поэтому прошло уже больше двадцати четырех часов с тех пор, как я ела.

  Пицца звучит здорово.

  Я опускаю ручку, но не возвращаю ему записку. Не знаю, зачем в этот раз я написала то, о чем подумала на самом деле.

  - Будет сделано, - говорит он вслух.

  Я перевожу взгляд на него и Картер смотрит на меня с улыбкой, которая на самом деле причиняет боль. Он все, чего я хочу, и все, что мне не нужно, и это в прямом смысле физически больно.

  - После занятий, - шепчет он. - Я отвезу тебя есть пиццу.

  Эта фраза выходит из его рта так быстро, что кажется, он знает, что не должен был говорить этого, и еще меньше делать.

  Но я киваю.

  Черт возьми, я киваю.

Глава 7 КАРТЕР

  После занятий, я веду Слоан к парковке. Судя по тому, как сильно она сжимает рюкзак и как тревожно оглядывается, Слоан хочет вернуться. Когда она останавливается и поворачивается ко мне, я не даю ей шанса даже начать разговор.

  - Время обеда, Слоан. Тебе нужно поесть.  Я приглашаю тебя на пиццу. Это будет просто пицца, ничего больше, согласна?

  Она широко распахивает глаза, в шоке от того что я угадал ее мысли. Слоан крепко сжимает губы и кивает.

  - Это всего лишь обед, - Слоан пожимает плечами, стараясь убедить себя, что все в полном порядке. – Я обедаю. Ты обедаешь. Ну и что с того, что мы едим в одно и то же время? В одном ресторане?

  - И я об этом.

  На наших лицах расплывается улыбка, но страх, читающийся в наших глазах, намного красноречивее.

  Мы оба переходим черту и прекрасно это понимаем.

  Подходим к моей машине, и, разумеется, сначала я хочу открыть дверь Слоан, но останавливаю себя и вместо этого иду прямо к месту водителя. Чем меньше обращаюсь с ней как с девушкой, тем меньше чувствую себя как на свидании.   Не хочу, чтобы она еще больше нервничала из-за нашего «обычного обеда». По правде говоря, моих переживаний хватит на нас двоих. Не уверен, что знаю, какого черта я творю, но когда я рядом с ней, все, о чем могу думать – это как сильно я хочу проводить с ней больше время.

  Мы одновременно закрываем двери, я завожу машину и выезжаю с парковки.   Кажется, я играю в русскую рулетку, отъезжая от колледжа, сидя с ней в машине наедине. В висках начинает отбивать пульс, а во рту пересыхает только от одной мысли, что связь с этой девушкой - настоящее самоубийство для моей карьеры. Не говоря о том, что бы случилось, если бы Аса узнал.

  Стираю из своей головы мысли о нем и оглянувшись на Слоан, решаю, что, раз уж этот день, возможно, будет моим последним на земле, я полностью сосредоточусь только на ней и, черт возьми, получу максимальное удовольствие.

  - Мне нужно кое в чем признаться, - смущенно произносит Слоан.

  - Да? И в чем же?

  Слоан пристегивается и опускает руки на колени.

  - У меня нет денег.

  Мне хочется рассмеяться от этого признания, но если честно, мне ее жаль.

  - Я угощаю, - спокойно отвечаю, потому что и так собирался ее угостить. – Но, если бы я тебя сегодня не пригласил, как бы ты поела?

  Слоан пожимает плечами.

  - Обычно я не обедаю. Это стоит денег, а с ними в данный момент у меня проблема. Коплю на кое-что более важное.

  Слоан отворачивается к окну, явный знак, что она не собирается говорить, на что собирает.  Я не настаиваю. Но собираюсь получить ответ, почему у нее нет денег на питание.

  - Почему бы не попросить денег у Аса? У него они есть. Готов поспорить, если бы он знал, что ты не обедаешь, он бы решил эту проблему.

  Слоан качает головой.

  - Мне не нужны его грязные деньги, - выплевывает она. – Я лучше буду голодать.

  Не отвечаю, потому что она знает, что я работаю с Аса и буду платить за обед такими же грязными деньгами. Не хочу напоминать об этом.

  - Расскажи мне про брата, - меняю тему разговора на более отвлеченную и выезжаю на автостраду.

  - Про брата? – переспрашивает, - про какого именно?

  - Про того, который болен расстройством Аспергера? Я практически ничего не знаю о болезни. В Сакраменто соседский малыш страдал от этого. Не думал, что от него можно вылечиться, но ты сказала, у твоего брата был Аспергер… в прошедшем времени.

  Слоан опускает взгляд на колени, и переплетает свои пальцы.

  - Это не то, что можно переболеть, - тихо отвечает она.

  Но ведь она сказала эту фразу в прошедшем времени. О…. наверно, она говорила именно о нем в прошлом. Бестактный осел. Какого черта я поднял эту тему?

  - Мне очень жаль, - беру ее за руку и слабо сжимаю. – Я действительно сожалею.

  Слоан отдергивает руку и откашливается.

  - Все нормально, - выдавливает улыбку, - это было давно. К сожалению,   Аспергер – не единственное, с чем он боролся.

  И на этой ноте мы подъезжает к ресторану. Заезжаю на парковку и заглушаю двигатель. Ни один из нас не двигается. Кажется, Слоан ждет, пока я выйду из машины, но у меня чувство, будто я испортил ей настроение.

  - Официально заявляю, этой поездкой я убил все веселье. Есть какие-то способы исправить это?

  Слоан беззаботно смеется.

  - Мы можем перевести игру в "надписи" на новый уровень, - широко улыбается Слоан, - Постараемся немного поднять настроение. Вместо того, что бы писать случайные бездумные вещи, мы можем во время обеда говорить друг другу первое, что придет в голову.