цирковое представление, но я чувствовал себя в нешуточной опасности.

Сергей Исаакович отбросил обломок щетки, вынул из доски самый большой нож

и пошел на меня. Вдруг, когда он уже замахнулся и готов был нанести

последний страшный удар, зазвонил мобильный телефон, взятый мной в доме

Пулеплетова.

- Минутку, - сказал я, - у меня важный звонок.

Сергей Исаакович от неожиданности замер.

Воспользовавшись его замешательством, я нанес сокрушительный удар ногой в

челюсть. Это был мой коронный удар - со стола по морде.

У Сергея Исааковича Гитаркинга посерьезнело лицо и из носа брызнула кровь.

Не теряя времени, я двинул еще разок, чтобы закрепить успех.

Гитаркинг закатил глаза, выронил доску, выронил нож, закачался и рухнул на

пол.

Телефон продолжал звонить. Я вынул трубку из кармана и поднес к уху.

- Але!

- Аркаша? ? услышал я незнакомый женский голос.

- Ну!

- А по телевизору говорят, что ты пропал. Лень человеку позвонить

проверить! Растрезвонят на весь мир!

- Кто говорит?! - спросил я.

- Ты чего? Не узнаешь?

- Не узнаю. Тебя плохо слышно.

- Это я - Шура! - закричали в трубке.

- Привет, Шура! - я отключил телефон, потому что счел неуместным

разговаривать по телефону неизвестно с кем, стоя на столе в кухне в

присутствии лежащих на полу бывшей жены и ее сожителя.

Я засунул телефон обратно и спрыгнул вниз.

21

Обыскав Сергея Исааковича, я нашел у него во внутреннем кармане

удостоверение сотрудника ZZZ Сергея Ивановича Засукина. Я усмехнулся. Не

может быть у человека с такой внешностью фамилии Гитаркинг. Здесь что-то

нечисто. Мне обязательно нужно разобраться.

На всякий случай я надел Засукину наручники, связал ноги и заклеил рот

скотчем, который лежал на подоконнике. Потом я задумался - не связать ли и

Катю тоже? Однако, решил, что недостойно интеллигентного мужчины связывать

беззащитную женщину. Я подошел к Кате, вытащил из-под нее совок и полил ей

лицо из графина. Катя фыркнула и открыла глаза.

Я вытащил из кармана пистолет Абрама Ивановича и навел ей между глаз. Как

странно, пока я сражался с Засукиным, я ни разу не вспомнил о пистолете, а

как только вернулся к Кате, рука сама потянулась за ним в карман.

Катя побледнела и скосила глаза к носу, на который был нацелен ствол.

- Катя, - сказал я, - ты заманила меня в ловушку, а это очень и очень

плохой поступок. Это хуже всего, что ты мне сделала. Если ты мне сейчас же

не расскажешь,что здесь происходит, клянусь, я тебя пристрелю со спокойной

совестью.

- Что ты от меня хочешь? - спросила Катя устало.

- Кто это? - я показал Кате удостоверение Засукина.

- Я понятия не имею, - ответила Катя. - Они пришли сегодня утром и

угрожали мне. Они сказали, что если ты появишься, я должна тебя

познакомить с ним, - она показала на Засукина, - и представить его как

моего сожителя. Они сказали, что убьют меня, если я откажусь. - Катя

заплакала. - То одни трясут пистолетами, то другие - весь день! Она

вытащила из кармана носовой платок. - Я специально повесила сегодня днем

эти дурацкие зеленые маски, чтобы подать тебе сигнал тревоги. Я

понадеялась на твой хваленый вкус, и подумала, что ты, увидев эту дрянь,

все сразу поймешь. Но ты ничего не заметил!

- Я-то заметил! - сказал я. - А вот ты, дура, вместо того, чтобы

развешивать на стенах всякое зеленое дерьмо, не могла все рассказать в

машине?! Почему ты этого не сделала?! ? я потряс ее за воротник.

- Я не успела, потому что ты сразу же начал на меня орать, махать

пистолетом, а потом изнасиловал!

- С тобой разговаривать, все равно что с обезьяной в цирке!

- Если я обезьяна, то ты... сам знаешь кто!

Я сдержался...

Похоже было, что Катя не врет. Я слишком хорошо ее знал и изучил

досконально все ее повадки.

- Кто они такие?

- Не знаю.

Я присел на край стола и закурил.

- Допустим, - сказал я, выпуская синий дым, - это так... Что им от меня

надо?

- Не знаю. Мне сказали познакомить тебя с ним и все.

- За домом наблюдают? - я затянулся.

- Думаю да. Когда мы подьезжали к гаражу, я видела, что кто-то сидит в

кустах.

- Понятно... Они вооружены?

- До зубов, - Катя показала зубы.

- Ясно, - я докурил окурок и потушил его в чашке чая Сергея Засукина.

Что ж, приступим к дознанию, - подойдя к Засукину, я перевернул его на

спину.

22

Засукин смотрел на меня глазами полными тоски.

Я вытащил из кармана клей "Суперпирпитумс" и показал Засукину.

- Надеюсь, ты знаешь что это такое? А я знаю это даже очень хорошо, потому

что я его изобрел... Так вот... После того как я сейчас замажу тебе

"Суперпирпитумсом" одну ноздрю, то, принимая во внимание твой заклеенный

рот, у тебя останется только одна маленькая дырочка, соединяющая тебя с

жизнью.

Глаза Засукина наполнились диким ужасом. Он часто заморгал и задышал

носом, как будто стараясь надышаться впрок.

Я отвинтил колпачок и, глядя Зусукину в глаза, понюхал клей.

- Ах! Пахнет очень хорошо... Хочешь забалдеть? - я криво улыбнулся.

Засукин напрягся и перевернулся на живот.

- Если тебе так удобнее - ради Бога, - я сел Засукину на спину, за волосы

поднял его голову от пола, оттянул ее к спине, вставил тюбик в ноздрю и

надавил. Засукин задергался, как уж на сковородке. Я вытащил тюбик, нажал

пальцем на обработанную ноздрю и стал считать вслух до десяти.

- Раз, Сергей Исаакович, два, Сергей Исаакович... Вам не тяжело?.. Три,

Сергей Исаакович... Уж и не знаю, как вы потом будете нос расклеивать. Мой

клей клеит так, что потом не оторвешь... четыре, пять... Жалко, что когда

вас найдут, не сразу обратят внимание на эффективное воздействие клея

"Суперпирпитумс", который делает свою работу внутри вашего организма. Я

думаю, что не мешало бы для красоты и определенного эффекта замазать клеем

вам глаз или ногу к спине приклеить... шесть, семь, восемь, Сергей

Исаакович... Почти все... девять... девять с половиной... десять. Все!

Готово. Теперь у вас осталась только одна ноздря. - Я отпустил палец.