-- Ешь! -- приказал он, подавая литровую пластиковую банку.

Жена ненавидела пить из пластика, считая, что вкус не тот, каким бывает в хрустальной или золотой посуде. Но пол-литра выпила с жадностью. Он ее остановил, отбирая банку. Она потянулась руками, но он решительно отодвинул их.

-- Сначала поешь кашу, -- приказал он, поставив перед ней разогретую банку с мясной кашей.

-- Я не хочу! -- отказалась она, слегка улыбнувшись. После крови настроение ее улучшилось.

-- Надо! -- ответил он, засовывая ей в рот ложку. -- Нам нужно перебраться через пятую и четвертую гору, а там, у подножия четвертой вершины с восточной стороны, мы будем в безопасности. Там, по крайне мере, у нас будут дрова. Завтра начнется самое сложное: или мы выйдем, или останемся здесь навечно... Но вернемся мы именно сюда, и сможем начать сначала.

Она проглотила, давясь. Здесь в горах от обычной еды ее тошнило. Она и во дворце часто отказывалась от нее. Но спорить было бесполезно, по крайней мере сейчас, когда от него зависела ее жизнь. Когда она доела тарелку с мясной кашей, он вернул ей кровь.

-- Оставь на завтра. Свежей крови не будет до самой вершины, -- предупредил он. -- У меня ее не так много.

На всякий случай добавил еще порошка и теплой воды, чтобы банка снова стала полной.

-- Что ты так смотришь на меня? -- подозрительно спросила она, заметив, что лицо его мрачно, и каждый раз, как он на нее смотрит, лицо его бледнеет.

-- А что мне на тебя смотреть? -- он отвернулся. -- Вампир -- внешне привлекательный, когда в маске. А без маски самим смотреть страшно, -- сказал он с усмешкой.

-- Что? Что ты сказал? -- возмутилась она. -- Дай мне зеркало!

Он подал ей зеркальце. Оно ее не отразило. Ее Величество пощупала лицо -- клыки и кость, обтянутые кожей.

-- Я очень страшная? -- спросила она тоскливо.

-- А я страшный? Знаешь ли, кровожадность бесследно не проходит.

-- Нет, ты совсем не изменился, -- удивилась она.

-- Это потому что я наполовину человек.

-- Я не могу тут сидеть, мне больно! -- взмолилась она. -- Но ведь здесь же нет огня!

-- Я же сказал: потерпи, -- раздраженно ответил он. -- Это обморожение. Кровь тебя восстановит. Мы в подножии. Мне нужно выспаться, иначе завтра пойдешь пешком! Я двое суток не спал... Здесь нет огня, огонь идет от туда... -- он неопределенно кивнул в сторону пещеры, мимо которой они прошли.

Его Величество покрепче привязал к себе Ее Величество, рассчитывая, что сытая, она до утра его не съест, и ветерок не унесет ее туда, где он усадил ее к себе на плечи. И долго смотрел в потолок. Было такое ощущение, что гроты кто-то выдалбливал специально -- остались даже срезы на стенах. Удобные, с ровным, чуть приподнятым полом, чтобы не копилась вода, с полуразрушенным очагом посередине.

Наутро Ее Величество была на месте, и он, по счастью, целый. Жена была кровожадной, но не глупой. Только он мог вернуть ее домой. Он взглянул на спящую жену с удивлением и спокойно, покрепче прижимая ее к себе: каждую минуту он чувствовал, как бьется в ее теле нечто, с чем его связывала незримая нить, и что могло умереть только вместе с ним, в один час, в один миг. И вдруг он приподнялся, вслушиваясь в звуки ветра за стеной.

"Они спасены!" -- понял он, сердце бешено колотилось. Даже если люди и черные оборотни, идущие по их следам разворошили кладовые, они спасены! Он толкнул жену, и она проснулась.

В пещеру вошли трое. Его Величество встретил их добродушной улыбкой, почувствовав, как вздрогнула и напряглась жена, вцепившись в его руку.

-- Сколько вас? -- спросил он, боясь выдать свою радость волнением.

-- Десять человек. Чуть больше сорока идут сами по себе. Они не хотят с вами. Пятеро остались, -- ответил один из вошедших.

-- Мы хотим попасть домой и сразу предупреждаем: мы не подпустим к себе вашу жену. Она у вас красивая, зато у меня работящая и людей не ест, -- предупредил хмурый человек, который сверлил Ее Величество взглядом. -- Пока вы спали, они тут черте что творили, и над вами издевались, -- кивнул он на нее с осуждением. -- Вы не такой, мы видели, и лучше бы вы ее тут оставили!

Его Величество взглянул на жену, которая расчесывала волосы, не обращая внимания на вошедших парламентеров. Два литра качественной крови, разбавленные и согретые его собственной, и то, что люди нагнали их в подножии, пошло ей на пользу, маска снова была на месте. Выглядела она как человек.

-- У него есть что-то от огня, -- взглядом предупредила его она.

-- Я знаю, я вижу, как он держит руки в карманах, -- ответил он тоже взглядом. И произнес вслух: -- Жена мне во всем призналась. Тот маг -- он умеет управлять людьми на расстоянии, но мой статус выше и я ему не по зубам. Вам надо подкрепиться, возьмите консервы и поешьте, как следует. Ковер-самолет здесь почти не работает, придется толкать его в гору, но через две горы будет легче. Он домчит нас всех домой после третьей горы за пару дней...

Он улыбнулся широко и приветливо. Ее Величеству нужно много крови, чтобы вернуть свою силу. Десять человек. Пятьдесят литров крови. Втрое больше, чем нужно. По крайне мере, он сохранит свои кровь и силы, чтобы нести ее на себе. После третьей вершины она сумеет идти сама. А у Проклятой земли их встретят оборотни, которые несут круглосуточную охрану. Жаль, хорошие ребята, и кто-то мог бы стать вампиром... Он нащупал на бедре пистолет. Еще один висел на ноге с запасной обоймой. И меч -- символ власти, все еще был при нем -- а в кармане коробка с патронами и упаковка сонного зелья...

-- Нам ковер-самолет можно взять? А то как в прошлый раз, выпадем, а вы нас оставите, -- с обидой проговорил один из парламентеров. -- Нам бы еще веревки, чтобы привязать друг друга.

-- Да, берите, мы сейчас подойдем. Поднимайся любимая, скоро мы будем дома. -- Его Величество кивнул на ковер и снаряжение, оставленные в углу, слегка усмехнувшись. Справится со связанными будет еще легче.

-- Манька, ну чего сидишь, загадывай желание -- Вершина Мира! -- напомнил Дьявол.

-- Странно, -- задумчиво проговорила она. -- После всего что было, мне хочется загадать, чтобы мы скорее оказались дома, -- она посмотрела вдаль, туда, где высились восемь пройденных ею дважды вершин. И прибавила: -- Или чтобы хоть с пяток человек да спаслись!

-- Так первое или второе? -- нетерпеливо спросил Дьявол.

-- Ну, если эти полусгнившие трупы нас с Борзеевичем не завалят, то я дома буду так и так... Второе... Так, стоп! Я скажу пять, ты пяток и спасешь. Давай так, спасаешь всех, кто желает спастись. И пусть у каждого будет шанс...

-- Это некорректное желание. Ты просишь то же самое, как если бы загадала, чтобы тебя полюбил человек, который тебя не любит. Так только у нечисти бывает. Желание не может противоречить основному правилу: попытка насилия над сознанием. Иначе твое желание можно расценить, как попытку втянуть меня в разборки. Они что, слепые были, не видели, что ими объедаются каждый день? Их нет, их уже съели. А ты хочешь, чтобы я собрал дерьмо, которое осталось после вампиров и оборотней под каждым камнем, слепил людей, взял их под белы рученьки и повел спасаться?

Дьявол посмотрел на нее с таким негодованием, что ей стало стыдно. А ей все равно хотелось, чтобы кто-то да спасся. Получается, зря они оставили стрелы и Дьявольский кинжал, может быть, самое дорогое, что у нее было...

Манька тяжело вздохнула и посетовала.

-- Героям хорошо, у героев были слушатели. А кому я расскажу про наши подвиги?.. Мы замочили трех драконов! Трех! -- Манька выставила вперед три пальца. -- Положили кучу оборотней, порубали тучу вампиров... Илья Муромец какому-то соловью зуб выбил, а его до сих пор помнят, а мы чем хуже? Чем ему соловей помешал? Сидел на дереве, свистел...