Куда она могла пойти в таком случае? Поблизости имелась купальня, которой нужны люди, которые будут работать усердно и не удивятся звериным ушам и хвосту хозяйки. И Хоро знала ответ, как и то, что ей следует делать. Но как Лоуренс знал всё о Хоро, так и Хоро знала всё о Лоуренсе.

   - Тебе нравятся несчастные, слабые девушки, да? Мм?

   Она не подула на новую ложку каши и поднесла к его губам.

   - Но ты тоже... Горячо! Х-Хо!

   Он тут же потянулся за элем, что стоял у его кровати. Хоро, не обращая на него внимания, принялась за кашу.

   - Вот как я обожаю зависть.

   - Это было слишком, - во рту Лоуренса ещё пекло.

   - Спасибо, что ухаживала за мной, - поблагодарил Лоуренс, когда та доела кашу.

   Уши Хоро поднялись.

   - Я не буду возражать. Я просто образец любящей жены.

   - Конечно.

   Вероятно, она действительно беспокоилась о нём. Ведь когда он проснулся и пожаловался на голод, она была рада, что может быть ему полезной.

   Хотя она и звала себя Мудрой волчицей, иногда она не могла полностью управлять своими чувствами. Но он не возражал.

   - Я хочу поскорее вернуться в купальню.

   Хоро, съев половину каши, довольно вздохнула и сказала:

   - Ну, у нас пока нет работы. Сейчас тебе надо поправляться.

   Он откинулся на подушку, Хоро укрыла его одеялом.

   - Хорошие дети должны закрыть глазки.

   "Как ты думаешь, сколько мне лет?" - подумал он, но не возражал против обращения с ним как с ребёнком. Она нежно поцеловала его в лоб и щеку, он заснул. Ему показалось, что Хоро была с ним рядом всё то время, пока он спал.

Глава 4. ПЕРГАМЕНТ И КАРАКУЛИ¹

   Горы окрасились в цвет пламени, настало время напряжённой подготовки к зиме. Деревня горячих источников Ньоххира, расположенная глубоко в северных горах, проводила короткое лето и ждала зимы.  Ветер, с каждым днём становился всё холоднее, шелест падающей листвы изредка навевал грусть. Некоторые называли это тоской, но оно больше отдавало сонливостью. Сонное время в преддверии тихой зимы.

   Он не ненавидел это.

   - Господин Лоуренс, мне положить сыры из Альво в подвал?

   - Да, спасибо, Коул. Просто положи их куда угодно... Ой, они же большие.

   В тот день он начал по-настоящему уставать. Все усердно работали, готовясь наполнить желудки гостей, которые приедут в "Волчицу и Пряности" - купальню в Ньоххире. Двое мужчин разбирали товары, полученные из соседней деревни. Среди них были сыры - настолько большие, что взрослый мужчина едва бы смог отнести такой.

   - Чем крупнее они, тем больше в них съедобного... Правильно?

   - Потому что твёрдая корка на вкус ужасна и практически несъедобна, верно? С большими сырами потерь меньше, но... Они огромны. Думаю, мэр Альво заработает больше денег, если уйдёт и откроет магазин сыра.

    - Я слышал, что их сложно сделать больше. Если недостаточно процеживать, сыр может заплесневеть внутри.

   - Тогда... давай молиться, чтобы разрезав его, мы не увидели, что он полон плесени.

   - Ха-ха. У их мэра сердце ремесленника, не думаю, что это случится, - засмеялся Лоуренс, хозяин "Волчицы и Пряностей". Прошло уже больше десяти лет с тех пор, как он пришёл на эту землю и открыл купальню, и хотя, по мнению местных жителей, ещё считался новичком, сам он уже привык к здешней жизни.

   Коул, прошедший много путей, стараясь изучить богословие, и проживший здесь почти столько же, сколько и Лоуренс, прекрасно понимал, насколько ужасен поток времени.

   - Тогда я положу их... единственное, я беспокоюсь, что полки не выдержат, уж очень они большие.

   Поднять сыр на плечи оказалось ему не под силу, он держал его в обеих руках, хотя это было неудобно. Идя по задней части главного здания и пошатываясь на ходу, он услышал оживлённые голоса, доносящиеся из ванн за перегородкой.

   Летом или зимой приезжала большая часть гостей Ньоххиры, и некоторые из них уже начинали прибывать на зиму.

   Большинство из них было аристократами или главами огромных торговых фирм, или высокопоставленными священнослужителями, поэтому, завершив свои осенне-весенние праздники или дела, они приезжали отдохнуть. В "Волчице и Пряностях" уже поселилось несколько гостей, лениво проводивших дни в ваннах под открытым небом.

   Пока гостей было немного, танцовщицы и музыканты в Ньоххиру не приезжали, они дожидались зимы, потому во всей деревне было тихо.

   Шум из-за перегородки выдавал горячее волнение гостей.

   "Вa-ха-ха-ха! Ты сможешь это сделать!"

   "Вот, выпей, выпей! Смелей!

   Они были оживлены, хотя солнце было ещё высоко в небе. И почему-то был слышен стук лошадиных копыт по камням. Что там происходило?

   Клиенты в ваннах обычно теряли ход времени, как только пьянели. Но такое было обычным при большем стечении людей, когда больше пили, и уже после того, как им наскучивало отмокать в ваннах.

   Потому Коул немного заволновался, держа на весу сыр, он подошёл к перегородке и заглянул в щель.

   "Убедись, что верёвка не порвётся! Ты хорошо её привязал?"

   "Ах-ха-ха-ха-ха! Щит! Щит! Щит... Ба-ха-ха-ха!"

   "Вперёд, наша богиня!"

   "Да! Пусть Бог присмотрит за тобой!"

   Голосов было необычно много. Казалось, подошли гости из других купален. Голые люди держали кружки в руках и радостно размахивали ими. Сквозь пар от ванны видно было плохо, но он разглядел мула, топтавшегося рядом с ванной. Рядом стоял мальчик с напряжённым лицом, пытавшийся его успокоить. Тот самый мальчик, что привёз на этом муле груз из Альво. Но что они делали у ванны?

   Разгадка заключалась в толстой верёвке, привязанной к ярму.  Люди смотрели на конец натянутой верёвки, шедшей к верхней части ванны.

   - В-ва...

    Он не мог найти слов. Там стояла девушка, улыбаясь и приветствуя всех поднятыми руками. Кажется, её не беспокоило, что мужчины были голыми, а её саму прикрывала лишь тонкая ткань на груди и бёдрах. Хотя ванны не были поделены между мужчинами и женщинами, это само по себе было необычным, а ещё она почему-то была в грубых перчатках.

   - Ч-что?

   У него появилось очень неприятное предчувствие. Девушка стоявшая там, среди приветствий, была дочерью владельцев купальни - Миюри. В этом году ей должно было исполниться двенадцать лет, возраст, когда было ещё рановато выходить замуж. Ей бы сейчас заниматься рукоделием или кулинарией, готовясь стать будущему мужу хорошей женой или матерью семейства.

    Но почему-то она сейчас стояла здесь, почти обнажённая, держа руками в грубых перчатках веревку, прикреплённую к мулу у ванны. Сама Миюри стояла на чём-то странном.

   Он вспомнил, как гости повторяли: "Щит, щит".

   Сюда часто приходили высокопоставленные люди, а их сопровождала вооружённая охрана. Коул рассмотрел несколько крепких мужчин, наблюдавших за происходящим с явным беспокойством. Вероятно, Миюри стояла на щите одного из них. Он увидел в стороне и другие щиты, широкие и достаточно большие, чтобы полностью скрыть высокого взрослого человека, и вдруг понял, что хотела сделать Миюри.

   В этот момент она, стоя на щите и подняв руку, прокричала:

   - Готова!

   Её крик был подобен крику рыцаря на поле битвы, он почти слышал, как приподнялись уголки её губ и сжались зубы. Она смотрела на мула. Мальчик рядом с мулом чуть не плакал. В ответ на радостный шум он закрыл глаза, словно у него не было выбора, и ударил палкой по крупу мула.

   - Вперёд!

   Хотя Коул не был уверен, что она сказала именно это.

   Всё произошло в одно мгновение, казалось, время остановилось, когда Миюри на щите заскользила за верёвкой. Держась за верёвку, она скользила по воде быстро и ровно. Зрители громко вздохнули и побросали кружки. Когда щит ударился о край ванны, раздался громкий стук.

   - Оооо!

   Маленькое тело полетело в воздухе вместе со щитом, но не упало с него. Щит стукнулся о землю, мул с пронзительным скрипом потянул его за собой дальше мимо мокрых камней. Это было так умело сделано, что Коул потерял дар речи. Когда увидел, как возбуждённые гости побежали, он побледнел, бросил сыр и побежал за всеми по следу, оставленным щитом. След пересёк камни и вошёл лес, покрытый опавшей листвой. Затем пошёл склон, по которому мул, вероятно, бежал просто сломя голову. След на земле прорезал ковёр из листьев и постепенно стал уходить направо. И наконец, внезапно оборвался.

   Эти люди, которые вернутся домой, облечённые властью, славой и счастьем, сейчас громко шумели, бегая голыми по лесу. Среди всего стояла девушка с улыбкой до ушей на лице, выглядевшая, как воскрешённая из мёртвых, вся в листьях и грязи.

   Мужчины подняли Миюри и понесли вверх по склону холма.

   Когда девушка заметила, кто её поджидает, её лицо на мгновение застыло. Он неотрывно смотрел на неё, когда мужчины проносили её мимо, а она притворилась, что не замечает этого. Он был наполнен больше не злостью, а раздражением.

   Он последовал за Миюри, которой все что-то кричали, потом услышал, как её свалили в ванну. Она высунула голову из воды, глядя весело и озорно. Её прекрасный лоб очистился от грязи и листьев, было видно, что он покрылся царапинами.

    Но Миюри не возражала, она помахала гостям, приветствовавших её, а затем поплыла к краю. Коул нагнулся и протянул ей руку, она отнеслась к этому спокойно.

    - Э-хе-хе, ты это видел? Разве это было не потрясающе? - невинную улыбку Миюри ничто не могло изменить.

   Он вздохнул и вытянул её тонкое тело.

   - Ты не ушиблась?

   - Нет, нисколечко, - сказала она, но её лоб и щёку избороздили багровые полосы и такие же покрыли её длинные ноги. Однако для Миюри это было не в счёт. Под её волосами странного цвета серебра и золы скрывалось немало шрамов из её детства. Он не знал, сколько раз чуть не падал в обморок при виде испачканной кровью Миюри.

   - Переоденься и иди к огню.

   - Ты заплетёшь мне волосы?!

   - Ты провинилась! - крикнул он, она подняла плечи, но выражение её лица было раздражённым.

   - Твой ответ?

   - Хорошо.

   Гости, наблюдавшие за разговором, находили такие ситуации забавными, но только не те, кому надо было исправлять последствия озорства Миюри. Во-первых, в ванну попала грязь и листья с тела девочки, что было недопустимо, к тому же придётся починить каменную ограду, которую повредил щит. Затем следует были найти этого несчастного мальчика из соседней деревни и извиниться перед ним.