— Что ты, что ты, Гэндальф, — проговорил он. — Ты никогда таким не был. Из-за чего? Разве оно не мое? Я его нашел, а если бы не оставил себе, Голлум меня убил бы. Я не вор, что бы он ни говорил.

— Я никогда не называл тебя вором, — ответил Гэндальф. — Я тоже не вор. И не собираюсь грабить тебя, а хочу тебе помочь. Хочу, чтобы ты мне верил, как раньше.

Маг отвернулся, тень растаяла. Перед хоббитом опять стоял седой ссутуленный старик с тревожным взглядом. Бильбо прикрыл глаза рукой.

— Прости меня, — сказал он. — На меня что-то нашло. Наверное, без него вправду будет легче. Оно в последнее время меня давило. Иногда казалось, что оно смотрит на меня, как глаз. И все чаще хотелось надеть его и исчезнуть, понимаешь? Я все боялся, что оно потеряется, вытаскивал, проверял, на месте ли оно. Пытался в ящик запирать, но не мог спокойно отдыхать, пока оно не в кармане. Не знаю, почему. Никак не могу решить, что делать.

— Тогда доверься мне, — сказал Гэндальф. — Я теперь точно решил. Сам уходи, а его оставь. Освободись от этой ответственности. Отдай его Фродо, а я за ним присмотрю.

Бильбо напряженно замер, все еще не решаясь. Потом вздохнул.

— Хорошо, — сказал он с усилием. — Отдам. — И тут пожал плечами и грустно улыбнулся. — В конце концов, я для этого весь праздник затеял: раздать кучу подарков, чтобы легче было и его отдать. Легче не получилось, но жаль будет, если все зря. Сам себе испорчу шутку.

— Да, в этом был ее единственный смысл: все может пойти насмарку, — сказал Гэндальф.

— Ладно, — сказал Бильбо. — Пусть оно переходит к Фродо со всем остальным. — Он глубоко вздохнул. — А теперь в самом деле пора уходить, пока меня не заметили. Я уже со всеми простился, еще раз прощаться тяжело будет, я этого не вынесу, — хоббит вскинул мешок на плечо и направился к двери.

— Кольцо-то у тебя в кармане, — сказал маг.

— Да-да! — вскричал Бильбо. — И завещание, и другие бумаги. Лучше ты все это возьми и передай от моего имени. Так надежнее.

— Нет, Кольцо ты мне не давай, — сказал Гэндальф. — Оставь на камине, ничего с ним не случится, пока Фродо не придет. Я его подожду.

Бильбо вынул конверт и собирался положить возле часов, но рука его дрогнула, и пакет упал на пол. Не успел он подобрать его, как Гэндальф нагнулся, быстро схватил и положил на место. Лицо хоббита зло передернулось, но почти сразу на нем появилось выражение облегчения и улыбка.

— Вот и все, — сказал он. — Вот я и ухожу!

Они вместе вышли в коридор. Бильбо взял с подставки любимую трость и присвистнул. Тут же из разных дверей появились три гнома.

— Все готово? — спросил Бильбо. — Все упаковали, все подписали?

— Все! — ответили они.

— Тогда вперед! — и он перешагнул через порог.

Ночь была ясная, на черном небе мерцали точки звезд. Бильбо втянул воздух и посмотрел вверх.

— Как чудесно! Как здорово снова выйти на дорогу. В Путь, и с гномами! Оказывается, именно об этом я и мечтал все годы!

— Прощай! — оглянулся он на свой старый дом и поклонился двери. — Прощай, Гэндальф!

— Пока еще до свиданья, Бильбо! Береги себя. Ты уже стар, но ума тебе хватит.

— Береги, береги! Чего беречь-то? Да ты обо мне не тревожься, я счастлив, как никогда, а это значит — очень. Но мне пора. Наконец-то меня вынесло на дорогу! — добавил он и тихонько, только для себя, запел в темноте:

Потом он еще постоял, молча повернулся — и уже без единого слова пошел прочь от огней и голосов мимо луга, в сад, на длинный спуск с Кручи. Три гнома шли за ним. Перепрыгнув через живую изгородь в низком месте, он прошел по густой траве, словно по ней прошелся ветерок, и скрылся в ночи.

Гэндальф стоял и смотрел ему вслед.

— До свиданья, друг Бильбо! До встречи! — тихо произнес он и вернулся в дом.

Скоро пришел Фродо и застал Гэндальфа в глубокой задумчивости. Маг даже света не зажег.

— Ушел? — спросил хоббит.

— Да, — ответил маг. — Ушел, наконец.

— Я бы хотел… вернее, я до самого сегодняшнего вечера надеялся, что это будет только шутка, — сказал Фродо, — но сердцем чувствовал, что он правда решил уходить. Он всегда шутил, когда дело касалось серьезных вещей. Обидно, что я опоздал, надо было мне раньше прийти и его проводить.

— Мне кажется, он хотел уйти именно так: тихо и незаметно, — сказал Гэндальф. — Не волнуйся. С ним все хорошо — пока. А тебе он оставил пакет. Вон там!

Фродо взял с камина пакет, скользнул по нему взглядом, но не открыл.

— В нем, наверное, завещание и разные бумаги, — сказал маг. — Ты теперь хозяин Торбы-на-Круче. И еще там должно быть золотое кольцо.

— Кольцо! — воскликнул Фродо. — Он мне его оставил? Интересно, почему? Но, может быть, пригодится.

— Может быть, — сказал Гэндальф. — А может быть, и нет. На твоем месте я бы им не пользовался. Храни его в секрете и береги, чтоб не пропало. Я пойду посплю.

Фродо в роли хозяина дома приступил к неприятной обязанности провожать гостей. По всему лугу молниеносно разнеслась весть о странных событиях, хотя сам Фродо не произнес ничего, кроме многократно повторенного «утро вечера мудреней».

Около полуночи за самыми важными гостями заехали повозки и одна за другой увезли с Кручи сытых, но очень недовольных хоббитов. За теми не очень именитыми гостями, которые не по своей вине задержались и не смогли уйти до полуночи, пришли заказанные специально для этого садовники с тачками.

Ночь в конце концов прошла. Солнце встало раньше хоббитов. Днем пришли (тоже по уговору) помощники, чтобы навести порядок.

Надо было убрать беседки, навесы, столы, кресла, ложки, ножи, бутылки, тарелки, фонарики, вазы с букетами, собрать крошки и бумажки от конфет, забытые сумочки, перчатки, носовые платки, а также остатки трапезы (этих было совсем мало). Потом пришли еще хоббиты (без уговора): Торбинсы, Боффины, Болджеры, Туки и всякие более или менее близкие соседи. К полудню все уже были на ногах, и в Торбе опять собралась куча гостей — несмотря на то, что Бильбо на этот день уже никого не приглашал. Фродо стоял на пороге, улыбаясь усталой и вымученной улыбкой. Он всех вежливо приветствовал, но никто ничего нового от него не узнал. На все вопросы он просто отвечал:

— Господин Бильбо Торбинс уехал. И, насколько мне известно, навсегда.

Некоторых Фродо пригласил в дом, потому что Бильбо «оставил для них словцо». В коридоре громоздились пакеты и пакетики разных размеров, а также мелкие предметы из мебели. К каждому пакету и к каждому предмету была прикреплена карточка. Надписи на карточках звучали примерно так: на зонтике: «Аделярду Туку, чтобы у него был, наконец, собственный зонт, — от Бильбо» (это потому, что Аделярд, не имея зонта, всегда в дождь уносил чей-нибудь непомеченный зонтик);

«Дорогой Доре Торбинс в память о долгой переписке — от любящего Бильбо» — на огромной корзине для бумаг (Дора была старшей из живущих родственниц Бильбо и Фродо, ей стукнуло 99 лет, и за последние полвека она исписала горы бумаги полезными советами мелким почерком);

«Милу Закопансу — в надежде, что ему это пригодится, — от Б. Т.» — на ручке с золотым пером и флаконе чернил (Мил никогда не отвечал на письма);

«Лично для Анжелики — от дяди Бильбо» — на круглом вогнутом зеркале (юная Анжелика была истинной представительницей Торбинсов и считала себя непревзойденной красавицей);

«Для библиотеки Гуга Тугобрюха — от одного из жертвователей» — на пустой книжной полке (Гуг часто брал у друзей книжки почитать, а отдавал гораздо реже);