«Лобелии Сумкин-Торбинс — чтобы помнила» — на коробке с серебряными ложками. Бильбо подозревал, что большинство серебряных ложек, исчезнувших из дома за время Путешествия, перекочевало к Лобелии (Лобелия, пришедшая позже всех, прекрасно поняла, о чем ей следовало помнить, но ложки взяла).

Мы привели надписи лишь на нескольких подарках из множества им подобных. За долгую жизнь Бильбо в его норе скопилось много разных вещей. Хоббичьи норы часто оказываются загроможденными со временем, что можно объяснить распространенным обычаем вручения взаимных подарков. Это не значит, что хоббиты всегда лезут из кожи, чтобы непременно подарить что-нибудь новое. Среди подарков бывали вещи из куч «сдачи», неизвестного назначения, которые уже не первый раз циркулировали по всей округе. Но Бильбо обычно дарил друзьям предметы, специально купленные для этой цели, а все, что получал в подарок, хранил. В этот же день старая его нора явно освобождалась от хлама.

На каждом прощальном подарке имелась карточка, собственноручно подписанная Бильбо, и на многих карточках были остроумные шутки с намеками. В большинстве случаев вещи были все-таки полезные, а надписи приятные.

Очень хорошие подарки от Бильбо получили бедняки, особенно соседи из Исторбинки. Деду Гэмджи, например, досталось два мешка картошки, новая лопата, шерстяной жилет и бутылка растирки для больных суставов.

Седовласый Рори Брендибак в благодарность за свое всегдашнее радушие получил дюжину бутылок благороднейшего напитка: крепкого красного вина с винокурен Южного Удела, старинного и выдержанного, которое делал еще отец Бильбо. Осушив первую бутылку, Рори все простил Бильбо и с тех пор не уставал повторять, что Бильбо Торбинс — замечательный хоббит.

Фродо получил в наследство много добра: книги, картины, мебель, дорогую утварь… Но никаких признаков денег и драгоценностей. Среди вещей, оставленных Бильбо, не было ни единой монеты и ни одной ценности, даже ни одной стеклянной бусинки.

В этот день Фродо пришлось несладко. С быстротой пожара по округе разошлись слухи, что в Торбе раздают имущество Бильбо, и туда повалил народ; хоббиты толклись в норе без толку, но спровадить их было почти невозможно. Беспорядок они устроили изрядный. Подарки оказались перепутаны, наклейки с них содраны; вспыхивали ссоры. То один, то другой в прихожей пробовал меняться или торговать, а находились и такие, которые пытались стащить предназначенную не для них мелочь или просто хватали то, чем, казалось, пренебрегали другие, или что лежало сбоку без присмотра.

Дорогу от двери до ворот запрудили тележки и тачки.

В самый разгар сутолоки прибыли Сумкин-Торбинсы. Фродо как раз решил передохнуть и оставил своего друга Мерри Брендибака присмотреть за вещами. Когда Отто громко потребовал свидания с Фродо, Мерри вежливо поклонился и ответил:

— Он сейчас не расположен никого видеть. Он отдыхает.

— Лучше скажи, прячется, — сказала Лобелия. — Но мы хотим с ним говорить и именно для этого пришли. Иди и доложи, что мы здесь.

Мерри ушел, надолго оставив их в прихожей, и они успели за это время обнаружить в прощальных подарках коробку с ложками для Лобелии. Настроение у них от этого не улучшилось. Наконец, их проводили в кабинет.

Фродо сидел за столом, перед ним была куча бумаг. Было ясно, что он в самом деле не расположен никого видеть, а Сумкинсов и подавно. Он встал, держа руку в кармане, но обратился к вошедшим вполне вежливо.

Сумкинсы перешли в нападение. Начали они с того, что стали предлагать позорно низкие цены (ради дружбы) за дорогие вещи, на которых не было этикеток. Когда Фродо объяснил им, что раздает только то, что Бильбо специально отобрал для этой цели, они заявили, что все это им кажется подозрительным.

— Мне ясно одно, — сказал Отто. — Ты себе из всего этого нагреб, что хотел. Требую показать завещание!

Отто был бы наследником Бильбо, если бы тот не усыновил племянника. Поэтому он внимательно прочитал завещание — и возмущенно фыркнул. К полному его разочарованию, документ был составлен предельно ясно и правильно (по хоббичьему обычаю, в конце красовались подписи семи свидетелей красными чернилами).

— Нас опять надули! — повернулся Отто к жене. — Зря прождать шестьдесят лет! Серебряные ложки? Фу, ерунда!

Он щелкнул пальцами под носом у Фродо и затопал к выходу. Но от Лобелии было не так-то просто отделаться. Через некоторое время Фродо вышел посмотреть, что творится в остальных помещениях, и увидел, как она расхаживает по норе, исследуя все закоулки и простукивая полы. Он твердой рукой вывел ее из своих владений, избавив от нескольких мелких, но довольно ценных предметов, непонятно как попавших к ней в зонтик. По ее лицу было похоже, что она собиралась на прощанье произнести что-то убийственное, но, обернувшись уже на пороге, она проговорила только:

— Ты об этом всю жизнь жалеть будешь, молокосос! Почему ты с ним не ушел? Тебе здесь не место, ты не Торбинс, ты… ты Брендибак!

— Слышишь, Мерри? Меня оскорбили! — сказал Фродо, запирая дверь.

— Тебе сказали комплимент, — произнес в ответ Мерри. — Значит, это неправда.

Потом они вместе прошлись по норе и выпроводили трех хоббитят (двух Боффинов и одного Болджера), которые пробивали дырки в стенах одного из чуланов. А потом Фродо подрался с юным Санчо Шерстолапом (внуком старого Одо), начавшим копать в большой кладовой, где ему послышалось эхо из-под пола. Сказка о золоте Бильбо будила любопытство и надежды, ибо всякий знает, что сказочное золото, добытое таинственным, а то и нечестным путем, принадлежит тому, кто его найдет и сумеет им завладеть.

Одолев Санчо и вытолкав его из норы, Фродо без сил опустился на стул у двери.

— Пора закрывать лавочку, Мерри, — сказал он. — Запри дверь и, кто бы ни пришел, не открывай, даже если с тараном явятся.

После этого новый хозяин Торбы решил восстановить силы запоздалой чашкой чая. Не успел он сесть за чай, как раздался негромкий стук в наружную дверь. «Наверняка снова Лобелия, — подумал он. — Придумала новую гадость и вернулась, чтобы поскорее выложить. Подождет».

И он продолжал чаепитие. В дверь еще раз постучали, уже громче, но он сделал вид, что не слышит. Вдруг в окне появилась седая голова мага.

— Если ты меня не пустишь, Фродо, я твою дверь высажу так, что она полетит через всю нору на ту сторону Кручи! — сказал он.

— Гэндальф, дорогой! Минуточку! — вскричал Фродо и бегом помчался к двери. — Входи, входи! Я думал, что это Лобелия.

— Тогда прощаю. Я ее недавно видел, ехала в сторону Приречья на бричке с таким выражением, от которого молоко скисает.

— Я тут сам чуть не скис. Честно, хотелось Кольцо Бильбо надеть и исчезнуть.

— Вот этого не делай, — сказал Гэндальф, садясь. — С Кольцом будь осторожен, Фродо! Сказать правду, я заехал попрощаться с тобой отчасти потому, что оно и мне покоя не дает.

— В чем дело-то?

— Что тебе о нем известно?

— Только то, что Бильбо рассказал. Он ведь мне рассказывал всю историю: как он его нашел, и как оно его выручало в Путешествии.

— Интересно, что за история, — сказал Гэндальф.

— Конечно, не та, которую он рассказывал гномам и записал в Книге, — сказал Фродо. — Как только я сюда переехал, он мне правду рассказал. Он сказал, что ты надоедал ему до тех пор, пока все не вытянул, так что лучше будет, если и я все буду знать. «Между нами не должно быть секретов, Фродо, — сказал он. — Только из дому не выноси. Мое оно, и все тут».

— Интересно, — сказал Гэндальф. — Ну и что ты об этом думаешь?

— Если ты насчет «подарочка», ну… думаю, что правдивая история более вероятна. И не вижу смысла в том, что Бильбо столько всем врал. На него это совсем непохоже; мне странным показалось.

— И мне тоже. Но странности появляются у тех, кому попадают такие сокровища — особенно, если они ими пользуются. Считай это предупреждением и будь предельно осторожен. А вдруг Кольцо может не только делать тебя невидимым, когда захочешь?