- Нет! - процедил сквозь зубы молодой человек. - Думаю, она сбежала из дома!

- Зачем бы ей это делать? - натужно рассмеялась девушка. Она презирала Вестакию за то, что та предпочла такому замечательному парню какого-то варвара, и одновременно радовалась этому.

- Уверен, причина вам известна! - лицо Румса стало злым, но он тут же попытался взять себя в руки. - Только вы не хотите мне говорить. Боитесь Картена? Обещаю, он ничего не узнает. Расскажите, что на самом деле произошло у них в доме? Мне это необходимо.

- Я могу говорить только о том, что видела собственными глазами, - пошла на попятную Ника.

- Я согласен! - обрадовался молодой человек. - Говорите!

- Но обещайте, что об этом не узнает никто, даже ваша мать! - предупредила девушка, всё ещё колеблясь между опасением и желанием помочь.

- Клянусь! - с неожиданной пылкостью вскричал десятник конной стражи. - Клянусь священной чашей Нутпена!

Неторопливо, тщательно подбирая слова, Ника поведала, как Тервия будила рабыню-няньку, как та призналась, кто угостил её остатками вина, как на стене и на грядке отыскались странные следы, а в переулке место стоянки осла.

О визите Ноор Учага, о поведении Вестакии и странной реакции Картена на имя варвара она, подумав, решила умолчать.

- Значит, та подлая рабыня ни в чём не признавалась? - усмехнулся Румс. - И никто хозяев и других невольников не опоил?

- Я ничего не слышала об этом, - покачала головой Ника, невольно испытывая жалость к этому сильному, красивому мужчине.

- Мать оказалась права! - с горечью вскричал он. - Вестакия сбежала сама!

- Я не знаю, - попробовала утешить его путешественница, но тот, ни на кого не глядя, быстро шёл вперёд, прерывисто цедя сквозь стиснутые зубы:

- Как она могла так поступить!? Изменница, меретта! Подлая девчонка! Видеть не хочу этих Картенов! Обманщики!

"Вот батман!" - выругалась про себя девушка. Прибавив шаг, она схватила кавалериста за локоть и остановила, резко дёрнув на себя.

- Чего вам? - резко бросил он.

- Так вы выполняете у свои обещания?! - рассерженной кошкой зашипела Ника. - У вас в Канакерне все так быстро клятвы забывают?

- Не беспокойтесь, госпожа Юлиса! - презрительно скривил губы собеседник. - Я вас не выдам.

- Если вы перестанете видеться с Картенами, они обо всём догадаются! - нахмурилась девушка, удивляясь, как до такого вроде бы умного человека не доходят столь очевидные вещи.

- Понимаю вас, госпожа Юлиса, - окончательно успокаиваясь, кивнул Румс. - До вашего отъезда из города я буду вести себя как обычно. Но потом я откажусь от свадьбы!

Последние слова сладкой музыкой переливались в ушах путешественницы, заставляя невольно замирать сердце, а губы растягиваться в глупой, счастливой улыбке. Но дурной язык тут же выдал, словно действуя помимо воли хозяйки:

- И бросите Вестакию?

- Это она меня бросила! - огрызнулся собеседник.

"Ну вот и всё, Румс свободен! - непонятно чему ликовала душа. - Вестакия получила по заслугам. Теперь он..."

"Что он? - грубо прервал веселье разум. - Тебя все равно замуж не возьмёт. А дочку Картена искать перестанет. И кто тогда поможет найти Паули? Ему это уже точно не надо. Но, что если попробовать уговорить? За одно посмотрим, так ли уж серьёзны его намерения?"

- Она ошиблась, господин Фарк! - ломая себя, сказала Ника. - Страшно ошиблась. Я уверена, она очень скоро раскается в своём необдуманном поступке.

- Меня это не интересует! - отрезал молодой человек.

Опять-таки не зная, радоваться ли ей или огорчаться, собеседница пустила в ход ещё один убойный аргумент:

- Я даже не могла подумать, насколько вы жестоки.

Румс посмотрел на неё с удивлением и интересом.

- Странно вы говорите, госпожа Юлиса, - молодой человек криво усмехнулся. - Меня бросили, а я же ещё и жестокий?

Но девушка уже знала, что ответить на это замечание:

- Вы взрослый, сильный мужчина, господин Фарк, - она взяла его за локоть и мягко увлекла вперёд, а то на них уже стали коситься редкие прохожие. - Вы не раз встречались с ложью и подлостью. А Вестакия -- молодая, неопытная девушка, которую обманул какой-то негодяй!

- Она сама позволила себя обмануть! - возразил Румс, но в его голосе уже не звучала прежняя убеждённость.

"Не такой уж ты и крутой, - с удовлетворением и грустью подумала путешественница. - Ещё немного, и сам начнёшь искать, за что бы её простить. Мне это не нравится, но продолжим..."

- Да, - печально подтвердила Ника, и поймав удивлённый взгляд своего спутника, продолжила. - Но сполна заплатила за это страхом, унижением и разлукой с родителями.

Молодой человек отвернулся.

- А теперь вы хотите окончательно добить бедную Вестакию своим равнодушием.

- Она этого достойна! - проговорил сын консула, не глядя на собеседницу.

- Неправда! - с возмущением, которого и сама от себя не ожидала, вскричала та. Возможно, здесь сыграла свою роль извечная женская солидарность или жалось к глупой девчонке. - Вестакия - добрая, хорошая девушка! Просто она оступилась.

- Что? - вскинул брови Румс.

- Вы же десятник конной стражи, - с упрёком покачала головой путешественница. - Кто же откажется от хорошей лошади, если она один раз случайно споткнётся?

- Это не одно и то же! - буркнул молодой человек.

- Почему? - настал черёд удивляться спутнице. - Бывает, что и человек оступается на ухабистом жизненном пути. И очень жестоко пройти мимо, не пытаясь помочь.

- Вестакия предала меня! - сказал сын консула, но в его голосе слышалось уже больше горечи, чем злости.

- Разве она давала вам клятву перед лицом хотя бы одного из богов? - спросила Ника, начиная испытывать какое-то странно-болезненное удовольствие от этой беседы.

Не дожидаясь ответа от мрачно шагавшего рядом собеседника, она продолжала:

- То, что вы называете предательством, всего лишь ошибка наивной молоденькой девушки, которая выросла среди любовных пьес, героических поэм и театральных постановок.

- Вы полагаете, госпожа Юлиса? - проговорил Румс, сосредоточенно глядя себе под ноги.

- Конечно! - с жаром подтвердила путешественница, отметив про себя, что даже из слезоточивых мыльных опер, до которых была большой охотницей её мать, при желании можно извлечь хоть какую-то пользу.

- Тогда как она могла полюбить другого? - поинтересовался молодой человек, бросив на свою спутницу острый взгляд из-под нахмуренных бровей.

Видимо, он по мужской наивности ещё не понимал, что любая женщина легко ответит на подобный вопрос.

- Это не любовь, господин Фарк! - с горечью вздохнула Ника. - А лишь случайное увлечение недостойным человеком.

- Почему сразу "недостойным"? - усмехнулся молодой человек. - Вдруг он её тоже любит?

- Нет! - резко и категорично возразила собеседница. - Тот, кто любит, не станет обманом уводить девушку из родительского дома. Ваш долг - вырвать Вестакию из рук этого подлеца, пока не стало слишком поздно!

- Но я тоже не давал ей никаких клятв, госпожа Юлиса! - хмурясь, напомнил десятник конной стражи, явно недовольный таким нешуточным напором спутницы.

Однако та без труда нашла, что на это возразить:

- Вы же не только мужчина, но и воин! - заявила она, добавив в голос изрядную долю патетики. - Боги щедро наградили вас силой, умом и отвагой. А ещё великодушием и добротой. Потому что без этих качеств все остальные ничего не стоят.

Румс рассмеялся, как-то по особому взглянув на девушку. В тёмно-серых глазах явственно читался новый, непонятный интерес. Проклиная себя, Ника почувствовала, как вспыхнули щеки. Стараясь скрыть свои чувства, она оглянулась, будто проверяя молча шагавшую позади Риату.

- Вы, госпожа Юлиса, говорите так, словно выросли в Радле времён сенатора Гая Врена Перфа, того, который Безупречный, - сказал десятник конной стражи. - А не среди дикарей, которые всё время бьют своих жён.