— В общем, Игорь, долго ходя вокруг да около, как бы мне объяснил, что вроде бы с вами и незнаком. И на вокзал вы приехали совсем не вместе. Короче, получается, вы все-таки провожали… меня. Во всяком случае, так с его слов выходит. Иначе что вы там делали? Мало ли, кто вас еще там видел. Вы же на вокзале все-таки были.

Я не знала, что и сказать.

— Поганая ситуация, да? — снова заговорил Вавилов. — И для вас, и для меня.

— Вам-то что, — раздраженно бросила я. — Или тоже хотите скрыть, что я вас провожала?

Я давно уже свободен, — ответил сценарист. — Если надо, могу принести себя в жертву. Однако испортить так прекрасно начинающиеся отношения с женщиной… Слушайте, может, ваш Игорь приревновал? И специально подобную мерзость придумал, чтобы вам стало противно на меня смотреть?

Как хорошо, что он меня сейчас не видел! Лицо мое горело от стыда и возмущения, и во рту пересохло. Безумно хотелось пить!

— Константин, — еле ворочая языком, произнесла я. — Во-первых, не понимаю, о чем вы говорите. А во-вторых, вам не кажется, что ваша творческая фантазия устремилась не в то направление?

— При чем тут моя фантазия! Право на данное конкретное изобретение целиком принадлежит этому вашему… который, впрочем, вроде и не ваш.

— Хватит… — резко оборвала его я, едва не срываясь на крик. — Но в одном вы правы: ситуация нуждается в уточнении. Прошу вас не перебивать меня и слушать внимательно. Расставляю все точки над «i». Никакого Игоря я не знаю. Это не мой, а ваш знакомый. На вокзале я оказалась совершенно случайно, а увидев на платформе вас, подошла поздороваться. У нас с вами замечательные деловые отношения. Я рада нашему сотрудничеству, и в дальнейшем прошу беспокоить меня только по работе. До свидания. С нетерпением жду возможности познакомиться с вашим сценарием. — Понял, — мрачно выдохнул Константин. — Простите за беспокойство. Поганец таки добился своего.

Отреагировать на последнюю его фразу я не успела. Он отключился. Я ничком кинулась на диван и разрыдалась. «Подонок! Какой подонок!» — как заведенная, сквозь слезы повторяла я, сама толком не понимая, кого из них двоих имею в виду.

Впрочем, я была даже лишена возможности всласть порыдать: в соседней комнате находился отец, и плакала я, засунув голову под подушку, чтобы он не услышал. Чуть успокоившись, я надолго закрылась в ванной, уничтожая последствия слез. Иначе расспросов не оберешься. А я не могу ничего ему рассказать. Он ведь даже не подозревает о существовании Игоря. Твердо уверен, что у меня никого нет. Так спокойнее.

По молодости я несколько раз приводила своих ухажеров домой, знакомила с родителями. Ничего хорошего из этого не выходило. У каждого из моих кавалеров мигом обнаруживалось множество недостатков, которые подвергались всестороннему обсуждению. Не при них, конечно. При мне. И вскоре кавалеры переставали мне нравиться.

Когда мы остались без мамы, папа перестал ограничиваться одним обсуждением недостатков, а сразу встречал моих поклонников в штыки. Не то чтобы он им грубил, но сразу недвусмысленно давал понять, что в нашем доме они нежелательны.

Кончилось тем, что я перестала его знакомить со своими мужчинами, а потом у меня появился Игорь. Мое предполагаемое одиночество папу, видимо, не смущало. Во всяком случае, он ни разу не задавал мне вопросов на эту тему. Наверное, вполне был удовлетворен нашей с ним жизнью вдвоем, а перемен страшился.

Меня сложившиеся обстоятельства тоже вполне устраивали. Отца я одного бросить не могла. Несколько лет назад был момент, когда я подумывала о покупке собственной квартиры. Позволить себе такое уже могла, наши встречи с Игорем мое личное жилье сильно упростило бы. Он даже готов был помочь мне с покупкой. Но я поняла: отца наш разъезд убьет. Попробовала сосватать его за одну из «боевых подруг» — очень милую женщину. Мне казалось, она ему нравится. Однако в ответ на мою неуклюжую попытку отец с обиженным видом спросил:

— Неужели я тебе так надоел, что ты избавиться от меня решила?

— Папа, я хочу, чтобы ты был счастлив!

Счастлив? С чужим человеком? — смерил он меня непонимающим взглядом. — Нет, Танечка. Я однолюб. Буду всегда любить твою маму. И счастлив буду, только когда мы… там снова с ней встретимся. Если, конечно, там что-то есть.

И я поняла, что ничего не могу поделать. Оставить его одного тоже невозможно. Менять квартиру на большую он тоже наотрез отказался. Мол, человек он старый, и с мамой они здесь полжизни прожили. Привык. Да и зачем нам больше. На двоих вполне достаточно.

И осталось все на своих местах…

Дни шли. Игорь по-прежнему не объявлялся. Я тоже ему не звонила. Ни слышать, ни тем более видеть его не хотелось. Злость на него не проходила.

Зато на моем горизонте опять возник Константин. Сугубо по делу. Он написал сценарий первых нескольких серий и дал мне его на одобрение. При встрече он держался вежливо и предельно корректно. Я была даже удивлена, ибо в глубине души не надеялась, что на него настолько подействует моя тогдашняя отповедь. Но ведь подействовала, да еще как! Ни малейшего намека на фамильярность.

Я прочитала его опус, и он мне понравился. Внесла лишь незначительные коррективы, связанные с ручкой, которая и впрямь оказалась чуть ли не главной героиней сериала.

Мы опять встретились. Он без малейших амбиций принял мои поправки и отправился работать дальше. Наши новые отношения заставили меня взглянуть на него по-другому. И профессионал хороший, и на творческий гонор не разменивается!

Когда неделю спустя Константин позвонил снова, я даже обрадовалась.

— Неужели следующие серии готовы?

— Еще не совсем. У меня к вам на сей раз другое предложение, но тоже сугубо деловое, — поторопился уточнить он. — Приглашаю вас на одну вечеринку…

— Константин, — прервала я его. — Мы же договорились.

— Татьяна, не перебивайте, пожалуйста, выслушайте до конца. Мероприятие, на которое я вас приглашаю, закрытое, только для своих. Но там будут и глава нашей студии, и предполагаемый продюсер сериала. Сами понимаете, люди, с которыми вам, возможно, придется иметь дело. Мало ли какие вопросы возникнут по ходу работы. А я вас познакомлю с ними в неформальной обстановке. Вам же потом станет проще к ним обращаться.

Действительно, проще, кто бы спорил. Обычно такие контакты люди ищут, а мне вот самой идет в руки. Молодец, сообразил!

— Спасибо. Конечно, я согласна.

— Вот и правильно! — весело воскликнул он. — Туда много и других интересных людей приглашено.

— Костя, где, что и когда? — остался у меня единственный вопрос.

— В субботу, к пяти часам. В районе Рублевки. Форма одежды неформальная. Празднуем День рыбака. Крайне уместны джинсы, тельняшки, морские фуражки и прочая, так сказать, военно-морская тематика.

— Удочку брать? — Я тоже развеселилась.

— Удочку каждому выдают на месте. Там можно будет карпов в бассейне половить. В общем, Таня, я за вами часикам к четырем заеду. Где вы на этот момент будете?

— Дома. — Я продиктовала адрес и, хихикнув, добавила: — Заедете, наверное, на крейсере?

— Что вы! Исключительно на весельной лодке. Только к моему приезду, пожалуйста, канал проройте!

Как же, оказывается, приятно прийти в гости с кавалером, который не опасается показаться с вами на люди! Я уже и забыла, когда в последний раз такое испытывала. Только сейчас поняла, что в последние годы везде ходила либо одна, либо с подругами.

Константин вел себя как истинный джентльмен. Первым делом представил меня хозяевам вечеринки, затем — телесериальной команде, и лишь после этого мы побрели с ним осматриваться.

Огромная территория. Дом выстроен в стиле классической русской усадьбы. Перед домом — пруд, вода наипрозрачнейшая, так что хорошо видно карпов, которых предполагалось впоследствии ловить. Участок спускался к деревянной пристани на берегу Москвы-реки. К причалу пришвартованы лодки, водные велосипеды и даже два плота-катамарана. На водных велосипедах уже катались. Кто-то в полном снаряжении для подводного плавания нырнул с причала. Другие просто плавали или загорали. Нашлось немало и тех, кто, подобно нам с Константином, бродил неспешно, обозревая окрестности. В воздухе ощутимо витали аппетитные ароматы жареной рыбы. А около пруда с карпами обустраивался на импровизированной эстраде джаз-бэнд, одетый в матросскую форму.