— Пойми, — говорил Эмилю высокий, атлетического сложения мужчина, — если ты не завладеешь чертежами в течение сегодняшнего дня, завтра уже будет поздно. Представляешь, какими это чревато последствиями? Ты отлично знаешь, что Фау-пять шутить не любит. Тебе известно, что тебя ждет, если ты не выполнишь задание?

— Опять Фау-пять, — раздраженно ответил Эмиль. — Скажи, пожалуйста, кто этот Фау-пять и почему до сих пор он не удостоил меня своим вниманием, хотя я уже давно нахожусь здесь?

— Ну, конечно, ему следовало бы встретить тебя на аэродроме с букетом цветов!

— Избавь меня от своих идиотских шуток! Я вовсе не претендую на это, но не понимаю, почему я должен держать с ним связь через третье лицо. Когда меня отправляли, мне было сказано, что я буду работать непосредственно с Фау-пять.

— Уж очень ты высокого мнения о себе. Ты думаешь, я непосредственно связан с ним? Ошибаешься, дорогой! Никто из нас не знает Фау-пять. Достаточно, что мы получаем от него деньги и задания.

— Откуда взяла эта важная персона, что инженер Иоргу Емелиан намерен сдать свои чертежи именно завтра? — более спокойно спросил Эмиль. — Я, кажется, достаточно ясно сказал, что был у него всего лишь два дня назад. Ему еще нужно проверить некоторые расчеты, и на это уйдет не менее пяти дней. Ясно? Какого черта вам еще нужно? У меня есть свои планы. Я должен завладеть папкой с законченными чертежами и документацией? К чему спешить без толку? Эта операция поручена мне, а не Фау-пять, и я лучше знаю, как ее осуществить! Если вы мне не доверяете, незачем было вызывать меня сюда! В конце концов, с этим легко справилась бы Мари.

Его собеседник бросил на него злой взгляд. Он уже готов был снова накричать на Эмиля, но сдержался: какой от этого толк, лучше поговорить с ним спокойно. Поведение агента ему не нравилось. Уж не думает ли он идти на попятную? Не бывать этому! Если только Эмиль не выполнит задания, легко можно найти средство от него отделаться. Глядя в упор на Эмиля, он произнес тоном приказа:

— Если выкрасть документы поручено тебе, это еще не значит, что тебе предоставлена полная свобода. Ты лишь маленький винтик в колесе. Отвечать мы должны все вместе. Один ты ничего не сделаешь, пойми это раз и навсегда! Задание Фау-пять должно быть выполнено, иначе…

— Хорошо! — быстро сдался Эмиль. — Я иду! Но я еще раз повторяю вам, господин Гереску, что мы совершаем большую ошибку! Вы думаете, что я струсил или пожалел брата? Ерунда! В случае нужды я, не задумываясь, выпустил бы целую обойму в кого угодно. В этом отношений вы можете на меня положиться, господин Гереску! Жаль только, что меня заставляют ломиться в дверь, которая и без того для меня открыта.

Пока Гереску курил сигару, Эмиль принял прохладную ванну и, одеваясь, спросил:

— Выходит, что после посещения брата мне еще нужно встретиться с этим идиотом Панайтеску?

— Обязательно! Как только завладеешь чертежами, немедленно передай их Панайтеску, как было условлено.

— Ладно, — пробормотал Эмиль, — все будет сделано. — Он пожал руку Гереску и вышел.

Оставшись один, Гереску подошел к окну и из-за шторы стал наблюдать, как Эмиль, выйдя на улицу, смешался с толпой пешеходов. Убедившись, что за Эмилем никто не следит, Гереску отошел от окна и прямо в ботинках лег на кровать, заложив руки за голову. «Если этому болвану удастся выкрасть чертежи, то можно будет считать, что с миссией в Румынии покончено!» Закрыв глаза, он мысленно представил себя где-нибудь на побережье океана. На миг перед его глазами встала женщина. «Нет! Только не Мари! Хватит, надоела. За границей она мне не будет уже нужна. Ей ничего не остается, как опять сойтись со своим мужем…»

Вспомнив, что у него еще есть дело, он соскочил с кровати, опять посмотрел в окно и, убедившись, что опасности нет, поспешно накинул пальто и вышел. На первом же углу он остановил такси и приказал шоферу:

— На Северный вокзал!

Полчаса спустя Эмиль позвонил у двери инженера Емелиана. Последний был дома, как всегда, один. Он очень обрадовался приходу брата.

— Можешь поздравить меня, Эмиль: закончил проверку расчетов и чертежей. Все в порядке! Ты себе представить не можешь, как я рад, что все кончил. Сколько лет я работал над этими чертежами и расчетами. Это труд всей моей жизни, — с удовлетворением произнес инженер, указывая на объемистую папку, лежавшую на письменном столе.

Эмиль подумал, что благодушное настроение брата поможет ему осуществить задуманное. Только бы не было каких-либо осложнений. В конце концов, это не имеет значения! План его был хорошо продуман: сначала он попытается сыграть на родственных чувствах брата; если не удастся — остается другое, более радикальное решение… Он притворился очень огорченным, страдальчески улыбнулся, проронив какие-то непонятные слова; можно было подумать, что на его голову свалилось большое несчастье.

Вначале, в приливе радостных чувств, Иоргу не обратил внимания на состояние брата, но, когда он привел в порядок папку с чертежами и посмотрел на Эмиля, в его взгляде выражалось беспокойство.

— Что с тобой? — озабоченно спросил он брата. — Что-нибудь случилось?

Эмиль сокрушенно вздохнул и опустился в кресло.

— Не спрашивай меня ни о чем, Иоргу. Ты сам знаешь: тяжело мне без жены, без детей.

— Не расстраивайся, приедут и они.

Эмиль отрицательно покачал головой:

— Ничего ты не знаешь! Я до сих пор молчал, не хотел огорчать тебя, но мое терпение лопнуло. Не могу больше…

— Но скажи, пожалуйста, что случилось? О чем ты говоришь?

— О чем, о чем! О своих детях, Иоргу, которые находятся в плену! В плену, понимаешь? Если я не выполню одного задания, то дети… мои дети, Иоргу, будут убиты! — и Эмиль громко и прерывисто зарыдал. — Пойми, Иоргу, пойми мою трагедию — ужасную трагедию! — Он закрыл руками лицо и опустил голову. Ему трудно было плакать, но он заставил себя это сделать. Некоторое время инженер недоуменно молчал: он ничего не мог понять.

— Но ведь ты мне сказал, что вернулся по доброй воле. Соскучился по родине.

— Я сказал тебе правду!

— Тогда я ничего не понимаю! О каком задании идет речь? Кто держит твоих детей в плену? И почему в плену?

Эмиль, не поднимая головы, безнадежно махнул рукой. Инженер ждал ответа. У него щемило сердце при виде страданий брата. Кто же может угрожать его детям, которых он видел улыбающимися на фотокарточке?

— Скажи мне, наконец, Эмиль, что случилось? — спросил Иоргу. — Отвечай! — Он подошел к брату и положил ему на плечо руку. — Говори, не стесняйся! Может быть, мы вместе что-нибудь придумаем. — Но Эмиль безнадежно покачал головой.

— Ничего нельзя сделать, ничего! — он снова затрясся от рыданий.

— Тогда… ты все лгал мне! Не так ли? Обманывал?

— Обманывать тебя, лгать?! Как ты мог подумать об этом?

— Ну, хорошо… Тогда я ничего не понимаю, говори толком.

— Как ты не можешь понять меня?.. Мне разрешили вернуться с условием, что я выполню их задание, понимаешь? Дети мои взяты в качестве заложников. Вчера мне передали, что если я в течение суток не выполню их задания, то мои дети будут убиты.

— Как же это можно?.. — ужаснулся Иоргу.

— Ты не представляешь себе, чего мне стоило возвращение на родину. Но я надеялся на своих друзей. Они обещали мне спасти моих детей… Вчера я узнал, что их увезли неизвестно куда и я их больше никогда не увижу, если… — Эмиль поднял голову, вытер глаза и с мольбой посмотрел на Иоргу. — Все зависит исключительно от тебя! Только ты можешь облегчить мою участь! Помоги мне! Спаси жизнь моих детей, Иоргу!

— Хорошо, но… Конечно, я помогу тебе! Если только это в моих силах, я с большой радостью сделаю это. Но как?

— Всю жизнь буду признателен тебе, брат! Мои дети будут тебя боготворить, ты будешь им вторым отцом.